– Пойду, пожалуй, встану возле лестницы на куртину. – Ответил молодой, поежился и, крепко сжав древко копья, направился к зияющей черноте лестницы, соединявшей куртину с башней.

– Пошуми, если что… – напутствовал его старый стражник…

Гуго де Биго не спалось. Он сидел в небольшой комнатке донжона, которую он переоборудовал в некое подобие кабинета. Стол его был завален рулонами пергаментов и заставлен чернильницами. Он сидел, опустив голову и уткнув лицо в пергамент, развернутый перед ним на столе и прижатый, чтобы не свернулся, кинжалом и шпорами, которые он снял со своих сапог, чтобы не греметь.

Его жена обладала удивительнейшей способностью ворчать и ругаться по любому поводу, изводя и его самого, и слуг, живших рядом с ними, а об ее чутком сне вообще не стоило и упоминать. Вот Гуго и решил, что лучше спокойно походить без шпор, чем громыхнуть ими по каменным плитам донжона, разбудить ее и услышать в свой адрес столько «лестных» слов, что, хоть волком вой после этого.

– Врет или нет… – вслух прошептал он, снова и снова пробегая глазами пергамент. – Сугерию поверить – себя обмануть, – он криво усмехнулся, – так уже, вроде бы, поговаривают. Хотя… – Он кого-то ожидал, то и дело, бросая взгляды на дверь и прислушиваясь к шорохам, едва слышным из-за плотно закрытой двери. – Пора бы уже ему и появиться.

Гуго уставился в пергамент и незаметно задремал…

– Ваша светлость! – Гуго даже подскочил от неожиданности, услышав возле уха громкий голос одного из рыцарей ночной стражи. – Изволите пропустить?..

– А? Чего? Я не сплю… – машинально ответил он и часто заморгал глазами. – Задумался, знаешь…

Рыцарь невозмутимо пожал плечами. Ему было абсолютно все равно, спит Гуго или нет. Ему приказали проводить ночного гонца, который предъявит ему оттиск печати, принадлежащей де Биго, только и всего…

– Впускай, горлопан… – зевнул де Биго. Он посмотрел на рыцаря, улыбающееся лицо которого не выражало никаких других эмоций, кроме желания поесть, выпить покрепче и задрать юбку какой-нибудь горожанке, вздохнул и прибавил. – Рауль, ну когда ты, наконец, поумнеешь?..

Рауль, так звали рыцаря охраны, улыбнулся, обнажая крупные кривые зубы, но ничего не ответил, отступил два шага назад и, резко распахнув дверь, сказал кому-то, стоящему в темноте коридора:

– Его светлость ожидает вас, – после чего, поклонившись, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

Гуго посмотрел на высокого незнакомца, лицо которого скрывал глубокий капюшон, надвинутый на голову.

– Что-то часто ты стал запаздывать …

– Дороги стали плохие, мессир… – ответил незнакомец и снял с головы капюшон. Это был Арнульф.

Гуго зевнул и, перекрестив рот, с хмурым видом произнес:

– Дело надо завершать, а не бросать и не оставлять на самотек.

Арнульф удивленно посмотрел на него, стараясь сохранять самообладание, но что-то вздрогнуло внутри него и его сердце испуганно сжалось.

– О чем это вы, мессир?..

– Да все о том же, Арнульф! – Он встал из-за стола и прошелся по маленькой комнатке, разминая ноги, остановился и, с хитрецой посмотрев на гостя, сказал. – Наш фландрский друг, кажись, все-таки жив и здоров, а не погиб, как того велел я!

Арнульф поиграл скулами, думая, что ответить ему, вздохнул, с равнодушным видом посмотрел в окно, повернул голову к де Биго и сказал:

– Мессир. Я уже докладывал вам, что Филипп де Леви умер. Его тело похоронено в Кастилии, под Бургосом…

Гуго топнул ногой и произнес:

– Вот и поезжай туда, еще раз лично проверь и вбей кол осиновый в его могилу, чтобы, не приведи Господь, – рыцарь перекрестился, услышав, как за окном с противным писком пронеслась стайка летучих мышей, – этот гад снова откуда-нибудь не вылез и не воскрес!..

Арнульф похолодел и побледнел, его ладони вспотели от нервного перенапряжения.

– Будет исполнено, мессир… – он поклонился. – Сколько человек мне взять в группу?.. – агент выжидающе посмотрел на де Биго.

Тот почесал нос, высморкался в руку и, вытерев ее о штанину, ответил:

– Двух возьми, нет, лучше трех. Самых проверенных… – он посмотрел на Арнульфа. – Из фламандской группы кто-нибудь выжил?..

– Нет, мессир… – отрицательно покачал головой Арнульф. – Только я, да и то, чудом…

– Зато, Арнульф, вы проделали просто великолепнейшую работу! Надеюсь, что когда-нибудь, если Господь смилостивится, об этой дерзкой и наглой акции будут рассказывать легенды…

– Ну, знаете ли… – покраснел агент. – Смерти двух благородных рыцарей и помазанников Божьих вряд ли украсят послужные списки… – он нахмурился. – Да и на гербе их не нарисуешь – побьют камнями…

Гуго похлопал его по плечу и ласковым тоном сказал:

– Зато его величество несказанно рад, что смог отомстить врагам. Надеюсь, тебе понравилась его доброта и щедрость?..

Арнульф с кривой усмешкой ответил:

– Нет слов, чтобы выразить восхищение, мессир! Пара замков в глуши Нортумбрии, да поганая должность смотрителя особых казематов тюрем его величества… – он пристально посмотрел на де Биго. – Именно о таком счастье я и мечтал…

– Не издевайся… – Гуго смутился и, отводя глаза от собеседника, прибавил. – Король наш очень щедр и помнит услуги тех, кто верен ему до последнего вздоха. Ты, надеюсь, верен ему до последнего вздоха? – он резко вскинул голову и пристально вгляделся в лицо агента.

Арнульф в глубине души снова вздрогнул и испугался, подумав, что Гуго каким-то образом узнал о его предательстве, случившимся во Фландрии, и расписке, хранившейся в каком-то тайном месте и спрятанной Филиппом де Леви, на гибель которого он так рассчитывал. Ведь именно его смерть могла разом решить все его проблемы и снять угрозу, висевшую над ним словно дамоклов меч…

– Я верен его величеству как никто другой, мессир!

Гуго подошел к столу, открыл ящик, покопался в нем и, вытащив из него маленький железный перстень с тигровым глазом, протянул его агенту со словами:

– Убедись лично, что Филипп похоронен, отыщи там моего дальнего родича, его зовут Робер Бюрдет. Он видел, как убили де Леви и, мало того, сам похоронил его. Если все это так, Робер должен будет передать тебе меч и регалии рода де Леви, чтобы ты с оказией вернул их на родину и вручил его братьям. – Арнульф, не моргая, слушал слова де Биго, старательно запоминая все, что говорил рыцарь. – Но возьми с собой нескольких надежных людей. Дальше, Арнульф, ты отдашь главе общины евреев-менял, что живут в Барселоне, вот этот перстень. Он будет означать то, что проблема ушла в небытие и Филипп мертв. – Агент, молча, принял перстень и кивнул в знак согласия. Гуго вынул из-за пазухи еще один перстень, почти такой же, но с янтарем, протянул его. – Присмотрись к Роберу Бюрдету. Если он тебе покажется толковым малым и надежным человеком, отдай тому же еврею вот этот перстень. – Арнульф, не любивший переспрашивать дважды и перебивать командира, кивнул. Де Биго с довольным видом крякнул и, вытащив из кармана серебряный перстень с плохоньким сапфиром, отдал его Арнульфу и произнес. – После этого, ты отправишься в Париж, остановишься в сеньории Монсо-де-Сент-Жерве в гостинице для путников и купцов под названием «Перелетная птица» и каждый четверг будешь вечером сидеть в зале гостиницы, заказав баранью ногу и вино, непременно, бургундское и в бутылке, оплетенной бечевкой. Запомнил?..

– Монсо-де-Сент-Жерве, «Перелетная птица», каждый четверг, заказ из бараньей ноги и бургундского в оплетенной бутылке… – четко повторил Арнульф. – А, простите. Зачем?..

– Новая акция. Тебя проинструктируют на месте. Больше сказать пока ничего не могу. – Гуго нахмурился. – Скажу лишь, что его величество очень рассчитывает на ее благоприятный исход и щедро вознаградит тебя. Его щедрость не будет знать границ…

– Ага, камень на шею и в Темзу… – зло пошутил Арнульф.

– И это не исключено… – Гуго зло хохотнул и посмотрел на Арнульфа.

Тот был невозмутим, и казалось, был высечен из глыбы камня, настолько он умел контролировать свои эмоции.