— Вы чего? О нас же волнуются на Коралии! Об этом вы подумали?! Наш долг — вернуться так быстро, как только сможем!

— Ну, Карина, — Дух успокаивающе положил ей руку на плечо. — Мы, конечно, все понимаем… Артур и все такое. Тебе-то, ясное дело, на Коралию хочется… А нас там ничто не держит на самом деле. И разницы нет, где жить — на Коралии или на Тайвани. И там, и здесь неплохо кормят.

— Здесь даже лучше, — усмехнулся Андрей, — Кормят, в смысле. Но мы, и правда, кое-чем обязаны Союзу и должны лететь туда как можно быстрее.

— Ну вообще я тоже хочу закончить тут, организовать эту Службу Спасения, — вздохнув, призналась Карина. — Но если получится улететь на Коралию раньше, то это наш долг.

И подумала, что вот вернется она на Коралию, и все закончится. И организация важнейшей Службы Спасения, и тренировки с мечом, и встречи с Рональдом… И смысл жизни. И снова будет как раньше — хорошо и надежно с Артуром, достаточно интересно в Союзе. Но… бессмысленно.

Принимать душ после моря Карине не хотелось. Кожа и волосы пахли солью и ветром и напоминали сногсшибательный, неоднозначный и прекрасный вечер на море. Она залезла в кровать с мыслью о том, что наконец можно все прочувствовать и справиться с противоречивыми ощущениями.

А больше всего хотелось порыдать. Но с этим у Карины всегда были проблемы. Теперь можно, она было одна. Но слезы, наворачивавшиеся на глаза, когда она сидела в беало рядом с Рональдом, словно застряли внутри. Сдержанность, к которой ее приучили с детства, порой играла с ней злую шутку. Рыдала она в основном по ночам — во сне. А в здравом уме и твердой памяти не получалось. Боль не находила выхода, задерживалась пластиной в груди, до тех пор пока она с ней не справится. Так воспитывали ее родители, и с самого детства Карина была убеждена, что плакать бесполезно, вместо этого нужно действовать и решать проблемы.

Однако после гибели Земли она была бы рада открыто, как Анька, плакать. Но какой-то жесткий стержень внутри не позволял этого. Глаза оставались сухими, когда все внутри разрывалось. И оставалось только держаться и… рыдать по ночам, во сне, в объятиях Артура, не всегда помня, что именно ей снилось и что на самом деле ее мучает. Ну можно хотя бы расслабиться и подумать, решила Карина.

Но, как и несколько дней назад, когда она решила обдумать ситуацию и разобраться в себе, в дверь постучали. Со вздохом Карина завернулась в одеяло и открыла. На пороге стоял Андрей с подушкой в руках и в трусах.

— Ну что ты хочешь? — устало спросила она.

— Всего лишь поговорить, — сказал Андрей и устроился с левой стороны ее кровати.

— Это превращается в традицию, — улыбнулась Карина. — Я правда очень хочу спать…

— Я тоже, — сказал Андрей. — Но так просто я от тебя не отстану. Когда еще мы сможем поговорить наедине. Либо мне придется назначить тебе свидание, — подмигнул он.

— Было бы неплохо! — пошутила Карина. — А то у меня никаких свиданий с тех пор, как улетели с Коралии!

— Ой ли, Карина Александровна?! — Андрей с сомнением поднял одну бровь. —

— А то «ой ли», Карина Александровна, — серьезно сказал Андрей, оборачиваясь к ней и подпирая голову рукой. — Ты ведь не все рассказываешь, что у тебя происходит с этим Тарро. Твое дело, конечно, но… смотри … Правитель планеты и единственный истинный Хранитель Вселенной, водит тебя в ресторан, возит на море по первому твоему слову, присылает тебе платья, в конце концов… Я уж молчу о том, что он, ни с того, ни с сего назначает тебя на важный пост. Нет, я, конечно, высоко ценю твои способности, но это как-то странно. Я думаю, что он и еще что-нибудь такое делает, о чем я просто не могу догадаться. Не странно ли? Скоро я перейду в стан Духа и начну думать, что он тебя клеит, — улыбнулся Карасев. — А ты не рассказываешь… Что совсем странно.

— Еще он учит меня владеть мечом, — сказала Карина. — Вернее, провел одно занятие.

— Каким мечом? — изумился Андрей.

— Пока что стальным, обучающим. Но в перспективе согласился научить обращаться с силовым…

— Ни фига себе! — изумился Андрей. — Как тебе это удалось?

— А чтоб я сама знала, — призналась Карина. Отпираться было бесполезно. А вот обсудить сложившуюся ситуацию с кем-то близким помогло бы облегчить душу. — Он, знаешь, то просто деловой начальник, а то вдруг что-то такое выкинет, и думай потом, что это значит. Мне самой это странно. Действительно периодически происходит что-то такое, что появляется ощущение, будто он и верно меня клеит. Ну или нет — заботится, что ли…

— А что, например, расскажешь? — поинтересовался Андрей. — Не, я в твою личную жизнь не лезу, не подумай. Просто тут особая ситуация…

— Особая, — согласилась Карина. — Ну что? Ты ж сам все понял — платья, ресторан, море… И неоднозначные высказывания. Но я не думаю, что это все серьезно… — на душе от откровенности стало сразу легче. Пожалуй, да, Карасев был самой подходящей кандидатурой для подобных признаний. Дух точно уже начал бы «прикалываться» и утрировать ситуацию.

— Да, тут понимаешь, какое дело, — сказал Карасев. — Все бы ничего, но непонятно, чего ждать дальше. Я потому тебя и спрашиваю. Например, что ты будешь делать, если он к тебе приставать начнет? А до этого, может, и недалеко…

Карина смутилась.

— Ну я скажу, что у меня Артур есть…

— Скажешь? — ухмыльнулся Карасев. — Думаешь, ты сможешь что-то сказать? Анька ведь права, что он, похоже, сногсшибательный мужик. И явно умеет с женщинами. Если уж я умею…

— Ну…

— Типа, отодвинешься, вмажешь ему по физиономии и гордо сообщишь, что у тебя есть Артур, и поэтому ты..

— Ну да, только бить не буду.

Карасев засмеялся:

— Мы ж с тобой оба понимаем, что это утопия!

— Нет, думаю, я бы справилась! Он же коралиец, джентльмен, а значит, всегда можно дистанцию выставить! — сказала Карина. И подумала, что ничего подобного, конечно же, не произойдет. Да она пошевелиться не могла, когда он наклонился к ней в беало… И что? Она не хотела, чтоб он ее поцеловал? Хотела, еще как! Можно сказать — страстно желала. И врать себе тут не надо… Карина вздохнула. Словно прочитав ее мысли не хуже местного Тарро, Карасев продолжил тему:

— А, кстати, может, он уже к тебе приставал?

Карина окончательно смутилась и почувствовала, что краснеет. А этого с ней не происходило в самого детства.

— Давай честно? — сказал Андрей. — Я ведь все понимаю, тема тонкая. Но, может, вместе лучше разберемся…

Карина справилась с собой. Еще со школы она знала психологическую методику, помогавшую, если чувствуешь, что начинаешь краснеть и хочешь избежать этого. Нужно очень ярко представить себе, что ты покраснел — прямо как рак — и тогда, скорее всего, этого не произойдет. У Карины сработало.

— Ладно, Андрей Александрович, — согласилась она. — Но все должно остаться между нами.

— Ясен пень, Карина Александровна, — без улыбки, серьезно сказал Андрей.

— Когда на второй день я к нему ходила по вопросу «профориентации», и он катал меня в Воздушном лесу, то когда я пробовала сама там полетать, он меня как бы это сказать… приобнял, чтоб показать, как делать правильно, ну, руками моими двигал, — Карина засмущалась как маленькая девочка. — Я тогда подумала, что, похоже, он ко мне пристает. Но потом решила, что нет, это он действительно, чтобы помочь мне.

— Допустим, — согласился Карасев. — Еще что-то есть?

— Ну и сегодня, когда надо было обратно лететь, мы с ним сидели в беало, и он вдруг наклонился, как будто хотел меня поцеловать. Но мне, видимо, показалось…

— Так показалось или поцеловал?

— Ну тогда я была уверена, что собирается. Но потом он убрал руку и отодвинулся…

— Убрал руку? А где она находилась? — улыбнулся Андрей.

— Карасев, я тебя сейчас стукну! — Карина в шутку замахнулась на него подушкой и добавила. — Где была, там и была, ничего неприличного. Можно подумать, ты не знаешь, как все это бывает… Короче, теперь я думаю, что мне показалось.