Наконец любознательность преодолела. Я поднял голову и огляделся. Передо мной простиралось море. Оно казалось прозрачным до самого дна, и даже не синим, а розовато-перламутровым. Как мыльный пузырь или рыбья чешуя.

Или как лунный камень, розоватый и молочно-голубой, с радугой внутри.

Солнце еще не взошло. Над морем разгоралась заря.

— А где тайфун? — хрипло спросил я, поворачивая голову к Грегу.

Глава клана сидел неподалеку на песке с закрытыми глазами, в человеческом облике. Тоже отдыхал, наверное — хотя таких неподвижных лиц я у живых людей не видал.

— И где мы, кстати? — произнес я погромче (отчасти чтобы убедиться, что он дышит).

— Это место, которое я хотел тебе показать, — ответил он, открывая глаза. — Место, где рождаются и умирают боги.

Когда солнце взошло над морем, мы были уже далеко от берега. Поднимались в гору по тропинке, пешком. Так посоветовал Грег, я с ним спорить не стал.

С каждым шагом становилось все жарче. Ослепительный свет, льющийся с неба, жалил глаза. Воздух казался синим и густым, как расплавленное стекло. Такой же синевой отливала зелень, покрывающая невысокие горы. Красноватая земля крошилась под ногами.

— Тропики? — Я вытер пот со лба.

— Наверное. Я географию этого мира знаю слабо. Море и архипелаги. На островах живут люди. И драконы.

— Вот как!

— Местные жители считают драконов богами.

— Ага, в таком мире я недавно уже бывал!

— Не в таком. Тут весьма своеобразный культ, — продолжал Грег. — Местные жители считают, что драконы рождаются среди людей. И они в этом не так уж неправы.

— А, то есть драконам начинают поклоняться после превращения?

— Не совсем так. Каждый рождается богом. До первого касания человеческое дите считается божественным…

— До первого чего?

— Тут есть один ритуал. — Грег поднял голову и указал куда-то наверх, где над буйными сине-зелеными кронами смутно виднелось нечто белое. — Там на горе драконий храм. Сейчас мы туда поднимемся, и я тебе расскажу про него.

Тропинка становилась шире. В зарослях справа и слева появились стены домиков. Мы пересекли деревенскую площадь — участок обжигающе-горячего солнца — и снова зашли в тень деревьев. Туземцы занимались своими делами, поглядывали на нас с любопытством, но к белым людям толпой не приставали и денег не клянчили — так что, похоже, эти красивые острова и в самом деле не имели отношения к нашему миру.

Через миг я в этом убедился наверняка — когда прямо надо мной возникла голова бело-золотого дракона. Я в первый миг даже испугался от неожиданности. Потом пригляделся и рассмеялся.

— Фу, мне показалось, он настоящий! А это статуя…

— Никакая это не статуя, — возразил Грег. — Это настоящий дракон. Только мертвый.

Я подошел к шестиметровому белому дракону, застывшему на плоской каменной платформе у края тропы, и недоверчиво потыкал в него пальцем. Дракон выглядел ну в точности как каменный. Или… окаменевший?

— Думаю, он родился в этой деревне, — предположил Грег. — Иначе почему бы ему захотелось оставить ей свое тело?

— Но как…

— Местные жители часто просят драконов умирать так, чтобы можно было поклоняться им и после смерти. Обычно, когда дракону приходит срок покидать этот мир, он уходит целиком. Оставляет свою старую плоть, сбрасывает ее как змея шкуру. Она растворяется в пространстве, а сам он идет дальше. Но здесь драконы иногда оставляют тело своим человеческим родичам.

— Зачем?

— На память… Для культа… И вообще, это просто красиво.

— Это правда, — кивнул я, оглядываясь на золотисто-белоснежное изваяние.

Мы пошли дальше. Тропинка пошла круче вверх. Идти стало удобнее — появились широкие каменные ступени, наполовину утонувшие в рассыпчатой красной земле.

— А куда уходит душа дракона?

— Я говорил. Каждый решает сам.

— Нет, в итоге?

— Дракон — стихия. И душа у него стихийная.

— Но получается… что драконы растворяются без следа?

— Это иначе. Тебе сейчас не понять.

Подъем был долгим и утомительным, но я забыл об усталости и жаре, разглядывая окрестности. По сторонам от лестницы среди деревьев возникали все новые драконы. Золотой небольшой, но сияющий ярче солнца… Зеленый, полупрозрачный, будто выточенный из нефрита, почти неразличимый среди зелени… Бронзовый, с геометрическими синими узорами на чешуе, от которых веяло древней, доисторической магией… Черный и блестящий, похожий на притаившееся хищное насекомое — конкретно меня напугавший… Все они казались стопроцентными статуями, и я не мог до конца поверить Грегу, что когда-то этот шершавый, застывший, нагретый солнцем либо холодный и скользкий камень был живой сверхматериальной плотью.

Лестница привела нас к белому храму на самой вершине горы. Деревья уже не скрывали его, скорее обрамляли. Стены и остроугольная крыша были строгими, беломраморными. Внизу, у ворот и дверей, толпились изваяния странных существ. Там все пестрило и блестело.

— Храм новорожденного дракона. Вот тут и проходит ритуал, о котором я тебе говорил, — сказал Грег, подходя к воротам. — Сейчас там никого нет, мы не помешаем…

— А нас туда пустят? — уточнил я, глядя, как подметавшие дорожку туземцы бросают свое полезное занятие и бегут в нашу сторону.

Однако останавливать нас не стали. Просто все по очереди с умильными улыбками ткнули в меня пальцем и вернулись к своим делам.

Я очень удивился и хотел попросить Грега прокомментривать эту выходку. Но тут же забыл о ней, когда увидел статуи в полтора человеческих роста у ворот.

Это несомненно тоже были драконы — только без крыльев, с одной парой лап, толстыми змееподобными хвостами и страхолюдными зубастыми харями. При виде их у меня мороз пробежал по коже, несмотря на жару. На миг сияющий зеленый остров померк, и я снова оказался в черном еловом лесу. Холодная сырая ночь… Хищная белая тварь, ползущая среди корней в поисках добычи…

— Грег, это же… Это что, порченые?!

— Ага. Тут их называют наги.

Я огляделся. Наги у ворот были тут не единственными. Раскрашенные статуи змеев окружали весь храм по периметру, злобно скалясь в пространство.

— Зачем они тут?

— Стражи. Охраняют храм.

— От кого?

— От других нагов. — Улыбка Грега стала жесткой. — Ведь они, наги, по-настоящему опасаются только себе подобных. Потому что знают, на что те способны…

— А как же те? — Я махнул рукой в сторону леса. — Нормальные драконы? Разве они не могут защитить храм от нагов?

— Кто-то — такие как Лигейя, к примеру, — конечно, не могут. Да, есть и другие, боевые драконы. Но у всех есть качества, которые в итоге помешают им победить… — Я понял, что Грега, как всегда, потянуло на философию. — А наги созданы для убийства. В них нет сострадания. Добро, справедливость, милосердие — все это они считают слабостями и воспользуются им без колебаний. Побеждает тот, кто способен зайти дальше… Так что туземцы все понимают правильно: от наги с гарантией может защитить только другой нага.

— Ну да, я и забыл, что ты спец по порченым драконам, — проворчал я, подходя к двери мимо раскрашенных оскаленных челюстей стражей. — А зеркало тут зачем?

— Чтобы нага увидел себя в нем и испугался.

— Он что, такой дебил?

— Ну это же ритуальные вещи. — Грег секунду подумал: — Хотя, может, и такой…

Я хмыкнул:

— Типа, солдату думать необязательно, за него это делает начальство? А скажи, Грег, в этом мире много нагов?

— Ни разу не встречал.

— А если встретишь, станет на одного нага меньше?

— Конечно.

— Но зачем тогда эти статуи?

— Это напоминание, — серьезно сказал он. — Чтобы не получилось так, как в вашем мире. Где в них просто не верят. Если они появятся, их не узнают. А когда разберутся, будет поздно… Смотри, Алекс. Вон там, на алтаре…

В храме было почти прохладно. В зеленоватом полумраке благоухали цветы. Стены от пола до потолка покрывали замысловатые росписи, где смешались люди, звери, драконы и наги. У дальней стены высился алтарь, утопающий в цветах. Наверху стояла тростниковая корзина, а в ней сияло нечто вроде золотой капли. Я подошел поближе, заглянул в корзинку и увидел статуэтку.