Говорили мы достаточно долго, при этом особое внимание Даррен уделил именно моей прошлой жизни. Когда я ему рассказал про то, как общался с Саламандрой впервые, он мне сказал следующее:

— Когда я сам лежал в беспамятстве, можно сказать, в преддверии посмертия, богиня смотрела на меня… Да, но не удостоила такой чести. Посмотрела и сказала, что ты, конечно, силён, но уже староват для моей миссии. Что это за миссия, я, конечно же, не знаю. Но, глядя на тебя, подозреваю, что богиня нашла того, кто ей нужен.

— А ты, получается, выкарабкался сам? — уточнил я.

— Нет конечно, — мой предок покачал головой. — В чём-то она мне в любом случае помогла, но я и не был мёртв. В отличие от тебя. Может быть, в этом вся разница. А ты расскажи мне о том, как всё произошло.

Я рассказал Даррену всё, что помню: про прошлую поездку сюда, на Горячий Ключ, про прорыв демонов, предательство и прочее. Но главное, к чему я склонялся и о чём рассказал своему предку, это то, что где-то здесь, на Горячем Ключе, в той моей жизни сработал телепорт. Из-за этого демоны прорвались сюда, а позже на тракт и попёрли на Урум, из-за чего нас обвинили в предательстве.

А затем меня, как единственного выжившего, отправили на Стену, на каторгу, где я, собственно, и закончил свои дни.

— Ну, а после возрождения пытаюсь всё это исправить, — подвёл я промежуточный итог. — И пока многое получается.

— То есть ты хочешь сказать, — проговорил на это Даррен, — что, зная, что вас здесь всех могут убить, всё равно приехал на Горячий Ключ? Более того, позволил приехать сюда своему отцу?

— У меня есть все основания полагать, что на этот раз всё пойдёт иначе, — ответил я. — Дело-то всё в том, что тогда мы приехали в одиночестве: только наша семья, кони и несколько слуг. Сейчас всё иначе. С нами приехал отряд Кемизовых.

— Ой, да ладно, — Даррен аж встрепенулся, — и Кемизовы здесь? Какая ветвь? Надеюсь, основная?

— Нет, судя по всему, не основная, — ответил я, — потому что, когда мы были в Агни, сколотура забрала амулет Кемизовых и унесла куда-то. Но до наших Кемизовых не добралась, по крайней мере до тех Кемизовых, которые осели в Горном.

— Эх, — Даррен искренне растроился. — Если бы я знал, что вам угрожает такая опасность, я бы немедленно вернулся и защитил свой род, чтобы он не угас.

— История не терпит сослагательного наклонения, — сказал я. — Возможно, что в той жизни, моей прошлой жизни, ты действительно погиб, и никто тебя не выходил. Поэтому ты и не смог вернуться, чтобы помочь нам. В любом случае, как произошло, так произошло. В той моей жизни все погибли. Но в этой, слава нашей богине, все живы и по большей части здоровы.

Я вспомнил маму после боя в Горном, но вспомнил и то, что отмечал в последнее время: она достаточно неплохо восстанавливается.

— Слушай, — спросил меня Даррен, — как же вы вот там… Как ты, когда вернулся? Неужели у вас сила не пропала?

— Не понял я, — ответил я.

— Ну, мы вот почему, собственно, все тут сидим и никуда не уходим. Стоит лишь немного отойти от нашего Подгорного, как вдруг у многих кратно уменьшается сила. Поэтому мы больше никуда не пытаемся уйти.

Тут он снова ударился в воспоминания.

— В самом начале, когда местные только уходили от демонов, воспользовались подземными тропами, которые были частью контрабандистских путей между империями. Но тогда сильно трясло всё вокруг, и многие ходы засыпало. И вот здесь получилась небольшая замкнутая экосистема. Однако позже, когда народ решил потихоньку пытаться выбраться отсюда, случалось разное.

Он глянул мне в глаза и развёл руками.

— Тех, кто решил идти в сторону Агни, по большей части перебили. А те, кто решил двигаться в сторону Российской империи, поняли, что резко слабеют и теряют силы. Причём теряют их кратно. И в итоге решили, что останутся тут, на родной земле. Будут жить, как жили. Вот в этих подземных, так сказать, пещерах. И попытались восстановить жизнь по образу и подобию старых тохаров.

В голосе моего предка послышались уважительные нотки.

— Да, не всё тут ладно выходит. Нас тут живёт порядка двух с половиной тысяч человек. Своя такая, можно сказать, деревня. Но, во всяком случае, здесь мы можем обороняться от демонов и полностью себя обеспечивать всем необходимым. Но проблема, конечно, с вырождением. Остальное всё как-то решаемо, с самыми базовыми вещами, по крайней мере. Выходим в экспедиции в ближайшие полуразрушенные крепости, берём там всё необходимое. Но факт остаётся фактом, уйти отсюда мы не можем.

— Предположим, — сказал я, — мы теперь собираемся обживать Горячий Ключ и ставить защитный контур. Причём артефакторный. Доступ у нас к ним есть. Если я не совсем сошёл с ума, то у нас здесь где-то должен быть рабочий телепорт. А с ним у нас может быть совсем другая жизнь. Сам понимаешь, что большие объёмы грузов проще доставить к телепорту, чем везти через горы и натыкаться на демонов.

Я говорил, а сам в голове представлял, как всё это будет выглядеть.

— Можно поставить здесь и опорные точки, чтобы было видно, что нам грозит. А для обороны можем создать свой аналог Стены, чтобы нам никто не пробился. Будет у нас тут анклав, и люди твои смогут выйти на поверхность. Да и мы здесь сможем жить, как жили раньше. Будем постепенно пробираться вглубь за счёт ресурсов империи, армии, денег и так далее. Плюс у нас доступ к передовой алхимии, артефакторике, снаряжению, медицине и всему остальному, — перечислял я перспективы прадеду, едва ли не рисуя ему небо в алмазах.

— Но для этого мне нужно понимать, согласны ли вы принять, в том числе, и наше верховенство, потому что эти земли всё-таки Аденизов и Кемизовых, соответственно. Но тут проще: если ты сейчас у них неформальный лидер, а землями владеет твой внук, то есть твоя родная кровь. То по идее, сильного шока для них это быть не должно — передача, так сказать, власти по наследству. Опять же, вы с отцом вместе можете решать, что к чему.

Тут Даррен спокойно смотрел на меня и спросил:

— Почему «вы с отцом»? Судя по тому, что тебя сюда принесли, то ты и есть самый сильный.

— Ну, да, я, — мне не удалось удержать усмешку. — Но я всё-таки надеюсь, что мы разберёмся с демонами и будем восстанавливать всю Тохарскую империю. Но для того, чтобы восстанавливать всю, нам нужно сначала сделать хотя бы этот анклав по образу и подобию. Восстановить. Поэтому предлагаю для начала вам поговорить с моим отцом, то есть с твоим внуком, и с Кемизовым, после чего решить, как мы в дальнейшем будем налаживать отношения. Для встречи решай: либо мы сюда придём, либо ты можешь отправиться с нами пообщаться.

Даррен задумался. Оглядел обгорелые стены своей кельи и ухмыльнулся.

— Мне сказали, что у вас там два десятка магов.

— Ну да, — ответил я, — девятнадцать человек. Все молодые, сильные, магически одарённые, боями на Стене закалённые.

— Тогда нет, — покачал головой Даррен. — Сейчас вас всех сюда вести не будем. Для начала я сам пойду поговорить с вами. А то мало ли там у кого-то сорвёт все стопоры.

— Это да, — согласился я. — Нет, из своего отряда я могу поручиться за каждого, а вот из отряда Кемизова, конечно, всем доверять не могу.

— Тогда мне нужно увидеть твоего отца и поговорить с вашими, потому что они могут быть несколько иного мнения, чем ты.

Мне показалось, что Даррен, поняв, что его ожидает, немного стушевался. Возможно, долгими ночами он мечтал о чём-то таком, а теперь оно и сбылось. Но нужны конкретные действия, а их он опасался.

— Не вижу проблем, — кивнул я. — Только неплохо бы вещи найти, а то в этой хламиде долго ходить нельзя, расползётся на лоскуты, и будем щеголять голым задом по всем пещерам, пока доберёмся до водопада.

— Ничего ты не понимаешь в местной моде, — хохотнул Даррен, — это последний писк сезона!

— Ну да, ну да! — хмыкнул я. — А писк, потому что мы пищать будем, пока среди ледников будем зад себе примораживать.

— Ты Адениз или не Адениз? — шуточно нахмурил брови Даррен. — Огонь тебе на кой-дан? Чтобы зад морозить?