Ну правда же!
Страшные, страшные, СТРАШНЫЕ!!!
То фигура, как у палки или бочки, то морда такая – на заборе нарисовать, так его вороны облетать станут по большой дуге, то характер…
А самое-то главное – переборчивость! Вот не устраивает их бедный красавчик, хотят кого побогаче…
Кругом одни сволочи! Факт!
И если ему повезло с Баттистиной… надо брать. Папаша перебесится да и успокоится.
Только вот пока идет Великий пост, их не обвенчают. Придется еще немножко подождать, около месяца. Ну да ладно, ничего страшного.
Он за это время приручит Баттистину побольше, чтобы она смотрела влюбленными глазами, словно кошка. И договорится, и на первое время дом снимет.
И… Мия.
Надо что-то делать с Мией.
Рикардо задумался.
Хотя… чего тут размышлять? Надо поговорить с ней и отослать обратно в Демарко. Вот как только дороги просохнут… как раз в апреле можно будет ехать. И пусть едет, и рожает там, и живет… он же не зверь какой! Они с Баттистиной будут жить в столице, а в Демарко он съездит… разок.
Признает ребенка и уедет.
А Мия пусть живет сколько пожелает. Может, замуж там за кого выйдет…
Она же не могла подумать, что Рикардо на ней женится?
Конечно, нет! Глупость какая несусветная! Он рожден для столицы, для светской жизни, для блеска и сияния. А она?
Всего лишь менестрелька…
Вот и пусть радуется, что он с ней поступит благородно.
Только… когда будут разговаривать, лучше острые предметы от нее убрать. Так… на всякий случай.
Когда поговорим?
А вот как приблизится окончание Великого поста, так и разговор будет. Чтобы сразу и отослать в Демарко. Не любил Рикардо кислые мордочки рядом с собой. Это так… утомительно!
Ему улыбки нравятся. Счастье, радость, то, что несколько веков спустя назовут позитивом. И жить он хочет весело. Так что…
Да, к концу поста надо будет поговорить с Мией.
А пока…
«Моя любимая, обожаемая, несравненная Баттистина…»
Какие ж бабы дуры!
Адриенна
– Ваше величество, умоляю о милости.
Даже если бы Адриенна не прочитала письмо Марко, она бы преотлично догадалась, кто перед ней. Так Марко и будет выглядеть двадцать лет спустя.
Очень симпатично.
Импозантная внешность, никакого животика, прямая спина, густые волосы… красавец. Жаль, что сволочь, а вот Марко будет порядочным и умным. Уже такой.
– Слушаю вас, дан Фриджерио.
– Ваше величество… – Дан помялся под ледяным синим взглядом, но потом решился: – Я… ко мне обратился молодой ньор Марко Мели…
– Я в курсе. И обращения, и судьбы ньора.
Ну да.
Навел дан Фриджерио справки и загрустил. Да еще как… Сообразил, что надавить не получится, что связываться с людьми, которые живут в личном, ее величества, замке – дело гиблое, что шантажировать Марко вообще бессмысленно…
Парень просто решил упростить себе жизнь. А так бы мог и к королеве обратиться, не откажет она другу детства. Просто признать бастарда проще и быстрее, чем с нуля творить новый род.
– Ваше величество, я теперь тоже в курсе. Я рад, что у меня есть сын. И сожалею, что не принимал в нем участия. Но я хочу исправить это упущение.
Адриенна подняла брови.
– И в чем это будет выражаться, дан?
– Ваше величество, у меня, к сожалению, рождались только дочери. Господь не даровал мне сына в законном браке, но титул и земли надо кому-то передать…
Адриенна качнула головой.
– Марко это не подойдет.
Отказ был быстрым и решительным. Дан Фриджерио даже головой замотал.
– Ваше величество! Но почему?!
– Потому что ваши земли истощены, имение выжато как лимон, а дочерям вы не можете даже выделить пристойное приданое, – отрезала Адриенна. – Что вы предлагаете моему молочному брату? Принять всю эту тяжесть на свою шею и порадоваться?
– Молоч… му… б… ра… ту?!
Дан Казимиро аж заикаться стал. Об этом он еще не знал. Адриенна и скрывать не собиралась. Да, ее молочный брат. Что кому непонятно?!
– Абсолютно верно. Если вы хотите попробовать наладить отношения с сыном, вы можете пока признать его по усеченному варианту, герб с левой перевязью…[86]
– Ваше величество!
– Возможно, позднее. Но сейчас я не позволю вешать на шею Марко все ваши вериги. Вы эту судьбу себе выбрали, вы и разбирайтесь… Марко нужна только его любимая, вот и пусть будет бастардом. Это не страшно.
Судя по взгляду дана Фриджерио, это было страшно. Но в том-то и беда: воздействовать на Марко он не мог никак! Даже если он устроит неприятности Лаццо… Да плюнет Марко и уедет в СибЛевран! Лошади его любят…
– Ваше величество, я… я хотел бы…
Адриенна понимающе улыбалась. Хотел больше, получил меньше. Ничего, перебьется. Если бы Марко влюбился не в дану, а в ньору, у Фриджерио и того бы не было. Так что все справедливо! И цыц!
* * *
Спустя декаду Марко стал данном Джерио. Полная фамилия ему, как бастарду, не полагалась. А вот усеченная – вполне. И перечеркнутый герб.
А еще спустя несколько дней Марко сделал предложение дане Джулии Феретти, и оно было принято с радостным писком.
Помолвка получилась пышная, Паскуале расстарался.
Дан Фриджерио, глядя на невесту, подумал да и решил, что все еще впереди. Он еще свое возьмет. Видно же, Марко девочку любит, да и та вся светится… разве ему не захочется большего для своей семьи?
Захочется, никуда не денется. И будет у Казимиро полноправный наследник. Хотя и так… хоть какой камень с плеч.
Род не пресекся, жизнь продолжается.
Лоренцо
Ох, нелегкая это работа…
Каково тащить через горы беременную женщину?
Нелегко.
И это еще мягко сказано.
Лоренцо предлагал любые другие варианты, готов был уйти один, оставить денег, вернуться…
Его словно огнем гнало в Эрвлин. Он знал, чувствовал, что нужен там!
Нужен Адриенне? Да. Это наверняка, но ведь еще и семья есть! И сестрички, которым без него наверняка тяжко. Мия им пропасть не даст, и дядя, но все равно… они его любят, переживают…
Куда там – уехать!
Динч вцепилась в Лоренцо клещом и поднимала такой вой, что со всей деревни собаки поддерживали. «Я умру, твой ребенок умрет, мы оба умрем…»
Лоренцо в этом искренне сомневался, но ладно уж.
Тогда вариант был только один.
Всем вместе – и через горы.
А тут тоже – беременность…
Остаться до родов? А как потом с младенцем? Это, считай, еще на год задержаться придется, а то и побольше. А жить на что?
А Кемаль-бей? А Бема-фрайя? А Амирух-бей… короче, в Арайе им было крайне неуютно. Надо уходить, это понимала даже Динч. И потому…
Ослики – животные умные.
И этот конкретный ослик аккуратно нес беременную женщину через горы.
Энцо и Зеки-фрай подстраховывали.
Помогало еще то, что горы были вполне преодолимы. Нормальные переходы, неплохие привалы, местные жители, которые зарабатывали на путешественниках свою монетку…
Войско по таким дорогам не проведешь, это нереально.
И каравану сложно будет. На себе много тащить… да, тут не получится.
А если почти без груза?
Почти налегке?
Только сами, ну и немного вещей?
Вот так получалось, и неплохо. Конечно, Динч стонала, рыдала и жаловалась.
Конечно, мужчины терпели, стиснув зубы. Но все упорно шли вперед.
Эрвлин приближался с каждым днем, и Лоренцо все чаще сжимал в ладони серебряного ворона, гладил подвеску кончиками пальцев…
– В Эрвлине сразу направимся ко мне, – распорядился он. – В столицу… горы перейдем, там можно будет и карету нанять, деньги есть.
– Ангел, ты уверен, что нам будут рады? – Зеки-фрай все же сомневался.
Лоренцо только рукой махнул.
– Сам увидишь. Разберемся, и дело себе по душе найдем, и женим тебя потихоньку…
– Всего одна жена? Нет-нет, это не для меня. Она же не справится! – запротестовал Зеки-фрай.
