— Я ранена, — глядя ему в глаза, сказала она. — Если меня не лечить, то я умру. У тебя больше не будет жены. Сходи к войсковому лекарю, попроси – он согласится помочь мне.

Горд задумчиво поглядел на нее. Потом сел рядом на корточки и рванул ворот на ее рубахе. Раненное плечо и грудь обнажились одновременно. Несколько мгновений Горд, как завороженный, смотрел на упругие холмы с темными сосками, потом, наконец, перевел взгляд на ее рану – повязка промокла, была пропитана бордовым и желтым.

— И верно ранена… — словно просыпаясь, произнес Горд. Прикрыл ее грудь обрывком рубашки. — Я скоро вернусь.

Поднялся на ноги и пошел к выходу. А Камира осталась одна, обливаясь потом от жара, и молясь, чтобы ее «мужа» сожрали волки.

Его не было около получаса. Видимо, уборщик все же поддерживал с кем-то отношения. За это время к его жилищу пришло несколько мужчин и женщин и принесли подарки на свадьбу. Это была рубашка для мужа и платье для жены. Бедные, без вышивки, но все же вполне новая одежда. Еще была снедь в горшках. Камира облегченно вздохнула. Так у них будет какая-то еда. Потому что прежде никакой пищи она в этом убогом жилище не заметила.

Люди усмехались, глядя на нее, лежащую в цепях, а Камира мечтала провалиться сквозь землю от стыда. Но она нашла в себе силы кивнуть и поблагодарить за принесенные подарки.

Когда Горд вернулся, лицо у него было сосредоточенное. Видимо, до него в полной мере дошло, что ситуация опасная. И он явно не хотел потерять женщину, которую в кой-то веки приобрел.

К войсковому лекарю он не ходил – Камира была уверена, что Стар не отказал бы осмотреть и подлечить ее, несмотря на ее «падение». Но в руках у него был небольшой горшочек, наполненный дурно пахнущей кашицей из травы.

Мужчина присел рядом, разбинтовал рану и принялся накладывать кашицу на нее. Целую горсть этой гадости он заставил Камиру съесть, дал запить нормальной чистой водой.

Похоже, целебное средство действовало. Как только кашица коснулась раны, Камира ощутила, что жар и боль в ней отступают. Да и все тело как-то сразу начало охлаждаться. Она даже облегченно простонала, ей казалось, что вместе с прохладой, к ней возвращается жизнь.

— Вот так, жить будешь, — почти по-доброму криво улыбнулся Горд и забинтовал рану обратно. Встал над ней, в очередной раз оглядывая лежащее перед ним красивое тело Камиры.

— Сейчас я раскую твои ноги, — неожиданно сказал он. — Но, если попробуешь лягнуть меня одним из своих приемчиков, я на тебя доложу о неподчинении мужу. Поняла?

В лице Горда была решимость. Он явно не собирался откладывать свои похотливые цели на потом.

— Ты с ума сошел! — крикнула Камира. — Я ранена!

— В плечо, а не туда, — ответил Горд, рукой показав на куда именно Камира не ранена.

Наклонился, быстро расковал ее ноги и мгновенно оказался между них.

… Отвращения большего, чем, когда этот грязный мужик жадно мял ее груди и бедра, когда рвано бился в нее, пыхтя и хрипя от наслаждения, Камира не знала. Все это время ей казалось, что ее вытошнит.

Но ее не вытошнило, лишь в теле и душе осталось мерзкое ощущение, что теперь она там, у себя между ног, какая-то порченная. Ведь ее имел такой мерзки гад. Гад, которого она убьет, как только найдет способ освободиться.

Закончив, Горд деловито сковал ее ноги обратно.

Камира закусила кисть, чтобы не заплакать. Она попала в ад. Ее вожделенный вождь отправил ее в ад. И даже выбравшись из него, она никогда не будет прежней. К тому же… Камира неожиданно поняла то, что было почти что самым страшным.

Здесь, в нищете, привязанная на цепь, она не сможет получить и пить зелье, предохраняющее от беременности. Она действительно может просто забеременеть от навозного червя. Особенно если он продолжит делать с ней это такими темпами – спустя три четверти часа он опять похотливо поглядывал на нее, а еще через несколько минут повторил операцию.

Глава 18

Стоять возле вождя на всяких встречах оказалось совершенно не страшно. Никто больше не бросал на Алиру неприятных взглядов. Напротив, смотрели с почтением. В глазах некоторых людей чуткая Алира замечала радость – люди радовались, что у их вождя появилась дорогая ему женщина. Ведь по другому ее появление на помосте подле вождя никто и не трактовал.

Алира и сама удивилась, что так спокойно приняла эту новую для себя роль.

Может, просто после всех волнений это было не самое страшное.

Но было и страшное. Кое-что тревожило ее весь день, всаживало занозу в ее почти незамутненное осознание, что она выжила, что может дышать полной грудью, что ее жизнь не прервалась.

Это была та стена, что встала между ними после разговора.

Нет! Он не стал относиться к ней хуже! После трапезы он вполне доброжелательно учил ее языку кочевников. У него хорошо получалось учить, у нее – учиться. Словно они были давними друзьями или знакомыми, их беседу сопровождали шутки и подтрунивание друг над другом.

Но…

Он совершенно перестал ее трогать!

Прежде Гор все время пытался оказаться поближе к ней, притронуться, поцеловать… Алира уже начала считать его постоянное желание близости неотъемлемой частью жизни. По большому счету это очень ей нравилось, волновало ее сердце и тело. Хотелось даже повторить те невероятные ощущения, испытанные в ванной и во время их первой совместной трапезы. Даже просто при воспоминании у них у нее сладко до боли сводило внутри живота, а по телу прокатывала томная, но острая волна.

Он -же он не предпринимал никаких попыток быть ближе.

 И Алире становилось страшно, что он всерьез собирается ждать, когда она сама попросит физической близости. Видимо, он действительно решил сыграть в эту игру. А она… с одной стороны из гордости, но еще больше – от смущения – никогда не сможет этого сделать! О чем она ему прямо и сказала.

А ведь им предстоит ночь в одной постели! Алира просто не представляла, как она пройдет. Ведь сам факт, что он, такой сильный, мужественный и привлекательный будет лежать рядом, смущал ее. Внутри опять сладко ныло.

И, если уж все пришло к этому, то ей хотелось, чтобы он взял все в свои руки, пробился за ее смущение и сомнения.

Но он, видимо, теперь не захочет взять все в свои руки. Будет учить ее. Вернее - захочет проучить ее.

Или нет?

Мысль, что, оказавшись в одной постели с ней, Гор вернется к прежней манере поведения, тоже была тревожной. Алира даже не знала, что волновало ее больше – его новая "игра» или то, что он в любой момент может от этой «игры» отказаться.

Так или иначе, а волнительная ночь была все ближе.

Вечером они снова разделили трапезу. Несмотря ни на что это было приятно. Гор - когда не насмехался над ней - был прекрасным собеседником. С ним было весело и легко разговаривать, и он явно старался расслабить ее. А еще он удивительно много знал о городской жизни. Рассказывал кое-что и о жизни драконов. Алира, наконец, узнала о легендарном Испытании. Оказывается, только благодаря ему драконы обретают свою вторую ипостась ящера.

Сам же Гор, к ее удивлению, был сиротой.

— Видишь ли, мой род Черных драконов испокон веков защищает разумные земли от хаоса на южной границе – благодаря нашей власти над стихиями. Но иногда стихии бывают сильнее… Мне было двадцать, когда ураган «с другой стороны» поглотил моего отца – он пытался остановить его в одиночку… И остановил. Но погиб. Мать же была искренне привязана к нему. Она не смогла пережить потерю и ушла… не важно куда, Алира. Просто она больше для нас недоступна.

— Я очень тебе сочувствую! — только и могла сказать Алира. История о черном драконе, что пытался один остановить страшное буйство стихий, тысячелетиями угрожающих разумному миру, и о женщине, неспособной пережить эту потерю, потрясла ее до глубины души.

А еще она невольно вздрогнула… Обычно люди не задумываются, что там, далеко на юге есть Море Хаоса, всегда угрожающее живым существам. И только драконы – оказывается, черные драконы – оберегают мир от него. Пожалуй, подумалось Алире, за это можно легко простить драконам их гаремы, их не слишком почтительное отношение к женщинам, их властолюбие…