Нравилось фехтовать с ним на заднем дворе замка, нравилось принимать ванну вместе с ним, нравилось спать рядом, уткнувшись в его плечо, нравилось…

Ей нравилось – все. И лучшего времяпрепровождения для нее не было. Ну разве что побеседовать с даном Козимо, поиграть с ним в шахматы, которые неожиданно покорили Мию своей точной и строгой логикой.

Оружие – это красиво.

Шахматы – это тоже очень красиво. Почти как булатный клинок.

Словом, все было хорошо и спокойно. И тут…

Эданна, вконец обезумев от горя, собралась в столицу. Дан Козимо подумал – и переговорил с Мией. Дальше все было просто.

Искупаться в настое трав Мия попробовала почти сразу же. И порадовалась: животные перестали беситься от одного ее присутствия.

Постоянно так делать ей не хотелось, но запас трав она для себя заготовила. Пусть будет.

Вот сейчас и пригодился.

Мия искупалась в настое трав, взяла самого быстрого коня – и отправилась напрямую. Эданна ехала в карете, с обозом, с сопровождением… она ехала дольше.

Мия встретила ее на первом же постоялом дворе. Она приехала туда за несколько часов до эданны Аркури, сняла комнату, осмотрелась и осталась довольна. Хорошее место, удобно будет работать.

Эданна Аркури не поняла, что умирает.

Может быть, из сострадания Мия не стала ее будить. Не стала шуметь, не стала…

Ничего не стала.

Пробралась в комнату эданны через приоткрытое окно – август, тепло… положила спящей женщине подушку на лицо и подержала, пока та не затихнет. А потом проверила пульс, захватила с собой подушку – и вылезла обратно.

Жестокость? Угрызения совести?

Вот уж что Мие и в голову не приходило.

Она хорошо устроилась, она нашла для себя уютный уголок, и тут какая-то тетка собирается все это разрушить? Ну уж – нет!

Мия Феретти этого не допустит!

Она сначала разберется во всем сама, решит, хочет она детей от Рикардо Демарко – или нет, хочет она за него замуж – или так обойдется… и дан Козимо ей нравится. К чему хороших людей во все это втягивать?

Убила она этих Аркури?

И что?

Бьянка вообще не вызывала у Мии ничего, кроме злости и раздражения. Рикардо – ее мужчина, личный… и на него пыталась претендовать какая-то сельская хищница? Вот еще не хватало!

И Марко тоже… что это за новости такие? Мужчину, который нравится Мие, хватать и под венец тащить? Правильно она убила! И надо было этого Марко убить!

А их мать…

Женщину, конечно, жалко, но чего ж ты своих детей так воспитывала?

Окажись рядом Адриенна, она бы надрала Мие уши, и выслушала бы дана Феретти много нового и неприятного про уродливые самооправдания и урезанную по самые уши логику. И про то, что нельзя так поступать, и что за свои поступки несут ответственность обе стороны, и даже если Бьянка была дурочкой, то Рикардо…

Никто не гадит у себя в гнезде! А если нагадил… это нехорошим словом называется.

Но Адриенна была в столице. А Мие…

Мие и в голову не приходило посмотреть на себя со стороны. Она точно знала, что права. А все остальные…

А что – это должно ее интересовать? Вот еще не хватало! Есть она, есть несколько близких ей людей, и есть весь остальной мир. Вот весь этот мир может жить спокойно, пока ей не мешает. А потом – не обессудьте! Порву, сожру и кости сплюну.

– Не стоит благодарности, дан Козимо.

– Стоит, Миечка, еще как стоит… Я получил новости из столицы. Там, конечно, всем не до эданны Аркури, там коронация, свадьба его величества…

– Свадьба?

– Да, его величество Филиппо Четвертый был коронован в день своей свадьбы с даной СибЛевран…

– С КЕМ?!

Хорошо, что Мия сидела в кресле, а то бы так и упала, где стояла.

– С даной Адриенной СибЛевран. Мия?!

Мия помотала головой, приходя в себя.

Адриенна… Лоренцо…

Несколько секунд она находилась в состоянии «то ли лежать, то ли бежать». Потом задумалась.

Собственно, а что такого произошло? Про Адриенну она знала, так что ничего нового. Они рассчитывали, что у Адриенны будет больше времени. Жизнь решила иначе.

Но ведь и Лоренцо пока невесть где находится. А что там будет через пару лет…

Будет видно!

Так что Мия тряхнула головой.

– Я… мы встречались с даной. Не знаю, помнит она меня или нет, но его величеству повезло. Редкое сочетание – красавица и умница.

– Неужели она может быть красивее тебя, Мия?

Мия пожала плечами.

– Мы разного типа. Я блондинка, она брюнетка, я более мягкая на вид, а у нее более хищная красота… как-то так.

Дан Козимо кивнул.

Он видел, что Мия недоговаривает, но… хорошо. Пусть недоговаривает. Для него это уже ничего не меняет. Ему и до зимы-то дожить не удастся, он это отчетливо понимает. Для сына он сделал все возможное. Как мог, укрепил Демарко, нашел подходящего управляющего, более-менее уладил дела с соседями. Все. Больше у него ничего не получится. Поэтому пусть Мия оставляет свои тайны при себе.

Даже эта девочка… пусть Рикардо нашел ее, но дан Козимо постарался привязать Мию к своей семье, отнесся к ней как к дочери… Если бы Рик решил жениться!

Ладно, дан Козимо завтра с ним поговорит об этом.

А пока…

– Мия, я умоляю простить меня, но я не слишком хорошо себя чувствую…

Мия кивнула и распрощалась с даном Козимо. Она тоже хотела побыть одна.

Подумать…

Хотя… а чего тут думать? Для Мии Феретти в замужестве подруги были одни сплошные плюсы. Минус только один: что подумает Лоренцо? Но брат еще ничего не знает и, наверное, долго не узнает. А в остальном…

Подруга-королева…

Интересно складывается партия, правда? Больше ста лет назад прабабка Мии служила королеве из Сибеллинов. И сейчас Мия может повторить ее судьбу. Забавно, правда?

Судьба молчала.

Но Мия подозревала, что Ее это тоже забавляет.

Что ж. Поживем, посмотрим…

– Дорогая супруга, это вам.

Адриенна бросила взгляд на большую кожаную шкатулку.

Потом чутье подсказало, как себя надо вести. Она захлопала в ладоши и изобразила самое восторженное выражение лица, какое смогла. Простите, внизу все болело так, что даже сидеть было неприятно. Эданна Сабина (да благословит ее Бог) подсунула в кресло королевы мягкую подушечку, поэтому Адриенна могла не кривиться. Но больно же!

– Ваше величество! Вы так добры!

Адриенна раскрыла шкатулку, и сапфиры в бриллиантах сверкнули звездным блеском.

– Какая прелесть!

– Они точь-в‑точь как ваши глаза, дорогая, – напыщенно произнес Филиппо.

Адриенна многословно благодарила.

Фрейлины восхищались.

Эданна Сабина подумала, что пока все неплохо. Если бы его величество ничего не подарил супруге, девицы могли бы посчитать, что он ее… не любит?

Насчет любви и так все ясно.

Но, даря побрякушки, его величество показывает всем место супруги в своей жизни.

Она важна и нужна. Это ведь не украшения, а извинение. И ее место при дворе – первое. Впереди даже эданны Франчески, которая сейчас сидит где-то в провинции и не высовывает носа.

Филиппо Третий умирает, да… но именно поэтому он может махнуть на все рукой, да и забрать эданну с собой. Подумаешь, беда: сын обидится… Все равно помирать! Пусть сынок потом сходит, на могилку отца поплюет с горя…

Адриенна приложила сапфиры к ушкам, вздохнула.

– Ваше величество, я обязательно надену их к платью другого цвета.

Филиппо Четвертый чуточку скривил губы:

– Да, дорогая жена. Мне не нравится черный цвет…

Адриенна привстала с кресла, потом обняла супруга за шею (бедняга не отшатнулся только от удивления – остолбенел) и прилюдно поцеловала в щеку.

– Ваше желание, супруг, – закон для меня.

И тихо-тихо, на ушко:

– На черном кровь не заметна. А я боюсь, что будет кровить. Простите.

Сволочью Филиппо Четвертый не был. Поэтому осознал, вспомнил и устыдился. И тут же «переобулся в прыжке», хоть и не знал этого выражения.