Она осеклась, заметив, что Белиал не один. А когда еще и увидела меня в мокрой одежде в объятиях своего деверя, брови у нее взлетели до невообразимой высоты.

– Вау. Никто не хочет объяснить мне, что тут происходит? – Потом энергично вскинула руку. – Хотя… забудьте. Даже знать не хочу.

Покачав головой, как будто ей приходится присматривать за непослушными детьми в песочнице, Ари повернулась к Белу.

– Ты хотел со мной поговорить?

– По личному делу, – хмуро ответил тот и неодобрительным кивком в нашу сторону дал понять, что его дело не предназначено для наших ушей.

– Тогда пошли, но постарайся покороче, иначе Лиззи взбесится.

На этом Ари исчезла так быстро, что я едва заметила это невооруженным взглядом. Бел точно так же последовал за ней, больше не удостоив меня и взглядом.

– Неплохо было бы предупреждать заранее, – шепнул мне Элиас. – Тогда в следующий раз я смогу лучше сыграть роль твоего алиби-поклонника.

От его веселого голоса грудная клетка, за которую я до сих пор цеплялась, завибрировала. О господи. К моим щекам прилила кровь. Смутившись, я его отпустила и почтительно отступила на шаг назад. А одновременно вспомнила, что наговорила пару минут назад, и от этого мне лишь еще сильнее захотелось провалиться под землю.

– Извини… – пискнула я.

Элиас одарил меня добродушной улыбкой, прежде чем вновь стать абсолютно серьезным. Даже серьезнее, чем я привыкла его видеть.

– Хочешь еще один совет?

Я смотрела на него округлившимися глазами и не могла решить, готова ли услышать, что он скажет. Но все равно кивнула.

– Вероятно, Бел это заслужил, но ты только что нанесла ему болезненный удар ниже пояса. Подумай хорошенько, хочешь ли и дальше идти по этому пути. Возможно, в какой-то момент уже не будет пути назад.

Меня замутило.

– По-твоему, он мне отомстит? – тихо спросила я.

– Тебе? Не думаю. Он любит тебя, Кассия. Это ясно как белый день. Но эта любовь делает его уязвимым. А Бел не из тех, кто в тишине зализывает раны.

Я поняла, что он пытался мне сказать.

– Он скорее развяжет войну… причем не против меня. – Я перевела сокрушенный и обеспокоенный взгляд на Элиаса. – Прости. Я правда не собиралась тебя в это впутывать.

Тот отмахнулся с усталой улыбкой.

– Я не боюсь войны с Белом. – Уверенность, с которой он это говорил, звучала пугающе трезво и не менее безжалостно, чем злость Бела. – Я на твоей стороне, как и сказал в самом начале. Но ты должна быть уверена, что это именно то, чего ты хочешь. Потому что, если где-то подо всем твоим праведным гневом ты тоже его любишь, в конце останутся только проигравшие.

Вот он и вернулся, тот самый большой вопрос, на который я никак не могла ответить. Опустив голову, я уставилась на свои пальцы ног. К ним храбро полз крошечный краб-отшельник. Я почувствовала какую-то связь с этим существом и подтолкнула его в другую сторону.

– Я не знаю, люблю ли Бела, а он не дает мне времени это выяснить.

Мое тихое признание вызвало у Элиаса задумчивый вздох. Он пошел вперед, тем самым давая мне понять, что нам пора возвращаться.

– Послезавтра его покарают за то, что он с тобой сделал, – мягко напомнил мне праймус, пока мы пересекали риф.

– Он как-нибудь выкрутится. Во всяком случае, так он сказал.

– А что еще ему тебе сказать? – Элиас с жалостью взглянул на меня. – Не удивлюсь, если прямо сейчас он принимает меры для твоей безопасности на тот случай, если его… – Из приличий по отношению ко мне брат Люциана не стал подробнее описывать возможное будущее Бела. – Кстати, также это единственная причина, по которой он на меня не набросился. Бел не может себе позволить меня оттолкнуть, так как я нужен ему, чтобы присматривать за тобой.

У меня сжалось горло.

– То есть он просто примет свое наказание?

– О небо, нет! – заверил командир. – Но он просчитывает все варианты. Я бы тоже так сделал.

Все варианты?! О боже, как же я была слепа. Я хоть и волновалась за Бела, но почему-то никогда даже не думала, что он не отыщет решение. Он всегда притворяется таким уверенным, что такая идея вообще не приходит в голову.

Мы добрались до барьера. Однако Элиас остановился, не переступив черту.

– А ты бы спасла его, если бы не проклятие крови? – спросил он таким многозначительным тоном, как будто этот вопрос решал все.

– Конечно, – вздохнула я. – Но это в первую очередь связано с моим чувством справедливости, а не обязательно с любовью или моим либидо.

Элиас весело покачал головой.

– Что тут смешного? – полюбопытствовала я.

– Ты говоришь не как человек, который провел два тысячелетия в плену.

– Кинжал несколько лет украшал кабинет психотерапевта, – проворчала я, пожав плечами. – Но еще я некоторое время провисела на стене сицилийской траттории, так что подожди, пока я продемонстрирую свое мастерство по части пасты.

У него на губах расцвела широкая улыбка.

– Понимаю, что в тебе нашел Бел. Он…

Ни с того ни с сего выражение его лица помрачнело. Элиас внезапно стал отсутствующим и напряженным.

Я беспокойно переминалась с ноги на ногу.

– Что такое? Что-то стряслось? Надвигается опасность?

– Высокопоставленные лица Лиги вызываются на немедленное совещание, – коротко сообщил он мне. – Извини, но…

Я кивнула, стараясь не выглядеть чересчур удрученной. Его компания сегодня стала для меня лучиком света, и я бы с удовольствием поболтала с ним еще немного.

– Иди, – пробормотала я. – Один шаг до защитного барьера я и сама в состоянии сделать. – А все остальное… все равно только моя проблема.

Элиас благодарно кивнул и уже начал призывать свою силу, но вдруг резко застыл и, похоже, изменил планы.

– О’кей, Кассия. Я не могу оставить тебя вот так. – От него повеяло каким-то странным энтузиазмом, а в глазах сверкало озорство. – Бел убьет меня за это, но у вас обоих истекает время. Поэтому я – с твоего позволения – попробую кое-что, что, вероятно, поможет тебе разобраться в своем эмоциональном хаосе.

Я растерянно кивнула, после чего Элиас шагнул ко мне и очень медленно, почти вопросительно, взял мое лицо в ладони. И внезапно мне стало ясно, что он намеревался сделать. Он меня поцелует. От волнения сердце забилось быстрее, но перемена, которая в этот момент происходила с серьезным командиром гвардии, оказалась настолько захватывающей, что я даже не подумала его останавливать. Он словно отбросил свою официальную должность и устрашающую ауру, так что остался лишь Элиас, мужчина, стоящий передо мной. Ну, скорее, Элиас, демон, но речь не об этом. У меня создалось впечатление, что сейчас я увидела ту часть его личности, которую он показывал очень немногим. А когда его губы накрыли мои, меня потрясла его нежность.

Тело отреагировало инстинктивно, и я пропала в поцелуе, который отличался ото всех, что были у нас с Белом. Более сдержанный, но не менее требовательный или страстный. Со вкусом солнечного света, свободы и уверенности. Он не завоевывал, он приглашал. Он не соблазнял чувственными обещаниями, Элиас был чувственным обещанием. Боже, этот мужчина знал, что делает. Твердо, внимательно, нежно он полностью контролировал себя, меня и то, что происходило между нами. И тем не менее я не чувствовала того покалывания, которое вызывал во мне Бел. Да, Элиас обладал всеми качествами, которые, как мне казалось, я ценила в Беле. Независимостью, силой, заботливостью, преданностью. Более того, Элиас производил впечатление мужчины, которому можно доверять. Добрый, веселый, искренний. Он был защитником, который не поставит свое благополучие выше благополучия других. Он никогда меня не обидит. Но все же я не загоралась в его объятиях. Не ощущала ни бесконечной безопасности, ни покоя, ни счастья, которые обретала с Белом.

Элиас не тот, кого желало мое сердце.

Я аккуратно нажала руками на грудь командира. Он тут же все понял и разорвал поцелуй.

Потом в ожидании посмотрел на меня. Нет, не в ожидании, а скорее с пониманием.