– Упокой душу, раба твоего, Господи! – Произнес граф и встал перед телом рыцаря на колени. Рядом с ним опустились и все остальные воины.

Его конюший, слуга, выросший с ним в одном замке и отправленный отцом вместе с молодым сеньором Гоше на поиски счастья, произнес:

– Позвольте мне, милорд граф, остаться здесь. Я хочу отринуть светскую жизнь и обратиться к Богу здесь, где погиб и будет покоиться тело моего хозяина.

Граф посмотрел на конюшего:

– Как зовут тебя, благородное сердце?

– Ансельм-Бретонец, милорд.

– Оставайся здесь, Ансельм-Бретонец. Я упрошу нашего епископа назначить тебя приором монастыря. Ты грамоте обучен?

– Да, милорд.

– Вот и прекрасно. Оставайся здесь, с Богом…

Отряд сложил сокровища, погрузил оружие и раненых и поехал в сторону Йорка. Предусмотрительный граф оставил Седрику и Ансельму-Бретонцу всех лучников и рыцарей, прибывших с обозом из замка.

– Сэр Седрик! Позволяю тебе поставить один замок в этих местах. Донжон позволяю иметь в четыре угла и три этажа. Башен всего должно быть у тебя четыре, считая надвратные.

– Спасибо вам, милорд! – Седрик упал на колени.

Отряд тронулся в путь. Приключение в Англии закончилось, правда, очень высокой ценой для Годфруа де Леви и его людей. Он вернулся во Францию осенью этого же года. Несколько оруженосцев, прельстившись феодами, обещанными им графом де Йорком, с позволения остались в Англии.

Осень во Франции в этом году удалась на славу! Теплые погожие дни, безветренные вечера, яркие краски лесов, всё радовало глаз де Леви и его спутников, возвращающихся из унылой и хмурой Англии. Казалось, что даже кони как-то веселее и быстрее несут их в сторону родного и милого дома.

«Родной дом, – подумал де Леви. – Удивительно, но за эти несколько лет я уже успел полюбить свои старые стены замков, мощеный каменный двор, его большой донжон. Дом, где воркует его «голубка» – ненаглядная и горячо любимая Луиза де Лузиньян – Леви».

Луиза с годами похорошела, роды явно пошли ей на пользу. Её тело немного округлилось, к ней пришла какая-то особенная женская очаровательность. Только глаза, вечно смеющиеся, задорные и игривые, оставались прежними. Годфруа почувствовал, что он соскучился по жене и детям:

«Вот, оно, счастье! Знать, что тебя ждут, любят, переживают о тебе, когда ты в отлучке, в походе или сражении. Молятся о тебе, чтобы ты вернулся домой, живой и невредимый, с богатыми пленниками и большим выкупом. Ждут, когда, наконец, приедет отец и муж, обнимет всю семью, найдет ласковые слова каждому. Привезет кучу подарков, сладостей и прочей мелочи, хотя, для жены и детей любая мелочь, привезенная их отцом и супругом, приятна».

Стража в замке заметила возвращение своего господина, послышался звук трубы, на мост выскочили слуги во главе с шателеном замка Шарлем Мрачным. Этот управляющий остался еще от прежнего хозяина, покойного графа Дрё, но уже успел зарекомендовать себя, как верный и исполнительный слуга.

– Сир Годфруа! Приветствуем тебя. Замок исправен, оснащен и наполнен рыцарями и стрелками полностью. Налоги и подати с вилланов собраны, недоимки взысканы. – Бодро доложил шателен.

– Спасибо, Шарль. Молодец…

Годфруа проехал во внутренний двор замка, оглядел все вокруг. Порядок и чистота.

«Все-таки, правильно я сделал, что послушался Лузиньяна и замостил камнем весь двор. Теперь, даже в сильный дождь и осенью, слава Богу, обхожусь, хотя бы тут, без грязи».

Он увидел, как навстречу к нему бегут его детишки Мишель и Антуан. Старый рыцарь де Сент-Омер уже не успевал за ними, годы не жалели и его.

Шутка ли, в свои семьдесят с лишним лет, мессир Антуан еще изумительно фехтовал и скакал на лошади! Правда, коня ему подобрали смирного, послушного, во избежание всяческих недоразумений. Кольчугу и доспехи старик не носил, только пояс и меч. Все слуги уважали, побаивались и, одновременно, любили и баловали его.

Ведь так приятно по вечерам послушать рассказы старого рыцаря о битвах, походах и сражениях, осадах, штурмах. Для рыцарей и воинов замка Сент-Ном, как и остальных двух других замков де Леви, авторитет мессира Антуана, бывшего воспитателя, наставника, коннетабля и начальника охраны самого Людовика Французского, когда он был еще принцем, был непререкаем.

Первым к отцу подбежал Мишель. Годфруа подхватил его и, подняв на руках, поцеловал. Филипп был крепким и, довольно-таки высоким для своих семи лет, мальчиком.

– Как твоя лошадь, Мишо?

– Спасибо, отец, лошадка послушная. Все эти дни я под присмотром мессира Антуана учился преодолевать барьеры и переплывать реку, держась за холку. – Ответил Мишель.

Годфруа потрепал его по густой рыжей шевелюре.

Пятилетний сын Антуан подбежал почти одновременно, обняв отца за ноги.

– А, мой маленький проказник! Ну, что опять натворил? Лучше сразу признавайся, пока мама или няньки не начали жаловаться.

– Мы, папочка, тренировались стрелять из луков. – Хитро улыбаясь, ответил Мишель.

– Понятно. Кто стал жертвой на этот раз? – Засмеялся Годфруа. Мишель был темноволосым и глазастым, весь в свою мать, красавицу Луизу де Лузиньян.

– Так ерунда, только, куры и гуси… – открыл рот Антуан.

Годфруа обнял их обоих и поцеловал по очереди в пухлые розовые щечки.

– Ах вы, сорванцы мои любимые! На этот раз, так уж и быть, ругаться не буду. По курам и гусям можно. Только, упаси вас Господь, еще раз стрелять по слугам и вилланам! Возьму розги, вымочу их в уксусе и так задам, сидеть неделю не сможете.

В это время подошла Луиза. Годфруа обнял её и поцеловал долгим и крепким поцелуем, словно в нем пытался передать всю томительность ожидания встречи с милой и любимой женой.

– Здравствуй, милая, – нежно сказал Годфруа, обнимая Луизу. – Я ужасно соскучился. Давно не видел тебя, детишек, дом. У вас все хорошо?

Луиза улыбнулась, нежно прижавшись к его плечу:

– Да, милый. У нас все хорошо, и дома, и во Франции…

Она посмотрела на него нежно. Её глаза, темные, томные с паволокой, искрились счастьем и нежностью, перемешанной с долгим ожиданием любимого человека.

– А как ты? Как поживает Его светлость, граф Йорк? Как прошло ваше приключение?

Годфруа махнул рукой:

– Вечером расскажу. Распорядись устроить мне и моим людям хорошую мыльню! Устали и утомились с дороги. Да! Распорядись вот с этими коробами, – он указал на привязанные к вьючной лошади, поклажи. – Там и есть они, эти наши «приключения»!

Луиза махнула рукой. Слуги расторопно принялись снимать поклажу с коней и относить в дом.

Вечером, после горячей мыльни и обильного ужина, на который приехали несколько соседей-сеньоров, Годфруа де Леви рассказал о своих приключениях в мрачных и диких краях Северной Англии, на границе с Шотландией.

Гости и челядь слушали, раскрыв рты от изумления. Рассказы об опасностях, выпавших на долю воинов, взбудоражили воображение слушателей. Но, больше всего их поразила сумма сокровищ, доставшихся оставшимся в живых воинам!

Сеньоры, приехавшие в гости к сенешалю де Леви, кивали головами и цокали языками в знак одобрения похода мессира сенешаля, вертели в руках золотые кубки, тарелки, любовались в лучах факелов искрящимися рубинами, сапфирами и изумрудами.

Луиза прыгала от счастья, примеряя, то диадему, то огромное колье, то серьги, немыслимой красоты и ценности. Каждый из рыцарей, участвовавших в этом походе, хвастался своими сокровищами и хвалил своего хозяина, сенешаля де Леви, за его благородство, щедрость и честность.

– Всё! На сегодня, хватит… – епископ встал, зевнул и пошел к дверям. – Мне еще сегодня надо переговорить с его светлостью графом де Блуа относительно разных дел, накопившихся в моих церковных судах…