– Десять лоринов, – жестко повторила Адриенна. – За ваши хлопоты… по доставке. Скажем, конь потерялся, убежал, а вы совершенно случайно его поймали.

Возмущенное ржание было ответом, но девушка и головой не шевельнула.

– Молчать, Черныш.

Конь за ее спиной тут же замер, словно статуя. И это убедило ромского вайдо больше, чем трехчасовой разговор.

– Двадцать, дана. И мы обо всем забудем. И без мести.

– Слово?

Паскуале выступил вперед, по-особенному сложил пальцы, сплюнул на землю…

С ромами он дела иметь не любил. Но знать их обычаи – знал, он же хороший купец… вот и сейчас не оплошал. Ром скривился, но пальцы сложил так же. Сплюнул.

– Слово.

– Хорошо. Двадцать за Черныша. И двадцать за ту кобылку?

– Без ножа режете, ньор!

– Могу и без ножа, кнутом накромсать. – Леоне сделал едва заметное движение запястьем. Кнут снял шерстинку с рубахи рома и убрался обратно.

Это послужило решающим аргументом.

Обе стороны обменялись товарами и улыбками и расстались, взаимно довольные друг другом.

Ромов устроило, что они сбагрили с рук неудобную лошадь. Оно конечно, грех пройти мимо того, что плохо лежит, но и арайцами торговать – дело сложное. Здесь за него нормально не дадут, а пока ты упрямую скотину дотащишь до хорошего торга… сколько он еще съест, сколько с ним хлопот будет… ему ж даже куриные яйца подмешивать надо каждые два дня! Это не ромские лошадки, которые сами травку щиплют, а то и из-под снега ее добывают. Это скотина капризная!

Может, в столице за него сто монет золотом и дадут. Но ты ж его еще дотащи! Кусок хлеба всяко лучше, чем его запах.

Черныш тыкался носом в плечо Адриенны и, кажется, не мог поверить, что кошмар закончился. Что его увели от этих страшных и злых людей.

Адриенна не отпихивала коня.

Она гладила его по умной морде и тихо уговаривала потерпеть. И кошмар закончится. Он вернется к хозяину…

– И что это было?

Паскуале хотелось объяснений.

За время пути до постоялого двора Адриенна успела все продумать и ответила почти честно:

– Я узнала коня. И Черныш меня узнал, вот и все. Виделись.

– Вот оно как…

Паскуале мигом успокоился. Если Адриенна коня знает… ну и кому, если не ей? Видел он, как девушка к лошадям подходила, как смотрела, как лошади к ней тянулись…

– Теперь надо подумать, что с ним дальше делать…

Адриенна даже брови подняла удивленно.

– Ньор Паскуале, да разве тут есть над чем думать? Вы берете коня и едете к дану Каттанео. Антонио Каттанео. И возвращаете. Двадцать лоринов я вам отдам.

– Дана!!! – Паскуале возмутился так искренне, что Адриенна улыбнулась.

– Ладно. Но тогда… давайте купим еще одну кобылку и жеребца, я уже примерно знаю, кого именно. И вам действительно пора собираться в дорогу. Только Чернышом надо бы заняться, не то он не дойдет…

Паскуале довольно кивнул.

– Конечно, дана. Но вы ж поможете с этим зверем?

Сейчас, избавленный от пут на ногах, гордо поднявший голову, Черныш действительно был арайцем. А это звери весьма и весьма своевольные. Даже когда похожи на свою заморенную тень.

Адриенна только вздохнула.

Лучше б, конечно, ей и съездить. Но ничего, коню она все объяснит, тот будет слушаться.

Дитя Ветра.

Кто это такие?!

И конь слушался.

Он терпел, когда ему промывали глаза, терпел, когда чистили ранки, когда проверяли и копыта, и зубы, с последних, кстати, еще и краску стерли…

Терпел, когда давали лекарства. Только ржал тихонько и косился в сторону Адриенны. Но та была рядом. И подтверждала все кивком.

И Черныш терпел.

Его забрали у воров, его обещают отвести к хозяину. Что еще нужно?

Он потерпит.

Энцо крутился рядом, но Адриенна не обращала на него внимания. А ему так хотелось, чтобы она улыбнулась, и именно ему, Лоренцо Феретти!

Ну хоть взгляд!

Хоть слово какое…

Увы, конь интересовал девушку намного больше благородного дана.

Только вечером Адриенна смогла задуматься, что и как с ней произошло. До вечера времени как-то не было. Пока одно, пока другое, и только лежа в постели, в своей комнате, она смогла более-менее соображать.

Она… она просто поняла коня. Сначала она поняла его чувства, потом мысли… имя хозяина ей точно сказал конь. И свое собственное имя – тоже.

Не с потолка же она его взяла?

И реакция ромов подсказывала, что все так и есть. И Черныш, и дан Каттанео…

Дитя Ветра.

Так назвал ее конь. Об этом ли говорила Моргана? Когда обещала, что Адриенна, как кровь от крови и плоть от плоти земли, начнет понимать живущих на ней? Адриенна подумала, что на скотный двор лучше не заходить. А то и курица в рот не полезет…

Она прекрасно понимала, что все эти симпатичные несушки предназначены на мясо, но раньше не интересовалась, что они думают по этому поводу. А сейчас может получить все эмоции… вряд ли ей это понравится.

Но до этого-то дня все было как обычно?

А всех ли она понимать может? Или только таких, как лошади? Самых смышленых?

Дитя Ветра. Это потому, что вороны на гербе? Потому, что Моргана – полуптица? Не понять… может, со временем прояснится?

А если сейчас попробовать с кем-то поговорить? Есть же тут собака, есть кошка, в конюшне лошади… кто мешает Адриенне прогуляться?

Да никто!

Девушка накинула верхнее платье прямо на ночную рубашку, завернулась в плащ, сунула ноги в сапожки и выглянула в коридор.

Никого. Отлично!

Вперед?

Адриенна тенью скользнула к лестнице. Представила, что заворачивается в черные перья, как в плащ… Может, и не подействует, но почему не попробовать?

Надо только потом на ком-то проверить, когда будет не слишком важно. В СибЛевране. А здесь лучше и самой по себе не попадаться.

Хозяин «Матерой рыси», ньор Пиччини, заботился об удобстве постояльцев. А какое уж тут удобство, если знатным данам приходится спускаться в общий зал?

Никакого, правильно. Еще пристанет какая пьянь и рвань, потом плохая слава пойдет о его постоялом дворе. Поэтому лестница выводила на задний двор, минуя общую залу. Незамеченным и не расплатившись все равно никто не уйдет, там привратник есть.

Для Адриенны сейчас это было вдвойне удобно.

Она вышла на задний двор и свернула к конюшне. И замерла в тени строения.

Мимо прошли две служанки, особо и не скрываясь. Да и зачем им?

– …пойдешь завтра?

– Если пригласит – пойду. Он хоть и скуповат, но в постели хорош.

– Пфф… тощий, как свищ. И молодой еще, зелень зеленая.

– Что бы ты понимала? Это благородный дан, а не твои ньоры. Да на тебя дан и не посмотрит!

– Ну посмотрел на тебя этот Леонардо! Даже поимел! И что? Не женится, с собой не заберет, денег нет… тьфук, а не дан.

– Зато благородный. А деньги все у дана Марка, он сказал. Но пару дариев я с него получила.

– С данов лорины брать надо…

Служанки прошли мимо.

Адриенна сделала себе пометочку в памяти. Ага, вот что болит у Леонардо. Вот почему он остается на постоялом дворе.

А как красиво рассказывает о своей любви!

Тьфу, пакость.

Хотя… мужчины существа странные, у них с одной любовь, а с другой кровать. И даже изменой не считается…

Ну и пусть его, не до того!

Если бы не Черныш, Адриенна бы это серьезнее переживала. Но сейчас возможность разговаривать с животными затмевала все, в том числе и измену Леонардо. Изменил? Это даже не измена, клятв-то он ей не давал!

Вот и собачья будка.

– Локо, Локо…

Собачий нос высунулся из будки. Потом высунулся и весь пес. Адриенна показала ему предусмотрительно захваченный из комнаты кусок колбасы.

– Будешь? Хороший мальчик, умный, иди сюда…

Локо действительно был умницей. Дурной собаке на постоялом дворе не место. Он принюхался и целеустремленно порысил к Адриенне. Страшенная пасть расползлась в улыбке. Да, собаки тоже улыбаются, и очень обаятельно. Они могут.