Да, он просит залог!

Ну и что?

Ситуации бывают разные! Допустим, человек уверен, что у него через год будут деньги. А их нет! Или они появляются только через два года! Ему же никто не помешает прийти и выкупить свою вещь!

Не приходят?

Н-ну… значит, им это просто не нужно!

И вообще! Что за гнусные инсинуации? Дан Риккарди никого силком не ловит, за уши за карточный стол не запихивает, на бега пинками не загоняет, ремнями не привязывает.

Чего ты играешь, если у тебя в кармане вошь повесилась с тоски? Иди вон! Делом для разнообразия займись!

Ах, дану не подобает?

А, понятно! Значит, просаживать жизнь в развлечениях – это ничего, это нормально. А вот поработать… ну хоть как – нет?

Как может поработать дан?

Служить! Тебе дан титул, чтобы ты служил отечеству, чего тут непонятного! Можешь служить в гвардии, можешь на флоте, можешь покровительствовать искусствам или науке, можешь…

Да много чего можешь.

Не делаешь?

Сам и виноват!

В чем-то дан Риккарди даже гордился собой, искренне считая, что тоже служит своему государству. Он избавляет его от гнусных паразитов.

Итак, купчая на дом…

Ему еще один дом не нужен, да и район хотя и неплохой, но слишком близко к реке, его старые кости такого не вынесут. А может, продать его?

Надо подумать…

Ох-х-х…

Дурнота накатила внезапно.

Шатнулись стены, надвинулся потолок.

– Что со мной?

Берто Риккарди показалось, что он произнес эти слова громко и вслух. Но это только показалось. На самом деле то был чуть слышный шепот.

– Что…

Яд, который использовала Мия, действовал медленно. Но впитывался хорошо, качественно… если бы сразу его выблевать – можно было бы спастись. Но не сейчас, когда уже прошло больше двух часов с момента первого приема.

Нет, уже не сейчас.

Сильно и жестоко забилось сердце.

Берто еще пытался идти, кричать, позвать кого-то…

Бесполезно.

Руки царапнули край стола. Бумага полетела… куда-то, и дан проводил ее последним гаснущим взглядом. А потом – потом уже ничего и не было.

Распорядок дня дана Риккарди подчинялся строгим правилам. Завтрак – в девять утра. Обед – в три часа дня. Ужин – в девять вечера.

Так не положено?

Ну и не кладите, главное, что дану так нравится, его все устраивает, и вообще! Его дом – его правила! Мия их преотлично знала.

А потому, когда было уже без десяти три, затеребила слугу:

– Чего дан-то не зовет?

– Ну, вот… в библиотеке он.

– Нельзя так! – Мия подозревала, что яд сработал, но все-таки? – Простынет все! Вкус утратит! Перестоит!

Слуга, имени которого Мия не знала… кажется, дядя говорил, но она попросту забыла от волнения, пожал плечами:

– Ну, вот… Дану лучше знать!

– Прокиснет! – топнула ногой Мия. – Остынет!

– Ну, вот…

Мия задумалась, знает ли слуга еще какие-то слова, кроме этих.

– Ты к дану сходишь?

– Ну…

– Проводи меня. Пусть на меня и гневается, если чего не так. – Мия решительно вытерла руки фартуком. И подумала, что кухарку бы за один этот фартук убить стоило. Такой засаленной тряпки у дядюшки во всем доме не найдешь. Даже если очень долго искать и копаться.

– Смотри, – пробурчал слуга. Но Мию повел к библиотеке, даже не задумавшись, чего это ее провожать надо? Это ж Мария, кухарка, она в этом доме больше двадцати лет проработала. И – провожать?

Зачем?

Нет, не подумал.

Мия сначала постучала, как положено. Потом поскреблась сильнее. Потом уже заколотила в дверь кулаком.

По счастью, дан Риккарди не запирался. Так, просто плотно прикрывал дверь. Да и от кого ему? Живет один, слуги вымуштрованы, лишний раз не побеспокоят…

Не в этот раз.

Мия (сейчас Мария) сделала шаг внутрь и завизжала так, что окна дрогнули. А, нет, это сквозняк. Он взметнул бумаги на столе, пошевелил волосы Берто Риккарди… того, что им некогда было.

Сейчас от дана осталась одна тленная оболочка. И она валялась рядом со столом.

Мия машинально отметила, что рот у трупа чистый. Правильно, есть куча ядов, которые видно именно по этому признаку. Или человека тошнит, или пена идет, или цвет рта меняется… этот не такой. Надо бы у дяди узнать, что он применил. А пока…

Слуга бросился из библиотеки, вопя, как будто дан Риккарди встал и за ним погнался.

Мия, недолго думая, сгребла со стола бумаги и запихнула их в ту самую подпоротую толщинку. Огляделась… кто-то уже бежал… что она еще успеет?

Ничего!

Разве что…

– И-и-и-и-и-и-и-и!!!

Голос у нее был на редкость противный. Так что ее и не остановили. А чего неясного? Перепугалась баба, бежит, визжит…

Только вот лично Мия бежала в направлении хозяйской спальни.

У нее есть буквально пара минут.

Эта комната?

Нет… чего она тупит? Она же не кухарка? Она же помнит…

Мия кошкой взлетела на второй этаж. Примерную планировку она все же знала. Наследничек рассказывал, что дядя работает на первом этаже, спит на втором, вроде как его окно второе от угла… остальные спальни гостевые, но приглашения от старика не дождешься.

Ну и не надо!

Мия примерно прикинула, где может быть то самое окно, и попала со второй попытки. Вот это точно комната дана Риккарди. И воняет им…

Да, последнее время Мия ловила себя на том, что все лучше различает запахи и вкусы. Это очень помогло ей с готовкой, но и тут тоже.

Ага… и что у нас тут интересного?

Наверняка есть тайники. Но где уж Мии их искать и открывать? Придется довольствоваться тем, что на виду. К примеру… да! Вот этой очаровательной шкатулкой с побрякушками, которая стоит на тумбочке. Мия высыпала ее в ту же толщинку и, недолго думая, покинула комнату.

Хочется больше.

Но лучше не надо.

Дома она все осмотрит, дома она прочитает бумаги, пересмотрит побрякушки и поймет, что ей досталось. А пока – бегом!

Дан Джакомо ждал племянницу неподалеку от особняка и фигуру кухарки опознал сразу.

Тихий свист – и Мия влетает в носилки, тут же начиная менять лицо.

– Готово?

– Готов.

– Умница, племянница.

– Деньги, дядя. Деньги…

– Корыстное поколение. Мы в вашем возрасте такими точно не были!

Дома Мия разобрала бумаги и порадовалась.

У нее было две купчие. Одна на дом, вторая на виноградники. Несколько долговых расписок общей суммой на восемь тысяч двести лоринов.

Какие-то письма, которые она решила пока отложить – потом разберется. И побрякушки. Все мужские… зачем они хозяину дома? Он же вроде никуда не выходил?

Но все же…

Несколько толстых мужских браслетов, перстни с большими камнями, четыре булавки и две цепи.

Все мужское, все золотое, тяжелое…

Вопрос: а что с этим делать? Положить в банк? А у дядюшки Джакомо есть там связи? Или нет? Тайна вклада…

Тайна вклада в любые времена была вопросом сомнительным. А потому… что делать-то? Открыть вклад на предъявителя? Или просто пойти в другой банк?

А если дядя об этом узнает?

Но уж точно не хранить в своей комнате.

Хм, а если попросить Энцо? Нет, это тоже опасно. Какие тогда варианты?

Да только один. Пойти и посмотреть, что за дом ей достался. Благо купчая и на дом, и на виноградники была оформлена с соблюдением всех прав и законов, но… но без указания имени покупателя.

У кого документ – у того и власть.

Интересно, а так можно?

Ладно, дом может и не подойти… тьфу! Чего она голову ломает! У нее же есть Мария!

– Мия?

Мария была весьма и весьма удивлена этой просьбой. Чуточку пополневшая, посвежевшая и весьма довольная замужеством, она лично возилась с малышкой Кати. Визита Мии и таких откровений она не ждала. Но если уж начали разговор…

– Мария, мне просто нужно положить это в сейф. Так, чтобы дядя не знал. А если со мной что-то случится, девочки и Энцо… ты же их не обидишь, верно?