Слишком длинные руки и ноги, слишком тощее тело, мышцы хоть и намечаются, но до настоящего ему еще расти и расти. Даже лицо не слишком радовало. Чистое, гладкое, без бороды и усов, то есть их даже и рядом пока нет, кожа как у девушки. Бема-фрайя обожала его целовать, но самому-то Энцо хотелось…

Бороду?

Ну… усы – уж точно!

В чем-то это играло ему на руку, никто не принимал мальчишку всерьез, пока не получал от него трепку. К тому же Энцо пока еще рос и развивался, и Зеки-фрай следил за ним, как за младенцем в колыбельке. Да что там те младенцы?!

Тьфу! Из них еще что и когда вырастет…

А тут все ясно, тут потенциал громадный, надо только его правильно развить. Так что следим, бдим и дрессируем!

– …награду…

Гладиаторы отхлынули от дверей комнат, словно их веником смахнуло. И Конь прошел по коридору, увенчанный миртовым венком [57]. Злой, словно он не Конь, а вовсе даже Крокодил.

За ним полетел шепоток, потом смущенное хрюканье…

Ржать в голос, тем более над своим же коллегой-гладиатором… да любись оно все конем… кхм…

Второй венок вручили быку. А этот – гладиатору. За то, что он совершил невозможное – столько раз промазывал по такой мишени!

Быка же Барух-бей повелел освободить и отправить в стадо. Заслужил, рогатый!

– На арену!

Энцо подхватил меч – и шагнул вперед.

Сегодня его противник будет вооружен трезубцем и сетью. И это будет тяжелый бой.

Сеть…

Впрочем, началось с удара трезубцем. Энцо едва успел уйти, парировал, сталь звякнула о зубья, противник тут же повернул их так, что меч едва не вылетел из руки Лоренцо.

И тут же попробовал набросить сеть!

Естественно, парировать ее щитом или мечом Энцо не стал. Увернулся так, что сеть едва скользнула по бедру…

И снова удар трезубцем, чтобы отвлечь, – и снова сеть расправляется в воздухе…

Противник пытался набросить ее на Энцо, ну или хотя бы зацепить его оружие, выбить…

Лоренцо успешно уворачивался. А потом перешел в наступление.

Если сеть опутает тебя – считай, бой окончен. И нет, не получится ее вырвать, это не так-то просто. И перерубить в полете – вы что?! Да таких клинков единицы, и чтобы он на арене очутился?

Не смешно! Он стоит как три гладиатора!

И наступать ногой на сеть тоже не выход, ее просто рванут, и ты потеряешь равновесие. Еще в ней же и запутаешься.

Тут единственный способ – достать противника мечом. Но это не так легко и быстро. И Лоренцо вел бой, не обращая внимания на зрителей.

Уход, еще уход, и вокруг противника, закружить его, завертеть, чтобы он потерял ориентацию, чтобы сам запутался… Энцо подловил тот момент, когда движения ретиария стали чуточку более неуверенными (против солнца даже в шлеме сражаться трудно) – и упал на колени, почти проехался по песку, благо колени защищали поножи, не то до мяса распахал бы…

Удара не было.

Но кончик меча Энцо упирался под кожаную юбку противника. Всем было ясно – одно движение, и в школе евнухов новый кандидат. Если от кровопотери не помрет.

Трибуны неистовствовали и орали.

Энцо поклонился и ушел с арены.

Сегодня он победил. И в следующем бою тоже…

И, честно говоря, ему это нравилось. Где-то в глубине души…

Ему нравилось сражаться, нравилось побеждать, нравилось быть лучшим, нравилось восхищение толпы… если бы он не был рабом!

Если бы рядом были родные и близкие!

Если бы Адриенна…

Сражаться Энцо нравилось. Рабство – нет. Но может, как-то это можно скомпенсировать?

Энцо усердно читал свод законов, но пока его ничего не радовало.

Даже если он сменит веру, его никто не освободит. Ему просто по закону обязаны предоставить право выкупиться из рабства. Причем цену-то назначает хозяин.

Справедливую, потому что дело происходит в храме… ну, в местном храме. Но Энцо-то гладиатор. Успешный, побеждающий…

Кто-то сомневается, что за него заломят втридорога?

А как заработать еще деньги?

Впрочем, как племянник купца, Энцо решил использовать все возможности. Вот все, которые подворачиваются. И для начала…

– Зеки-фрай, этот браслет дорого стоит.

– Да.

Браслет, подаренный любовницей, действительно был хорош. Тяжелый, литой, из золота, с причудливой чеканкой…

– Возможно ли его заложить?

– Заложить?

– Да. Продавать я его не хочу, грех оскорблять женщину.

Зеки-фрай хохотнул.

Грех, ага… А еще и опасно. Если такая, как Бема-фрайя, обидится, она все разнесет, вдребезги и пополам!

– Заложить?

– Да. И если получится поставить часть денег на боях – выкупить браслет.

Зеки-фрай оценил предложение.

– Если ты мне доверишь…

– Если бы не доверял, Зеки-фрай, этот разговор вообще бы не состоялся.

– Тогда я заложу его для тебя. И поставлю деньги на тот бой, который ты укажешь.

– На меня, – пожал плечами Энцо. – В себе я уверен, а вот в других…

– Выигрыш будет небольшой. Ты сейчас популярен.

– Я потерплю, Зеки-фрай. И… сколько?

Ланиста не стал делать вид, что не понял вопроса.

– Четверть.

– Если не поторгуюсь, уважать себя не буду, – нахмурился Энцо. – Справедливо, но все равно… Пятая часть?

Зеки-фрай хмыкнул.

– Нет уж. Можешь не торговаться, меньше чем на четверть я не соглашусь, и только из моего хорошего отношения к тебе.

Мужчины переглянулись, фыркнули и ударили по рукам.

Энцо сделал свой первый шаг к свободе.

Адриенна

– Что вы говорите, дан Энрико? Просто невероятно!

– Дана Адриенна, из столицы прибыли монахи из ордена святого Доминика. Говорят, они преуспели в охоте на нечисть…

Адриенна пожала плечами. Но это так, про себя. А внешне она сделала большие глаза, ахнула, принялась расспрашивать…

Как говорится, где столица, а где та провинция. Вот если б волк бегал по улицам Эвроны, его величество бы не одобрил. А в провинции…

Конечно, это плохо. И убить его надо. И как можно скорее… разберитесь, кардинал.

А тот, в свою очередь, дал указание – и забыл. И пошли согласования, то одного, то другого… Финансы, команда, кто и когда…

Это же не так просто – сказать «Поезжайте и Бог с вами!». Это как минимум оружие, а оно тоже не простое, из серебра, это снаряжение, подъемные, командировочные, проездные…

Монахи?

И что? Кто-то считает, что они пешочком должны топать до места назначения? Они, конечно, смирятся и пойдут… только вот придут года через два. Это же не такой быстрый процесс, как путешествие в почтовой карете? Или вообще верхом?

В итоге все согласовали, и команда из шести монахов прибыла в Леверран, в Альмонте. И вроде как уже собрались на охоту… Нет-нет, дан Энрико предложил свою помощь, но его вежливо… отвергли. И дан решил пока наведаться в СибЛевран.

А что?

Все логично, если монахи сейчас отправятся в лес, нарвутся и потеряют кого-то из своих… это – их дело. Они сами так решили, причем в присутствии всей городской верхушки Альмонте.

Если в это время дан Энрико будет где-то рядом, то из него легко и непринужденно слепят виноватого. А что?

Должен был помочь!

Не помог? Виноват!

А что его помощь вроде как и не требовалась, что его вежливо послали… волку на хвост… Так кого это интересовать будет? Кардинала Санторо? Ага-ага, два раза.

Так что мудрый дан Энрико предусмотрительно самоустранился. А заодно…

– Дана Адриенна, это вам!

Адриенна тут же узнала печать на конверте.

Как женщина из рода Феретти, Мия имела право пользоваться усеченной частью герба. А именно – буква «Ф», щит и лавровая ветка. Понятно, корона, нашлемник…

Полный герб включал в себя щит, разделенный на две части, в одной части лавровая ветвь, в другой – свернувшаяся змея. Герб держат два крылатых черных же волка. Герб увенчан дворянской короной. Намет – зеленый и черный. В нашлемнике три серебряных пера, предположительно вороньи, но кто их знает?