Англичанин снова вздрогнул – голос определенно был ему знаком! Он где-то раньше слышал его, мало того, он общался с ним.

– Вы, мессир Робер, часом не были во Фландрии?.. – он выпил вино, вытер губы и, подавшись вперед корпусом, посмотрел на рыцаря.

– Нет, я был часто в Понтьё… – отрезал рыцарь.

– Такое впечатление, что я вас где-то видел… – в задумчивости произнес Арнульф. – У меня цепкая память.

– А вы, может быть, были в Дувре или Булони?.. – спросил его рыцарь, снова разливая вино по стаканам.

– Возможно, скорее всего… – ответил Арнульф и успокоился. Он стал уверять себя, что просто обознался. Он улыбнулся и, взяв стакан, спросил. – А вы здесь давно?..

– С самого начала. – Ответил рыцарь. – Я был с его светлостью с начала шевоше на Таррагон.

– Вы служили с его светлостью Робером Бюрдетом Таррагонским?! – заинтересовался Арнульф. – С самого начала захвата графства?!

– Да, мэтр, с самого начала кампании. – Рыцарь кивнул в ответ.

– Простите, а этот шрам?.. – Арнульф смущенно спросил рыцаря. – Можете простить мою наглость, мессир…

– Да, я был ранен накануне волшебного захвата Таррагона… – ответил Робер.

– Волшебного?! – снова удивился Арнульф. – Прошу вас, нет, умоляю вас, расскажите мне во всех подробностях!..

– Вы так настойчивы, мой английский сосед… – засмеялся рыцарь. – Извольте…

И он неспешно рассказал всю историю захвата города и графства, не упустив ни единой подробности, словно он был в самой гуще событий. Арнульф слушал раскрыв рот и заворожено кивал головой, удивляясь странности судьбы, подарившей малозначительному нормандцу из захудалого рода такое богатое владение.

– Словно я был рядом с вами… – произнес он после того, как рыцарь закончил свой рассказ. – А вы знакомы с его светлостью?..

– Немного, мэтр. – Ответил рыцарь.

– Расскажите мне о нем, прошу вас…

Робер усмехнулся и сказал:

– Он очень прост в общении и многим, познакомившимся с его светлостью, кажется, что они знали его раньше… – Робер отпил вина, облизал губы и прибавил. – Граф строг и справедлив с подданными, щедр к вассалам и беспощаден к врагам.

– Простите, а как здесь могут уживаться христиане и мусульмане? – Арнульф почувствовал, что захмелел, подпер кулаком свой подбородок. – Как могут ужиться рядом кошка и собака?..

– Очень даже просто, мэтр. – Ответил Робер. – Кошка не лезет в вопросы борьбы с волками и охраны дома, а собака не занимается глупой ловлей мышей, вот и все дела.

– А если, не приведи Господь, война? – Арнульф не унимался, донимая его расспросами. – Как тогда?..

– Плечом к плечу. Графу не нужны новые земли, но и свои он не позволит захватить. Мусульманские гарнизоны стоят на востоке и северо-востоке и охраняют подступы от христиан-соседей, а мы – рыцари-христиане оберегаем южные и северо-западные рубежи от альмохадов. Все очень даже просто, мэтр…

– Надеюсь, что именно так… – Арнульф удивился этому простому решению, делающему честь мудрости и проницательности графа. – Я слышал, что граф отверг притязания короля Арагона и графа Барселоны, требовавших принесения оммажа за графство?..

– Отчасти, мэтр… – рыцарь засмеялся и похлопал его по плечу, да так сильно, что невольно свалил Арнульфа. – Простите, не рассчитал свои силы…

– Ничего-ничего, мессир… – Арнульф поднялся с пола, снова сел на стул и, отряхнувшись, виновато улыбнулся. Снова ему стало казаться, что он знаком с этим рыцарем. – И. все-таки, я где-то вас раньше видел…

– Мне тоже так начинает казаться, мэтр… – рыцарь нахмурился. – Может быть, в Руане? Я присутствовал на похоронах его светлости Гильома Клитона, которого убил какой-то нечестивец-простолюдин из поганого арбалета, чем нарушил все каноны рыцарской войны…

– Нет, к несчастью, я не присутствовал на похоронах его светлости… – Арнульф резко побледнел и опустил глаза.

– Что касается оммажа, мэтр… – рыцарь сменил суровый взгляд на некое подобие милой улыбки, хотя с его увечьем это было крайне трудно сделать. – Так вот, завтра, в день успения Божьей Матери, его светлость будет приносить оммаж его высокопреосвященству архиепископу Толедо. Архиепископ прибыл по поручению короля Арагона Альфонса Воителя и действует по его согласию и доверенности… – когда он произносил эти слова, его лицо напряглось, выдавая те усилия, которые он прилагал, чтобы спокойно выдавить из себя эти слова, которые были ему явно не по душе. – Над графом всегда должен стоять король, тогда как над королем всегда должен стоять его святейшество папа Римский, как наместник Господа на земле, и сам Творец, помазавший его на царствие священным елеем…

– Но я слышал, – Арнульф снова залпом выпил вино, вытер губы рукавом и, пьянея прямо на глазах, прибавил запинающимся языком. – Я с-с-слышал, что папа Римский уже прислал буллу, где нап-писал, что принял графство под сень ц-церкви Святого П-п-петра и возвратил графу в качестве лена за ежегодную подать в тысячу ливров труасского веса серебром!..

– Да, это так… – рыцарь стал хмурым, как предгрозовая туча. – Вы удивительнейшим образом осведомлены, мэтр. Можно подумать, что вы, мэтр, шпион…

– Что вы! – Арнульф даже поперхнулся вином и зашелся кашлем.

Рыцарь похлопал его по спине и прибавил:

– Граф разумно решил, что его величество наиболее подходит на роль верховного сюзерена… – он едва заметно улыбнулся. – Он менее настойчив, чем его барселонский сосед… – Робер взял свои эмоции в руки и, сделавшись серьезным, сказал. – Король был сильно удивлен, приняв послов графа с таким неожиданным желанием изъявить волю…

– Вы тоже осведомлены, словно были там… – заметил Арнульф.

– Все возможно… – туманно ответил рыцарь, поднялся и, расправив складки под своим широким поясом, поклонился, после чего произнес. – Мне пора. Приглашаю вас во дворец его светлости завтра сразу же после утренней молитвы…

– Но, как я туда попаду? Там же охрана и, наверное, нужен пропуск?!..

– Вот, – он вынул из кошеля маленький прямоугольный слиток серебра, на котором была выдавлена печать графа, изображавшая рыцаря, скачущего на коне, – покажите это рыцарю охраны и скажите: мессир Робер-нормандец пригласил меня…

– И только?.. – Арнульф удивленно поднял вверх брови.

– Этого, будьте уверены, вполне достаточно. Слово рыцаря… – его собеседник как-то странно и загадочно усмехнулся, чем поверг Арнульфа в еще более смятение. Блеск его глаз, несмотря на полумрак таврены, показался ему до боли знакомым. Англичанин протянул ему руку. Рыцарь бросил быстрый взгляд на его исковерканные фаланги пальцев, отвел взгляд в сторону и словно кому-то невидимому произнес. – Работа палача…

Арнульф резко отдернул руку и сжал ее в кулак, пряча от него свои пальцы.

– Телега раздробила… – неуклюже попытался соврать он.

– Работа щипцов. Палач, видимо, решил удостовериться в том, что все сказанное вами – правда… – рыцарь поднялся и, кивнув ему на прощание, направился к выходу из переполненной таверны.

Проходя мимо стойки хозяина, он со всей вежливостью положил на тарелку, стоявшую перед стариком-владельцем таверны, несколько мелких золотых монет и что-то тихо сказал ему, бросив едва заметный кивок в сторону Арнульфа. Хозяин со всей вежливостью, могло показаться – с подобострастием, раскланялся перед ним и, подозвав прислугу, стал что-то шептать им, указывая пальцем на столик, за которым в одиночестве сидел англичанин.

Не прошло и пары минут, как стол Арнульфа буквально ломился от свежих овощей, а во главе стола красовалось большое блюдо дымящейся баранины, обильно сдобренной специями и соусами.

– В знак радушия… – хозяин таверны подошел к нему и учтиво поклонился. – Столь знатный и важный гость для нас большая честь… – он перехватил растерянный взгляд Арнульфа, широко осклабился в беззубой улыбке и прибавил. – За угощения платить не надо…

Англичанин почувствовал, что и впрямь голоден, как волк. Он с жадностью набросился на баранину и, обжигаясь, стал рвать большие куски мяса зубами.