А вечером будет пир.

С потреблением всего, что найдут у пограбленного купца, с вином, жареным мясом (дохлая конина – это ведь тоже мясо, а что жесткое, так какая разница?), с забавами… если среди пленных есть бабы – хорошо, если нет – позабавиться можно по-разному. К примеру, привязать пленника к дереву и кидать в него бутылками. Или еще чем…

Или пытки…

Очень хорошее развлечение на вечер. Больше обычно никто не выдерживает, помирают, дохляки.

Винченцо хорошо знал, как это бывает, он уже не одну засаду успешно подготовил. И в этот раз рассчитывал на то же самое.

Вот уже… обоз Лаццо втянулся на дорогу. Еще немного…

Впереди идут телеги, позади гонят коней… отлично, они добавят шума… Винченцо огляделся.

У деревьев он поставил Ежа и Буклю, они опытные, хорошо момент ловят, обрушат в нужную минуту, ни раньше, ни позже.

Осталось буквально несколько секунд… ну…

Сам Винченцо удобно устроился на дереве. Первым влезать в схватку он не собирался. Он атаман, его дело все видеть и руководить… ну… пошли!

Над лесом разнесся мощный свист. И дерево начало падать.

Одно.

То, которое сзади.

А впереди…

Что происходит?!

Почему Еж оплошал?!

Винченцо ничего не понимал. А потом стало и не до понимания…

Еж стоял у дерева. Хорошего, толстого, массивного, не вдруг обойдешь, не объедешь, не отвалишь… и телегу через него не переведешь, и конь не сразу переступит. Хороший дуб выбран, разлапистый такой, толстенький, небось не один десяток лет тут растет…

Подрублен по всем правилам «охотничьего» искусства. Один хороший удар – и полетит на дорогу, в нужную сторону…

Еж был собой горд.

Недаром именно ему атаман приказал сидеть в засаде. Считай, самое важное дело доверил, дерево надо в нужный момент толкнуть, чтобы купец смыться не успел, и чтобы груз не придавить, и…

Размышления Ежа оборвал вежливый такой кашель:

– Кхм-кхм?

Еж резко развернулся. Рядом с ним стоял паренек лет тринадцати-четырнадцати, не старше. И весь такой… неуместный.

«Лесные братья» не розами пахнут и выглядят не лучшим образом. А этот весь напомаженный, отглаженный, рубаха белая, словно мел, черные брюки заправлены в высокие сапоги, золотые локоны по плечам, перехваченные на лбу тонкой ленточкой, словно принц какой на огонек завернул…

– Ты… это… – даже растерялся Еж. Ненадолго. Секундой позже он бы уже сообразил, что происходит, он бы…

Энцо ему этой секунды не дал.

Свистнул клинок, входя Ежу прямо в печень. Разбойник захлебнулся булькающим страшным криком и обмяк. Какое уж тут сопротивление, тут уже жизни минута остается.

Бросились к парню Сиплый и Букля, которые были на подстраховке. Просто они чуть подальше от дерева держались, чтобы их сразу не заметно было. Вот и не успели.

Ничего не успели.

Энцо даже двигаться не стал с места. А зачем? Сильный, но легкий – это про него. Поэтому мальчишка и использовал метательные ножи.

Его клинок остался в печени у первого разбойника, сейчас полегли еще двое…

Из кустов выбрался Чезаре:

– Неплохо, малыш.

Энцо даже на «малыша» не обиделся.

– А у тебя сколько?

– Еще четверо.

– Еще не вечер.

– Согласен. – Чезаре подмигнул Энцо: – Есть время увеличить счет.

И тут над лесом разнесся пронзительный свист. И начало падать то дерево, которое оказалось позади обоза.

Естественно, напугались кони. Рванулись вперед. Но конюхи из СибЛеврана свой хлеб недаром ели, мигом перехватили самых беспокойных, где кнутами, где словами начали успокаивать табун… да и выучены кони тоже были на совесть.

Город же!

Это в поле лошадка тянет и тянет плуг, и ничего ее не волнует. А в городе люди, животные, нищие, разные ситуации бывают… так что ж, из-за каждой коню на дыбы вставать?

Дурноезжих и вздорных коней СибЛевран не продавал. Или хотя бы предупреждал об их характере. Так что сильной суматохи не случилось.

А вот когда полетели стрелы…

По задумке атамана стрелы должны были полететь практически сразу. Но разбойники вульгарно растерялись… часть из них. А вторая…

Когда обрушилось дерево позади обоза, а впереди – нет, возчики подхлестнули коней, и телеги, фургоны, лошади принялись резво уходить из зоны обстрела. К такому разбойники попросту не привыкли. Они должны были стоять на месте, замереть… а они двигались.

А это уже совсем другое дело. Стрелять по замершей мишени – или по подвижной… тут есть свои тонкости. Упреждение, поправка на ветер… а хороших стрелков среди разбойников мало. Ну, незачем им такое! Их дело выпалить раз, ну два, и бежать резать беззащитных и напуганных. А чтобы снайперы – такие себе и другую работу найдут.

Кто-то выпалил.

Кто-то не успел.

А кто-то уже никогда и не выпалит, потому что тот же Леоне стрелял преотлично. А хороший лучник может поднять в воздух и десять стрел в минуту. А то и побольше. И все они попадут в цель…

Кого-то убили.

Кого-то просто напугали. Если ты сидишь в засаде, на дереве, собираешься резать растерянных и беззащитных… и тут рядом с тобой пролетает стрела…

Двое мерзавцев просто сверзились с дерева. И достреливать их не требовалось, и так хватило.

Винченцо взвыл раненым зверем.

Это же… это же… такой куш накрывается!!!

Но – КАК?!

Ровно двумя днями раньше

– Здоровьичка, ньор.

Ньор Паскуале посмотрел на здоровущего мужика, который переминался с ноги на ногу возле стола. И решил быть вежливым, по старой купеческой привычке. А то нет?

Вежливость – тоже товар. Ни рии не стоит, а продается очень и очень дорого.

– И вам здоровья, ньор.

– Коста я. Ньор Коста.

– Приятно познакомиться, ньор Коста. Что привело вас ко мне? – голос Паскуале был бесконечно терпеливым. И только очень тренированное ухо могло расслышать за спокойствием и уважением усталость и скуку.

Кость к таким не относился и потому выпрямился:

– Вы меня, ньор, не знаете. А вот я за вами четыре дня следил.

– Да? – Взгляд Паскуале мигом стал острым. Разговор приобретал интерес.

– За вашим даном. Феретти который. Нам атаман приказал его похитить.

Паскуале молча хлопнул по лавке рядом с собой:

– Присядьте, ньор Коста. Пива или чего покрепче?

– Эля. Мне сегодня уходить надо, коли договоримся, – не стал скромничать разбойник, уже бывший. – Атаман Винченцо… слыхали о таком?

Паскуале кивнул.

Слышал, и не раз, но раньше везло, Бог миловал. А теперь?

– Договоримся, ньор? Завязать я решил…

Когда под тобой гниет твой товарищ, когда ты это видишь вблизи, чувствуешь, слышишь его крик, когда в нос тебе бьет сладковатый запах разложения…

Как-то жить хочется. Честно и долго.

Год бы Кость перевоспитывали – такого результата не добились. А тут за пять минут справились!

– Сколько? – Эту тему Паскуале подхватывал мгновенно.

– Сто лоринов, – чуть задохнувшись от жадности, объявил Кость.

Для Паскуале это были не те деньги, чтобы скупердяйничать, но…

– И что ты мне за них скажешь?

– Когда и где будет засада, – спокойно ответил мужчина. – Не совру, сможете проверить.

Паскуале задумался.

Проверить… это понятно.

– Ты мне для начала расскажи, зачем вы за парнем следили и кто?

Кость кивнул.

Это уже ни монетки не стоило, но рассказать можно было. А чего? Заодно убедятся, что он не трезвонит просто так.

Паскуале тем временем махнул рукой, подзывая к себе разносчика и давая заказ. Кувшин эля, хороший обед. Это для затравки. Коста понимающе кивнул и заговорил:

– Атаман Винченцо про вас прослышал, ну и решил руки погреть. У вас вроде как и монет много, и товара… дело выгодное получится. Но если нападать – у вас охрана. Потому он решил сначала попробовать дана украсть, а с вас выкуп потребовать.

– Так…

– Немного. Только чтоб вы пришли в нужное место. Пошли бы?