Глава Черной Лиги сделал неощутимое движение пальцами, посылая следующее заклинание. Вокруг Л'эрта заклубился черный туман, горький и едкий. Дышать стало почти невозможно. Туман все уплотнялся, обращаясь в вязкую субстанцию, сковывающую движения вампира. Еще один щелчок пальцами – и с неба снова посыпалась отточенная сталь. Только на сей раз Л'эрт не мог пошевелиться, как ни пытался он использовать остатки имеющихся у него сил. Ему захотелось закрыть глаза. Теоретически вампира нельзя убить обычной сталью. Но он не был уверен, что выживет, если ему отрежут голову, а тело искрошат в капусту. У вампирских способностей к регенерации тоже есть свой предел. В душе темной волной колыхнулось искушение. Клиастро словно почувствовала эти колебания.

– Призови меня, человечек! – Тягучий шепот, возникающий из ниоткуда, снова зазвучал в его голове. – Призови меня, и ты победишь его одним щелчком пальца! Так быстро и так просто! Ну же!

Тело вспороли первые лезвия, вызывая боль и бешенство от своей беспомощности.

– Призови меня! Ты обретешь неземные силы, ты сможешь реализовать все свои желания! Весь мир падет к твоим ногам!

– Если бы все можно было завоевать силой, богиня. Нет. Уходи.

Смертельный дождь все длился и длился. Боль нарастала давящей на сознание волной. Под ногами вампира медленно растекалась лужа вязкой темной крови.

– Призови меня!

Голос в голове грозил свести его с ума. Пытаясь перебить его, Л'эрт заорал вслух непристойную песенку, запинаясь и перевирая слова, когда очередной кусок острой стали вспарывал его тело.

Риффир нахмурился. Да что он себе позволяет, этот Ра'ота! Он резко вскинул руки. Стальной дождь прекратился. Воздух над площадкой изогнулся, дробясь зеркальными отражениями. Камень мгновенно покрылся слоем изморози. Вампира сдавило, словно стальными тисками, и швырнуло вниз, с нечеловеческой силой впечатывая в обмороженные камни. Воздух выдавило из легких адским прессом. В левое бедро, почти ломая кость, впился кинжал, которым он хотел перерезать горло котенку. Чтобы подняться, вампиру пришлось призвать всю свою волю. Ноги дрожали, его шатало из стороны в сторону. Кинжал он автоматически снял с пояса и сжал в правой руке.

Глава Черной Лиги удовлетворенно хмыкнул. Все-таки его противник пьян. Ввязываться в такую драку, имея за душой столь малые силы, – это самоубийственно. С другой стороны, затягивать поединок было явно незачем. Показательные бои он может провести и в другой ситуации. Маг сосредоточился, готовясь вызвать сложнейшее заклинание. Оно должно было превратить назойливого мага в кучку безвредного серого пепла – и притом защитить от выплеска стихийной силы. Читая заклинание, Риффир отрешился от происходящего вокруг. Естественно, его окружало несколько слоев магической защиты, и в случае хоть сколько-нибудь малой магической активности они сработают заблаговременно. Плавно, неторопливо он поднял руки, начиная выбрасывать сконденсированную мощь. От его рук разлился ярчайший свет.

Свет больно резанул по глазам вампира. Л'эрт неосознанно попытался прикрыть глаза рукой, когда понял, что все еще сжимает в ней кинжал. Мысль, пришедшая ему в голову, была абсолютно безумной, но с другой стороны… Не успев даже додумать ее до конца, он швырнул кинжал в Риффира.

И расширившимися от удивления зрачками увидел, как простой ножик проходит через сложнейшие уровни защиты Главы Лиги, словно сквозь мягкое масло, – и кроваво-смертельным росчерком застревает в его шее. В воздухе разлился слабый, едва ощутимый запах вереска.

Риффир пошатнулся, не закончив итоговой фразы заклинания, и начал медленно оседать вниз. Изо рта и горла у него фонтаном хлынула ярко-алая кровь. Л'эрт зачарованно следил, как маг, будто нехотя, ложится на каменные плиты, как серый камень становится алым. Риффир дернулся еще несколько раз – и затих.

Л'эрт неверяще смотрел на замершее в судороге тело. Так не бывает! Так не может быть! Нельзя перерезать обычным кинжалом шею великого мага. Великие боги, неужели Клиастро все же решила помочь ему? Ох, нет! На непослушных ногах он подошел к безвольно лежащему телу Риффира. Наклонился, пытаясь прощупать пульс. Сердце не билось.

Чуть дрожащей рукой он потянул свой кинжал, вытаскивая его из тела недавнего противника. И замер, уставившись на рукоять. Он точно помнил, что держал в руке самое обычное лезвие – дешевую сталь, купленную походя на каком-то рынке. А сейчас маленький кинжал в его руках являл собой чудо работы мастера-оружейника. Тонкий клинок, измазанный алым, совершенно точно ковался из гномьей стали. По его середине и дальше, с переходом на рукоять, вились причудливые эльфийские письмена, изящно вплетаясь в выгравированный рисунок – тонкой сеточкой нанесенные листья клена. Эти листья, казалось, шевелились. В горле вампира замер комок. Он когда-то, очень и очень давно, слышал про такие кинжалы. Их носили эльфийские ведуны, С'к'ни'ххи. Клинок в его руках наполняла светлая, истинно светлая сила, вмешательства Клиастро не ощущалось. И при этом кинжал не жег руки вампира.

Л'эрт моргнул. Кинжал начал стремительно меняться, как оплывающий на солнце воск. Мгновение – и в его руках снова было старое, чуть подточенное временем лезвие. Это не был морок – вампир почувствовал бы его. Просто на секунду в его руки пришла тень оружия светлых сил. Боги, но почему? Сначала эти странные намеки Главы Лиги, теперь это… И разговор с Клиастро… Неужели старые пророчества магов верны, и боги действительно хотят вернуться на землю? Чье имя ему называл Риффир? Селе… нет, – Сиринити. Что-то такое он вроде бы читал в Библиотеке Красной Лиги. Л'эрт замотал головой, но вспомнить не удавалось. Боль от ран жгучими волнами терзала его. Мысли прыгали, как сумасшедшие.

Тем временем тело Риффира объяли язычки алого пламени, пожирая остатки бренной плоти. Когда Л'эрт отвел взгляд от кинжала, от Главы Черной Лиги оставалась только неаккуратная груда черного бархата, намокшая от крови.

Огоньки, бежавшие по краю каменного круга с того момента, как начался поединок, начали плавно уменьшаться и гаснуть, пока не пропали совсем. Л'эрт мог покинуть место схватки.

Дрожащей походкой он отошел от круга. По траве за ним тянулась прерывистая красная полоса. На земле все еще стояла корзинка с зачарованными котятами – и миска с остатками молока, в которой сытым сном задремал рыжий котенок.

Л'эрт подхватил корзинку. Надо будет вернуть котят в деревню. Перед глазами у него плавала легкая муть, от слабости подташнивало. Больше всего ему хотелось упасть и отключиться.

Когда он пытался отдать котят, рыжий котенок снова выполз из корзинки и вцепился ему в рукав и так уже сильно продранной рубашки. Деревенская девчонка посмотрела на это и покачала головой:

– Вам лучше взять его с собой, мессир. Смотрите, как к вам привязался.

Котенок урчал и яростно рвал когтями остатки рукава. Л'эрт осторожно дотронулся до маленького теплого комочка. Почувствовав прикосновение холодных пальцев, котенок оставил неинтересную ткань и схватился за новую игрушку.

Вампир привычно решил, что тот его укусит: животные не любили нежить, инстинктивно различая вампиров, как бы хорошо те ни наводили морок, – и либо шарахались прочь, либо старались напасть.

Но котенок только лизнул его пальцы и крохотным рыжим шариком скользнул вверх по руке, устраиваясь на плече.

Л'эрт покосился на него и попытался оторвать, чтобы все же вернуть к остальным котятам. В роли няньки этого крохотного существа он себя не видел. Но тот оказался упрямее и не отлипал ни в какую. Вампиру пришлось смириться.

– Говорят, рыжие коты приносят удачу – им покровительствует солнце. Назовите его Рыжиком, мессир, – Деревенская девчонка белозубо улыбнулась странному, но симпатичному молодому человеку.

Л'эрт осторожно погладил пальцем за ушком котенка и задумчиво пробормотал себе под нос:

– Боюсь, что нет, юная леди. Ему больше подойдет другое имя. Слишком уж похож и окрас и характер. Да, Мышонок?