Алира не выдержала и снова выбежала на улицу. Вдалеке за шарами она увидела дым от погребального костра.

Он сжигает меня, меня больше нет, билась невольная, неконтролируемая мысль.

***

— Как ты мог похоронить меня, зачем?! —  его драгоценная Алира, полными слез глазами смотрела на него.

Гор устал, единственное, чего ему хотелось - это снова сгрести ее в охапку и заснуть, прижимая ее к себе. Но ее тревога и боль трогали его сердце.

Сам он не до конца понимал ее чувства, ведь ничего страшного не случилось, но знал, что женщины слишком чувствительны. Придают значение тому, что ничего не значит.

Он устало присел рядом, обнял одной рукой и притянул к себе, устроил ее голову у себя на плече. Алира затихла, он лишь слышал, как она хлюпает носом после невольных слез.

—  Как я мог похоронить тебя, моя маленькая, —  с улыбкой произнес Гор. —  Это была лишь кукла. Которой я магически придал сходство с тобой. Пол ночи я лично искал в степи этого дьюкова Бэрда с примененем всей нужной магии. Но, судя по всему, он ускакал слишком далеко, укрылся в Далеких горах. Иначе я увидел бы его. Но на случай, если он где-то рядом - я решил сделать так, чтобы он думал, будто тебя больше нет. Ведь очевидно - если он рядом - то наблюдает за нашим племенем. Если ты подумаешь, то согласишься и признаешь, что это разумно.

Про себя Гор подосадовал, что Алира проснулась так рано. Вот неугомонная! Если бы все пошло, как он рассчитывал, то она ничего бы не узнала. Нужно было снова подкрепить ее сон магически, зря он этого не сделал, понадеявшись на счастливую усталость ее тела после жаркой ночи.

—  Разумно, да! —  снова хлюпнула носом Алира. —  Просто... это очень страшно увидеть себя мертвую, понимаешь! И... мне обидно...

—  Что обидно?! —  удивился Гор.

—  То, что ты не рассказал мне о своих планах! —  Алира высвободилась из его рук и заглянула в глаза. —  Ты говоришь, что я для тебя больше, чем наложница. Ты... Но ты не рассказал мне, что будешь "хоронить" меня!

—  Это был запасной план, на случай, если я его не поймаю, —  поморщился от досады Гор.

—  И о том, что собираешься ночью скакать по степи, рисковать своей жизнью, тоже не сказал!

—  Я ничем не рисковал, на мне была защита, —  ответил Гор.

—  Я не знаю, чего мне ждать в следующий миг, понимаешь? Потому что ты мне не рассказывашь! А я ведь по-прежнему полностью в твоей власти...

Она уткнулась лицом в ладони и снова заплакала. Гор не хотел, но ощутил ее горечь, как свою. Легкие, но болезнные спазмы свели ту часть его души, что называется "совесть".

Он ведь действительно "ничего ей не рассказывает".

Гор вздохнул. После близости с адори он чувствовал, что его ментальная сила увеличилась. Так и не имея крыльев, он все больше становился похож на настоящего, прошедшего испытание дракона.

Теперь он особенно остро ощущал то мысле-чувствие, что сопровождает жизнь людей. Особенно Алиры. Еще в самом начале он понял, что она девушка упрямая, несколько гордая, но, по большому счету - разумная. И то, что она сейчас плачет, то, что ей плохо в первую очередь связано с картиной, которую ей пришлось наблюдать.

Люди боятся смерти. Избегают всего, что с ней связано. Кочевники - меньше городских, но Алира-то городская. Ее напугал и ранил в самое сердце вид ее мертвого тела.

Гор ощущал, что мог бы просто коснуться ее разума вот так... и вот так... И Алира выбросила бы все это из головы. Стала бы беззаботной, ошеломляющие чувства покинули бы ее. Но внутри него словно стояла стена, запрещающая незаметно, без спроса вмешиться в ее разум.

Она нужна ему, как есть, со всеми ее дурацкими слезами, сомнениями и страхами. А незаметно влиять на нее - значит вбить клин в близость и искренность, что возникли между ними после нежной и страстной ночи, когда она пустила его в святая-святых своей души и своего тела.

Он снова обнял ее, прижал к груди ее голову.

—  Мы оба устали. На самом деле ты тоже не выспалась, хоть тебе кажется по-другому. Давай немного поспим, Алира. А потом я расскажу тебе все. Хорошо?

—  Разговариваешь со мной, как с ребенком... —  хлюпнула носом Алира, но подняла на него глаза.

Даже в слезах она была прекрасна. Такая трогательная, с соленой влагой на щеках. Гор наклонился и мягко поцеловал ее соленые губы.

—  А ты отказываешься есть и спать, как ребенок! —  рассмеялся он. —  Так что... Если не выспишься, то ничего не узнаешь. Можешь правда перед сном спеть колыбельную своему дракону.

—  Ты правда расскажешь мне о своих планах и ... прочее? —  ищуще заглядывая ему в лицо, спросила Алира. —  Я ведь понимаю, что ты не обязан это делать. Я все еще твоя...

—  Да, расскажу, —  серьезно перебил ее Гор, а про себя подумал, что, возможно совершает ошибку. Готова ли Алира узнать, кто она такая? И все остальное...

Но пути назад не было. Дракон сказал - дракон сделал. Нужно только выспаться.

Глава 20

На следующий день Камира чувствовала себя лучше. Но только физически. Рана, которую этот проклятый Горд регулярно обрабатывал своей кашицей, почти совсем затянулась, жар спал. Но внутри у нее поселилось мерзкое чувство, оно словно пропитало ее душу и тело.

Она ощущала себя использованной, испорченной, даже какой-то сломанной. Муженек словно с цепи сорвался, видимо, в прошлом ему никогда не доводилось иметь в своем распоряжении женское тело. Тем более – такое шикарное. Было видно, что он устал, но даже ночью несколько раз просыпался, жадно мял ее груди, вырывая Камиру из зыбкого тревожного сна. А потом не ленился расковать ее ноги и опять овладеть ею.

Камира вздрагивала, когда вспоминала, как дурно пахнущее тело наваливалось на нее, а его не менее вонючее орудие входило в нее посухому. Это было даже больно! На утро у нее между ног саднило, к тому же она опасалась подхватить от навозного червя какую-нибудь заразу.

С тех пор, как Камира лишилась девственности, ей не приходилось испытывать боли в сексе, разве что приятную, ту, которую она сама хотела.

Ей бы нож… Или веревку. Или хотя бы развязаться – и она побила бы этого гада, жестоко, как самого заклятого врага. А потом прирезала бы его, с наслаждением наблюдая, как гаснет жизнь в глазах ненавистного насильника. Или задушила бы. Камира умела это. Особенно здорово у нее получалось душить противника ногами.

Но понимала она  и то, что, даже если она освободится и убьет мужа, то это ничего ей не даст. Напротив, ее просто казнят. На этот раз за убийство. Ведь формально он не делал ничего плохого. Просто требовал от жены исполнения ее долга.

Мысль, что, в конечном счете, Горд спас ей жизнь, и ей следовало бы быть ему благодарной, не приходила Камире в голову. Потому что это не жизнь. Она предпочла бы умереть! Умереть в схватке!

Утром Горд отправился работать. Сказал, что в будущем,  когда она не беременна, будет помогать ему. Но пока рана заживает, велел сидеть дома. Он принес немного муки и мяса, сказал ей испечь лепешки с начинкой, указав на очаг.

И, наконец, ослабил цепи у нее на руках, так,  что она могла совершать действия, держа их прямо перед собой.

Камира просто молчала в ответ. Ей не хотелось даже тратить слова на этого гада.

А что касается еды… Не то, чтоб Камира не умела готовить. Умела. Когда-то в юности ее обучили  всем женским делам в дополнение к мужским. Просто мысль, что придется готовить для навозного червя причиняла ей почти физическую боль.

Но… она понимала и то, что если не сделает этого, то ей самой тоже будет нечего есть. Питаться сырым мясом она была не готова.

Она проследила, что мерзкий гад ушел. Сплюнула – ей было противно смотреть на косую коренастую фигуру мучителя. Потом подвигала руками, чтобы разогнать кровь, поморщилась, ощутив боль в плече. Взяла горшок, муку и… отправилась на улицу месить тесто.