Незнакомец – высокий и атлетически сложенный юноша лет двадцати – двадцати пяти, одетый в добротные дорожные одежды, массивный вид которых, тем не менее, выдавал нахождение под ними короткой аламанской кольчуги, проворно и быстро взбежал по крутым и скрипучим перилам лестницы, уходившей в темноту прямо из дальнего угла большой трапезной постоялого двора.

Двое крепких спутников спешили следом за ним, буквально перелетая через ступеньки и стараясь не отставать от своего предводителя. Одеты они были в кожаные гамбезоны и короткие меховые плащи, а на головах у них были двойные кожаные шапки, способные выдержать приличный удар мечом.

Едва поднявшись на второй этаж постоялого двора, незнакомец буквально нос к носу столкнулся с тремя невысокими, но крепко сбытыми молодыми людьми, старательно изображавшими подвыпивших гуляк. Острый и наметанный глаз незнакомца почти сразу уловил их незамысловатую игру и, сделав повелительный знак рукой своим спутникам, тихо произнес:

– Орел прилетел…

Трое гуляк сразу же переменились в лицах и, низко поклонившись, указали руками в сторону входной двери комнаты, располагавшейся чуть дальше справа по коридору.

Незнакомец молча кивнул и жестом приказал своим спутникам встать возле лестницы рядом с тремя охранниками. То, что они были именно охраной, он и не сомневался.

Он резко толкнул дверь и, сопровождаемый противным скрипом давно не смазанных петель, вошел в полумрак помещения.

– Добрый вечер, мессир Тьерри… – тихим, но уверенным в своих силах и возможностях, голосом произнес некто, находившийся в самом дальнем и темном углу комнаты.

– И вам не хворать… – резко ответил вошедший. Это был мессир Тьерри де Эльзас.

Он напряг все свое зрение, чтобы разглядеть незнакомца, но ничего, кроме смутного силуэта рассмотреть не смог. Незнакомец шагнул вперед и оказался на освещенной части комнаты. Это был никто иной, как мэтр Арнульф.

– Я был вынужден пригласить вас, мессир Тьерри, именно сюда исключительно из соображений вашей же безопасности. Извольте присесть и выслушать слова, которые мне повелели передать вам.

Он указал рукой на два стула, стоящие подле низенького столика, сплошь уставленного кувшинами с подогретым вином и дымящимся мясом.

– Извольте откушать с дороги. Горячее немецкое вино, думаю, вам не повредит и согреет…

Тьерри быстро осмотрелся и сел на один из стульев. Как ему показалось, в комнате больше никого не было.

Мэтр Арнульф сел рядом с ним и протянул ему кубок, наполненный вином.

– После… – Тьерри резко повел шеей. – Излагайте…

Арнульф хитро улыбнулся, понимая, что его собеседник сильно нервничает, хотя внешне не проявляет никаких признаков беспокойства. Он похвалил Тьерри за выдержку и произнес:

– Только из соображений вашей же безопасности мой повелитель и решил назначить вам встречу именно здесь…

– Ничего себе… – усмехнулся Тьерри. – В этом вертепе? В Лане? Бред какой-то…

– Нет, мессир, не бред. – Арнульф сделался серьезным. – Мы пригласили вас, чтобы… – он помедлил, подбирая нужные слова, – чтобы вручить вам корону Фландрии.

Тьерри напрягся, потом резко откинул назад голову и громко рассмеялся.

– Признаюсь! Вы меня ловко разыграли! Вытащить за тридевять земель, чтобы услышать такую ересь! Клянусь Святым Тьерри, такого со мной еще никто не проделывал!..

Арнульф дал ему вволю насмеяться, после чего, глядя на него исподлобья, очень серьезным тоном сказал:

– Мой грозный хозяин, великий король Англии и герцог Нормандии Генрих, приказал передать вам, мессир Тьерри де Эльзас, что если вы согласитесь принять корону Фландрии, коя при славном и неожиданном стечении обстоятельств вскорости может упасть вам прямо в руки, королевство и герцогство желает жить с вами в теплом и дружном союзе.

Тьерри не поверил своим ушам. Он подался вперед и с надрывом произнес:

– Подобные шутки, не знаю вашего имени, никогда не проходят безнаказанно.

Арнульф был, видимо, готов к подобному развитию событий. Он молча вынул из кошеля, висевшего у него на поясе, большой золотой перстень-печатку и, макнув ее в вино, приложил к листу пергамента, лежавшего на краю стола.

– Смотрите, мессир Тьерри. Если и это шутка, тогда, право, я и не знаю…

Тьерри наклонил голову и увидел размытый, но достаточно четкий отпечаток леопарда – герба Генриха Английского. Он сунул руку себе за пазуху и вытащил из ладанки, висевшей у него на шее, точно такой же перстень.

– Извольте показать ваш перстень… – тихо, с легкой дрожью в голосе, произнес он.

Арнульф молча протянул ему свой перстень. Тьерри, сопя, стал тщательно сравнивать. Они были как две капли воды похожи друг на друга.

– Случаем, мессир, вы не помните, когда и кто вручил вам этот перстень? – едва улыбаясь, спросил Арнульф.

– Мессир Гуго де Биго. Почти год назад. На годовщину моего посвящения в рыцари… – быстро ответил Тьерри. – Но?..

– Позвольте, я угадаю ваш вопрос и сразу же отвечу на него? – Снова хитро улыбнулся Арнульф, отхлебывая вино. – Идет?

Тьерри молча кивнул. Англичанин медленно цедил вино сквозь плотно сжатые зубы, словно мучая собеседника и наслаждаясь, одновременно, терпким ароматом напитка.

– Его светлость Шарль Добрый в скорости скоропостижно и трагически отойдет к праотцам…

– ?!..

– Неисповедимы пути Господни… – Арнульф поставил кубок и вытер выбеленной холстиной свои тонкие губы. – Его величество Людовик, скорее всего, поставит на графство свою креатуру, но вы, мессир де Эльзас, можете сильно не расстраиваться по этому поводу. Деньги моего сюзерена откроют для вас все дороги, в том числе и к престолу Фландрии. Ваше графство, плюс графство Эльзас – это, мой милейший мессир Тьерри, уже очень грозная сила…

– Но народ? Он же выбирает себе графа?.. – Тьерри грызли сомнения. – Король Франции предлагает кандидата, а народ выбирает…

– Наплюйте, мессир, разотрите и забудьте! Народ Фландрии сам припадет к вашим стопам и станет молить вас принять корону Фландрии… – Арнульф был настолько спокоен и уверен в своих словах, что даже сам себе удивился, ведь ровным счетом ничего еще не произошло, да и как сложится в будущем – и для него оставалось загадкой. Но именно его холодная, можно сказать ледяная, уверенность вселила в сердце Тьерри сильный и ясный луч надежды.

– Если все так и произойдет, что потребует от меня король Генрих?.. – Тьерри в упор посмотрел на собеседника своим немигающим взглядом, словно пытаясь прочитать все самые сокровенные тайны, запрятанные в самых отдаленных уголках его души. – В чем выгода Англии? Шерсть Фландрия и так прядет, красит и ткет…

Арнульф откинулся назад и, облокотившись на спинку стула, принял несколько вальяжную позу, ответил:

– Добрый союз, любовь и братство. Только и всего. Больше Англии ничего не нужно, равно как и оммаж…

– Ой, ли?! – Тьерри напрягся, даже желваки пошли по его скулам. – Такое милосердие и просто христианская добродетель. Не поверю никогда…

– Отчасти, мессир. – Арнульф сузил свои глаза, превращая их в щелочки. – Фландрия почти полностью выходит из военного союза с Францией, сохраняя лишь ту часть оммажа, которую, кстати, согласовали еще покойные Робер Иерусалимский и Филипп Французский.

– Вы смеетесь? Отряд в двадцать копий?! А куда мне деть всю остальную армаду воинов? Они же разнесут всю Фландрию по уголькам и камешкам! Их надо куда-то натравливать, давая выпустить пар!..

– Вы слишком далеко заглядываете. Думаю, что на пару лет им будет занятие… – Арнульф откусил кусочек жареного мяса и, жуя, добавил. – Гражданская война, понимаете ли, вещь упрямая, кровавая и увлекательная…

– Но это огромные средства. А у меня их нет… – Тьерри почти уже согласился, раздумывая о ходе предстоящей гражданской войны.

– Об этих пустяках можете и не беспокоиться, мессир Тьерри. Казна короля в вашем полном и практически безраздельном пользовании. – Слукавил он, не моргнув и глазом.

– А почему вы решили, что именно меня народ Фландрии выберет на престол? – Тьерри вынул из-за пояса кинжал и, чтобы скрыть свое волнение, стал кончиком вычищать грязь из-под своих ногтей. Он старался не смотреть в глаза Арнульфу, так как очень боялся, что тот увидит его неуверенность и нервозность.