«Королевский шмель… боевой шершень… – слышалось отовсюду. – Кажись, это именно тот сеньор, раскрошивший в пух и перья все воинство его светлости де Блуа!..»

Филипп даже смутился, не ожидая такого пристального внимания и подобострастного почитания к своей, как ему казалось, скромной персоне. Торговки, уличные девки и родовитые сеньоры, деловито сновавшие возле длинных торговых рядов, бросали на него взгляды, полные изумления, неги и такой зазывной страсти, что Филиппу стало неловко, ему припомнились слова Сугерия и его хитрое выражение лица, намекавшего на ожидаемую славу, почет и успех.

Так, буквально продираясь через восторженно шумевшую толпу, он с большим трудом добрался до маленького домика коменданта, где его уже дожидались слуги, оруженосцы побежденных сеньоров и сам хозяин дома.

– Даже ваш родитель подобное не выделывал! – похвалил юношу немногословный рыцарь. – Так уделать всех своих противников! Слава Господу, что наш всемилостивейший король сжалился и увел вас от греха подальше…

Филипп наскоро переоделся и, наклонившись перед оловянным рукомойником, с фырканьем обливался прохладной водой.

– Видать, мессир Филипп, вы и в правду пошли в свою родню по материнской линии… – продолжал комендант, рассаживаясь поудобнее за большим дубовым столом, на котором уже дымилось мясо, фасолевая похлебка, большие ломти хлеба и маринованные овощи. – Лузиньяны, что ни говори о них плохого, всегда слыли отчаянными задирами и признанными рубаками!.. – старый рыцарь прищурился и залился тихим веселым смехом, посмотрел на юношу и сказал. – Не зря же, поговаривают, что их род сродни дьявольскому и в их жилах течет драконья кровь!..

– С чего это вы так думаете? – Филипп присел рядом с ним. Он налил себе в деревянную миску похлебку и, схватив хлеб, стал жадно поедать, обжигаясь и давясь.

– Да не спеши ты так… – старик ласково потрепал его рыжие волосы. – Всю жизнь мечтал, чтобы рядом со мной за столом сидел сын. – Он тяжело и грустно вздохнул. – Видать, не судьба. На тебя хоть порадуюсь. Можно?.. – Рыцарь вздохнул и произнес. – У твоих родичей весьма запутанная родословная и, поговаривают, – он подмигнул ему, – правда, это на уровне легенд и преданий, что первая из рода Лузиньянов была драконихой и ночами, а может днями – сейчас уже и не разберешь, летала вкруг замковых стен, оберегая своих детишек…

– Угу… – пробурчал с набитым ртом Филипп. – Я, стало быть, дракон тоже…

Вошли слуги.

– Мессир, что делать с оруженосцами побежденных сеньоров?.. – спросил один из них, широко улыбаясь своим щербатым ртом.

– Ничего… – Филипп наколол кинжалом большой кусок дымящейся говядины. – Получите с них сполна и отправьте восвояси…

– Так, хозяин, нам, что, имуществом брать?.. – не унимался оруженосец.

– Заберите только коней и сбрую. За все остальное взыщите в ливрах…

Слуги поклонились и покинули их.

– Да, парень… – вздохнул старый рыцарь, вытирая жирные губы рукавом своего камзола. – Ох, и врагов ты себе сегодня приобрел… – Филипп согласно пожал плечами, но ничего не ответил, продолжая с наслаждением обгладывать мясо с кости. – Теперь, – он снова вздохнул, – неровен час, придется ходить и оглядываться по сторонам. Хотя тебе, как ты говоришь, дракону, теперь нечего бояться…

– Это еще почему?.. – буркнул Филипп, наливая вино по кубкам. Он протянул один из них коменданту. – С какого перепуга я должен оглядываться?..

– Ой, Филипп, ты еще такой молодой… – старик нежно улыбнулся, – и такой глупый. Ты думаешь, что его светлость, вот так, запросто, возьмет, да и забудет те звонкие пощечины, что отвесил ты ему на турнире? – Он отрицательно покачал головой. – Не забудет и не простит…

Филипп почесал затылок. Выходило, что своими громогласными победами он разом приобрел себе столько же врагов, сколько сегодня народа ему рукоплескало. Да, было о чем задуматься.

– Ладно, мой молодой мессир де Леви, – комендант поднял кубок с вином, – за твою удачу! Чтобы она, зараза, мать ее, не вильнула хвостом у тебя под носом!

Они выпили…

Едва закрыв дверь и перебросившись парой шуток с юным де Леви, Сугерий тут же переменился в лице, придав ему холодность, сосредоточенность и некую озабоченность. Так, в прочем, бывало всегда, когда новости, приходившие к нему, были не из приятных.

Людовик, замотавшись в медвежье покрывало, сидел возле камина, наслаждаясь теплом и углубившись в созерцание мерцающих углей.

– Судя по твоему сопению, ты опять с недобрыми вестями… – буркнул он себе под нос, адресуя вопрос к аббату.

Сугерий пожал плечами и, пододвинув ближайшее из кресел ближе к камину, сел, не просясь, возле короля.

– Молодец… – Людовик бросил уставший и несколько потухший взгляд. – Не надо излишних церемоний. У меня от них голова болит. Как там наш юный паладин?..

Сугерий вытащил из-за пазухи сверток и нехотя ответил:

– Добрый клинок вырос, сир. Я его домой отпустил…

– А ему, часов, не свернут шею по дороге молодчики графа Тибо? Эк, как он за два дня уделал и его братца и еще кучу вассалов благороднейшего Тибо…

Сугерий улыбнулся. Ему понравилась забота, проявленная королем о неопытном юноше, волею судьбы и по велению короля оказавшемся втянутым в самый круговорот политики.

– Нет-нет, сир, не стоит беспокоиться. – Он перехватил взгляд Людовика. – За ним следом я отправил пятерых. Они присмотрят за парнем…

– Спасибо, ты словно читаешь мои мысли… – Людовик положил свою горячую ладонь на сухонькую ручонку аббата.

– Мы уж почти четверть века вместе, сир… – ответил Сугерий, подбрасывая пару поленьев в пылающее жерло камина. – Научился…

Людовик жестом приказал ему налить вина и сказал:

– Что-то стряслось?.. Снова наш английский сосед?..

Сугерий быстро разлил вино и, протянув серебряный кубок великолепной лиможской работы королю, ответил:

– Скорее да, чем нет, сир…

– Опять агитирует графа Анжу?..

– Нет, ваше величество… – отрицательно покачал головой Сугерий.

– Давай-ка, брат мой, без церемоний… – Людовик отхлебнул вина и облизал свои толстые губы. Несколько ярко-красных капель пролились на его белоснежную рубашку.

– Луи, мой король и друг… – Сугерий напрягся. – Дело гораздо хуже… – Людовик даже приподнялся от неожиданности в своем кресле. – Что-то готовится во Фландрии. Явно неладное готовится…

– Это ты, пожалуй, перебдел, мой верный сторожевой пес… – король отмахнулся от него. – Граф Шарль на редкость верный и преданный вассал. После смерти молодого Бодуэна, я, признаюсь честно, несколько сомневался в нем. Но, как видишь, воспитание, полученное им при дворе его отца – короля Дании, не прошло даром. У графа, можно сказать, в крови ненависть к англичанам…

– И, тем не менее, сир. Нам надо спешно, но не так явно, выдвигаться к границам. Разобьем лагерь возле Лана…

Людовик оживился, почуяв, что его верный советник и руководитель тайной службы что-то не договаривает.

– Говори на чистоту.

– Никак не пойму пока, какая тварь надоумила графа Шарля копаться в родословных своих вассалов. Только получилось, что он разом приобрел себе кучу врагов среди своих же людей…

– Конкретнее…

– Он полез в родословные древа нескольких своих подданных и откопал, – Сугерий поднял глаза к потолку, – никогда и не думал о том, что он у нас такой умный! Короче, Шарль нарыл, что половина его шателенов, на которых он опирается в графстве, происходят от рабов и не имеют вольных бумаг! Теперь он резко переметнулся к горожанам и рыцарству Фландрии и, как мне только что сообщили, уже успел придраться к одному из семейств и схватиться с ними на мечах!..

– Матерь Божья… – Людовик открыл от изумления рот. – Они же прирежут его, бедолагу!

То-то и оно, сир. Нам надо срочно вмешиваться в дела графа Шарля. Думаю, что дефиле возле границы с Фландрией остудит головы слишком уж пылких полу-рабов…