— Я не стану этого делать, — повторил я решительно. — Наоборот! Если хочешь знать — я планирую забрать Ваську к себе. В ближайшие дни. Я уже велел ее мамаше собирать вещи.

— Алекс, послушай…

— Я твое мнение уже выслушал, — отрезал я. — А теперь выслушай мое. Не надо больше этих штук — испытаний, загадок, дурацких советов… Превращение идет своим путем. И вмешиваться в него нельзя, поэтому что оно… оно… естественный процесс!

— Кто тебе это сказал?

— Неважно. Но это правда. Я не позволю собой манипулировать.

— Да тобой уже кто-то манипулирует! — В кои-то веки в голосе Грега прорвалось раздражение.

«Ага!» — ухмыльнулся я. Сердится, что ему порушили планы! Нет, хватит! Больше никто не посмеет мною управлять!

— Что ты хихикаешь? Это не шутки, а вопрос жизни и смерти…

— Ты мне угрожаешь?

— Я? Ты сам себе угрожаешь. Ты что, не понимаешь, что с тобой происходит? Куда ты идешь?

— Куда бы я ни шел — мне нравится!

— Ясное дело, нравится! Помнишь наш разговор? Об оружии, которое можно отложить, если на то хватит воли? Тебе дано оружие… и совсем недавно тебя это смущало. А сейчас уже нет?

Я пожал плечами, не собираясь отрицать очевидное.

— Вижу, говорить сейчас с тобой бесполезно.

— Да-да, твоя совесть может быть чиста. Все, оставь меня в покое!

Теперь промолчал Грег. Я затаил дыхание, ожидая его реакции. Внутри, откуда-то из области желудка, к горлу поползла медленная волна холода. Меня охватил какой-то непонятный приступ ужаса. Я подумал было, что это проснулась совесть, но потом дошло — это страх. Самый обычный страх наказания.

— Грег, — сказал я, пересиливая себя. — Прости. Но я не могу поступить иначе. С этим превращением я все равно что в поток попал, и теперь меня куда-то несет…

— Я хочу помочь тебе выплыть, а ты упорно сопротивляешься! — сказал он с горечью. — Тебе больше нравится тонуть? Это ведь «естественный процесс»!

— Пожалуйста, не злись на меня. Я тебя очень уважаю и очень тебе благодарен… Ты так много для меня сделал… Но того, что ты от меня требуешь, — делать не буду. Извини. Спасибо за все, но… дальше я пойду сам.

С полминуты Грег молчал — видимо, боролся с желанием телепатически поджарить мне мозги.

— Хорошо, — сказал он наконец своим обычным спокойным тоном. — Поступай как знаешь. Но у меня к тебе будет одна просьба. Считай ее последним заданием. Ответь, наконец, на вопрос. Сам себе, мне не надо. Чем ты готов пожертвовать ради превращения?

— Так ведь я уже…

— Но на этот раз подумай как следует и отвечай честно.

— Ладно, — ответил я. — Подумаю.

— Это все. Удачи.

Разговор прервался. На мониторе в последний раз высветилось имя Грега. А потом, прямо на моих глазах, пропало.

Я поднял взгляд и обнаружил, что стою перед собственным подъездом — видимо, уже давно, потому что горели фонари. За разговором сам не заметил, как дошел до дома. Я вздохнул, уныло глядя на погасший экранчик мобильника.

В душе было точно так же темно и пусто.

Что я наделал? Зачем?

Все еще не верилось, что этот разговор случился на самом деле. Мозг отказывался принять новую реальность — все изменилось слишком внезапно и, на мой взгляд, беспричинно. «А все Ники виновата», — подумал я с досадой. Если бы она не наткнулась на нас с Ленкой и Васькой, все так бы и шло своим чередом. Грег не узнал бы про дочку, не выдвинул бы невыполнимого требования, а я не послал бы его подальше.

Как же мне теперь быть — одному? Без ненавязчивой помощи, без дельных советов… Словно опять выкинуло в полное хищных призраков незнакомое подпространство, и выкручивайся как знаешь!

На миг я почувствовал себя беспомощным, как ребенок, и чуть не впал в отчаяние.

«Стоп, — одернул я себя. — Ты сам этого хотел. Превращение — таинство, ему нельзя ни помочь, ни помешать. А главное, Грег хотел отобрать у меня Ваську!»

Последний аргумент подействовал лучше всего.

По крайней мере я сразу уверился, что поступил правильно. Потому что по-любому весь наш спор не имел смысла. Итог был бы одинаковый: от Васьки я все равно не откажусь ни за что и никогда. Значит, и выбора у меня не было.

На душе наконец стало спокойно — но ужасно грустно.

Вдобавок начала мучить совесть. Я вспомнил, в каких выражениях разговаривал с Грегом (а что при этом думал, и вспоминать не хотелось), и совсем расстроился.

«Сейчас позвоню ему и извинюсь за грубость», — решил я.

Как воспитанный человек. А не какой-нибудь бесстыжий змей в чине милицейского лейтенанта.

Я пролистнул список контактов, но телефона Грега в нем не нашел.

Как это могло быть? Я же только что с ним разговаривал! Вот звонок — три минуты назад… «Номер не определяется»?!

«Ах, так!» — подумал я, но скорее растерянно, чем сердито. Яснее ясного — Грег не желал меня больше знать. Похоже, под «это все» он подразумевал действительно — все…

«Спокойно, — сказал я себе. — Ничего фатального не случилось. Он же оставил мне задание! Наверняка, когда я найду правильный ответ, он сразу проявится».

И, в любом случае, я всегда могу передать ему свои извинения через Ники или Валенка.

«Все идет правильно», — подбодрил я себя.

Но прозвучало как-то неубедительно….

До квартиры я добрался на последних резервах. Вошел и рухнул на диван прямо в куртке, даже ботинок не снял. В водогрее тихо гудел пропан, на кухне гулко капала вода в раковине, а я лежал в темной комнате без движения, тупо глядя в потолок. В голове не было ни единой мысли. Моя змеиная ипостась тоже никак не давала о себе знать (что было даже немного подозрительно). Видно, впала в спячку, собираясь с силами… Перед чем?

Надо бы сегодня еще что-то сделать перед сном… Ах, да. Задание.

Когда Грег заговорил о последней просьбе, я, естественно, насторожился. Но, честно говоря, ожидал чего-то более серьезного или страшного. А всего лишь ответить на вопрос… Тем более я на него уже один раз отвечал… Правда, видимо, неправильно.

Ну, с этим заданием можно не спешить. Грег сказал, что ответ его не интересует. Так что можно вообще на него забить…

«Нет, я выполню! — решил я из чистого упрямства. — Из уважения к учителю».

Я закрыл глаза, чтобы эффективнее думалось. Соображалка работала медленно-медленно. Так и слышно, как натужно скрипели в мозгу шестеренки.

Чем же я готов пожертвовать ради превращения?

Нет, ну до чего же дурацкий вопрос!

Можно подумать, у меня есть выбор!

Разве кто-нибудь спрашивал меня, хочу ли я перемен? Начиная с того момента, как Валенок дал мне в глаз в ирландском пабе, был ли хоть один день, когда я сам управлял событиями?

Превращение идет само, говорил Лорд в Маске.

Все-таки правильно я сказал Грегу: «Я попал в поток, и меня несет как щепку». От меня ничего не зависит…

А Грег говорит — зависит.

Кто же из них прав?

Это умственное усилие сразило меня окончательно. Я сладко зевнул и, еще не успев закрыть рот, погрузился в глубокий сон.

Обычно, когда я настолько уставал, то спал как колода — без сновидений. Но тут на меня сразу обрушились яркие, бурные сны. Я буквально захлебывался потоком информации, тонул под нагромождением образов, словно и в самом деле угодил в стремнину. Ощущения, звуки и краски то мелькали, стремительно сменяя друг друга, как на ускоренной перемотке, то вдруг застывали, и я переводил дух, пытаясь осознать происходящее и мою роль в нем — до следующего рывка. Вспышки света и взрывы красок сменялись темными провалами, будто я скачками несся через дремучий, озаренный солнцем лес.

Я снова видел золотистую стрекозу — вот она вылупляется из личинки, яростно сражаясь с собственной мертвой шкуркой. Сейчас мне кажется, что это два разных существа, причем одно пытается сожрать другое, и в этой ассоциации я вдруг усматриваю глубокий и важный смысл. Но не успеваю я хорошенько поразмыслить на эту тему, как стрекоза исчезает, а я погружаюсь в мутную, грязную воду, полную мелких безмозглых хищников, в которой кипит примитивная борьба за существование.