Грег заметил мое разочарование.

— Я тебя предупреждал — ничего оригинального. Все эти упражнения прекрасно всем известны с давних времен.

— Так они же не действуют, — пробурчал я.

— Просто они не про таких, как ты… Точнее, каким ты был раньше.

— А что изменилось?

— Да все. Принципы те же, а вот физиология у тебя уже другая. Ну-ка давай. Нам нужен огненный шарик. Представь, как будто он в самом деле понемногу разгорается у тебя чуть выше гортани…

Тихий, размеренный голос Грега убаюкивал и исподволь зачаровывал. Он так убедительно, с такими подробностями рассказывал про огненный шарик, поселившийся у меня в горле, что я с каждым мгновением сильнее верил, что он и вправду там есть. Я уже чувствовал легкое жжение и видел — не глазами — как где-то, вне моего физического тела, но тем не менее во мне, разгорается маленький веселый огненный сгусток. Он пульсировал, выбрасывая прозрачные язычки пламени, словно щупальца, и прикасаясь ими к моему нёбу — будто пробуя на вкус…

— Он становится ярче, — доносился издалека монотонный голос, — он становится горячее… Он понемногу опускается вниз, соскальзывая тебе в горло…

«Он же там застрянет!» — испугался я, услышав последнюю команду.

Огненный шар был уже размером с хороший апельсин, горячий, как печеная картошка, и такой же тяжелый.

— Ты не сопротивляешься… Ты расслаблен…

«Я расслаблен», — повторил я, чувствуя, что дышать с каждым мигом становится все труднее, а в горле печет, будто у меня начинается ангина.

— Ты позволяешь соскользнуть ему вниз… к сердцу…

Огненный шар опустился еще чуть ниже и плотно заткнул дыхательные пути. Я дернулся и сглотнул. Огненный шарик резко ухнул вниз — и вспыхнул прямо у меня в горле!

В глазах потемнело от ужасной боли. Я захрипел, хватаясь за горло обеими руками. Дышать было невозможно, да и нечем — казалось, вместо горла у меня сплошное пламя, что сейчас шея просто сгорит, как сухая деревяшка!

— Гаси его, гаси! — заревел Валенок, вскакивая на ноги и с грохотом роняя стул.

— Выдыхай его, выдыхай! Скорее!

Грег метнулся ко мне, но Валенок успел первым и хлопнул меня по спине так, что чуть не вышиб весь дух.

Я громко икнул, и у меня изо рта выплеснулось пламя. Грег ловко уклонился от огненного потока, который пролетел в сантиметрах от него и с шипением разбился о пол. Валенок еще раз стукнул меня по спине. Я согнулся пополам и закашлялся. Потом меня начало рвать сгустками пламени. Из носа что-то капало — то ли кровь, то ли напалм.

Грег сунул мне в руки пластиковую бутылку с водой.

— На, запей!

Я глотнул — внутри что-то зашипело. Изо рта, ноздрей и, кажется, даже ушей повалил пар. Глаза покраснели и слезились. Горло горело.

— Чрррт! Кх-кх-кх….

— Тебе еще повезло, что глаза не лопнули, — заботливо сказал Валенок.

Через несколько минут мне полегчало. Горло все еще драло, но главное — я снова мог дышать, На полу — там, куда угодил мой выдох, — осталась еще одна запекшаяся по краям вмятина. Вокруг нее, сияя, скакали многочисленные огненные капли — видимо те, которыми меня рвало. Одна из них прыгнула на штанину Валенку, которая немедленно затлела. Тот, чертыхнувшись, поддал огненный сгусток ногой и ехидно заметил:

— Мой-то способ был более безопасный!

Грег подколку проигнорировал — он что-то внимательно рассматривал на полу.

— Посмотри, как интересно! — обратился он ко мне.

Капли крови — или огня — выглядели теперь как те самые огненные шарики с мандарин величиной, которые он и просил меня вообразить в самом начале. Только теперь их было много, несколько десятков, и над каждым кудрявился лепесток пламени. Остывая, они становились прозрачными и вскоре беззвучно лопались, как мыльные пузыри.

— Это называется «громовая жемчужина», — объяснил Грег. — Вот ты ими плюешься и портишь пол, а между тем это средоточие огромной разрушительной силы. Любой алхимик удавился бы за одну такую.

— Толку-то, — проворчал я, — если их все равно нельзя хранить.

— Ты их можешь производить, балда! А это дано не каждому дракону!

Я подумал было, что он опять намекает на что-то неприятное, но нет — мелькнувшая в его глазах отчужденность полностью исчезла. Грег вел себя со мной точно так же, как раньше.

— Валенок все-таки был прав, — заключил он, вздыхая. — Тебе надо учиться выдыхать пламя. Иначе ты сам себя угробишь. Давай-ка вернемся на шаг назад…

В общем, он сказал, что начал не с того, и придется вернуться к истокам — управлению пламенем внутри драконьего организма. Дескать, прежде чем испускать пламя, надо научиться полностью его контролировать. И выдал мне еще пару заданий. Такое ощущение, что он шпарил прямо по той матушкиной книжечке. У меня даже закралось подозрение, что он сам ее и написал.

Но вот что удивительно — на даче ничего не получалось, а тут казалось, что эти задачки написаны специально про меня. Практически сразу я ощутил горячий ток то ли в сосудах, то ли прямо в костях. Не знаю, что это было — черная ядовитая драконья кровь или загадочная и неуловимая «энергия ци», — но, как ее ни назови, я знал, что она наполняет меня и, если уж на то пошло, делает меня живым. Прозрачное, невидимое, неосязаемое пламя, которое в моей власти сделать видимым и очень даже осязаемым!

Однако если ощутить его оказалось просто, то управлять — куда сложнее. Пламя упорно не хотело течь, куда хотел я, а только туда, куда текло от природы. А если я и подчинял его, то с трудом и ненадолго. В такие моменты то, что раньше было едва заметной щекоткой под кожей, тут же становилось капризным жгучим потоком, с которым я едва справлялся. Он то вспыхивал в самых неожиданных местах — например в затылке или в копчике, — заставляя меня вопить от боли, то исчезал вовсе. А Грег все выдавал новые упражнения из заветной книжки. Я изображал из себя растение, принимал странные позы, дышал и так и этак, чувствуя себя клоуном на арене. Валенок качался на стуле и доставал нас советами.

В конце концов я иссяк, уселся прямо на пол, и мы принялись ругаться.

— Я не могу поддерживать постоянный поток пламени! Я же не газовая горелка! Каждое мое усилие — как вспышка, которая тут же гаснет, и каждая следующая вспышка все слабее…

— Алекс, ты просто лентяй. Хватит жалеть себя! Надо работать на грани, надо вкладываться!

— А я что, по-твоему, не вкладываюсь?! Да я как… как сборная России по футболу! Ей все кричат: «Давай, давай!» Она поднатуживается и выходит в четвертьфинал. Ей снова кричат: «Давай!» Она полностью выкладывается и выходит в полуфинал. Ей снова: «Молодец, еще!» Тут она не выдерживает и проигрывает. И ей говорят: «Фу! Отстой! Лузеры, опозорили нас, как всегда!»

— Все правильно! Иначе у тебя вообще ничего не получится. Чтобы развивать максимальную мощность, надо вкладывать себя в каждый выдох — целиком!

— Ну, меня тогда надолго не хватит! И вообще, не могу я изрыгать огонь по заказу. Мне надо войти в правильное настроение — например ужасно разозлиться…

— Тогда это бесполезный навык. Действовать по настроению — это все равно что не уметь выдыхать огонь вообще. Ты разочаровываешь меня, Алекс. Похоже, я переценил твою предрасположенность к огненной стихии…

Я обиделся, но с пола не встал. Ишь, переоценил он! Вот бы и радовался, что я не этот, как его — красный…

— Леха, идея! — выглянул поверх газеты Валенок. — А ты сделай над собой усилие и разозлись!

— Как это?

— Ну, если он жжет напалмом только по настроению, так и пусть управляет не огнем, а настроением.

— Логично, — согласился Грег после небольшой паузы. — Алекс, давай.

— Что давай?

— Хм… Ну представь себе то, что ты больше всего ненавидишь.

Я нахмурился, встал, закрыл глаза и собрался представить кого-нибудь из наших районных ментов. Но решил, что этого недостаточно, и представил все РУВД целиком.

И тут поток пошел. Да еще как!

— Ура! Я его чувствую! — заорал я. — А-а-а!