— Игорь Вениаминович, — сказал я, — у меня есть уникальный ингредиент.

— Так-так-так, — заинтересованно проговорил Жердев-старший, хотя всё ещё оборачивался на звуки взрывов, доносящиеся из лаборатории. — И насколько он уникален? — спросил он.

— Настолько, что рядом не валяются ни панцири кареострисов, ни их паутина, ни тем более скорлупа скорпииды. Этот ингредиент уникален тем, что присутствие его на теле человека или под его кожей может отпугивать демонов. Беда в том, что если просто им намазаться, то пот, соль и вот это всё смывают его с кожи и эффект, так сказать, значительно ослабевает. А нужно попробовать либо усилить эффект, либо сохранить тот же, но при этом есть одно «но».

Игорь Вениаминович смотрел на меня уже, не мигая и не отвлекаясь на звуки из лаборатории.

— Ресурс не безграничен. То есть, если всех обмазать тем, что есть у меня, он закончится практически моментально. Мне нужно что-то устойчивое. Какая-нибудь мазь, которая впитывается, и её ничем не сотрёшь. То есть она не должна полностью состоять из этого ингредиента, но он должен равномерно размазываться по телу человека, чтобы передать ему свой эффект.

Отец Кости смотрел на меня слегка выпученными глазами и, кажется, не совсем понимал, о чём я ему говорю, хотя сосредоточен был уже исключительно на моих словах. Затем он открыл бурдюк и понял, что находится внутри.

— Но это же кровь, — проговорил он.

— Да, — кивнул я. — Я же вам говорил, что это редчайший ингредиент. Поверьте, такой крови в нашем мире очень-очень мало. Это самая необычная кровь, с которой вы имели честь работать.

— Да ты что? — проговорил Жердев-старший и вдруг улыбнулся. — Высшие демоны? Неужели? И где же вы достали такое количество крови высшего демона?

— А это уже не ваша забота, — ответил я. — Собственно, да, я обращаюсь с вопросом очень даже простым: поможете вы мне или нет? Нам предстоит в скором времени ехать в родовые земли, которые находятся на территории, занятой демонами. Если у вас что-то выйдет, я буду очень благодарен. Естественно, чем-то подобным я обеспечу и своих друзей, в том числе и вашего сына, скажем так, на случай будущих прорывов демонов, чтобы всегда была под рукой подобная вещь.

— Ох-ох-ох, — Жердев-старший совершенно откровенно почесал в затылке. — Ладно, — сказал он, — оставляй. Вы через сколько дней уезжаете?

— Очень скоро, — ответил я. — У нас есть буквально всего лишь пара дней.

— Что же вы так со сроками-то меня поджимаете? — тяжело вздохнул отец Кости. — А как же эксперименты? А как же апробация? А вдруг у вас после мази рога вырастут или копытцами цокать начнёт?

Я не сдержался и хохотнул:

— Ну тогда после применения мы с вашим сыном ещё станем и похожи.

— Ох, Виктор, Виктор, — покачал головой Игорь Вениаминович. — Шутки шутками, но я не люблю работать с такой спешкой.

— Что поделать? — я пожал плечами, оставил бурдюк и ушёл прочь.

Большое прощание с жертвами сразу двух трагедий было запланировано возле капища в академии. Там уже успели открыть мемориальную доску в честь погибших, но позже обещали открыть и композицию статуй, где будет подчёркнута героическая натура погибших и там, и там.

Смысл всего мероприятия заключался в том, что туда должна была прибыть императрица, а также родственники всех погибших во время прорыва в университете и во время десанта в Альпах. Там все должны были почтить память минутой молчания, сказать торжественные речи и всё такое. Одним словом — официальная, невероятно торжественная и красивая церемония.

Но я в это время шёл и думал совсем о других вещах. Я понимал, что меня ждёт, но мне хотелось, чтобы поскорее в себя пришёл Артём Муратов, так как он по-прежнему находился без сознания и порядком вытягивал на себя ресурсы.

Честно говоря, я в какой-то момент даже немного начал переживать, что у деда не окажется достаточно накопителей, чтобы Артём смог без какой-либо опаски продолжать подпитываться. Это меня сейчас заботило куда больше, чем-то, что должна сказать императрица.

Про запрет мне находиться возле капища временно забыли, да, может быть, и действительно не помнили об этом.

Я шёл, чувствуя что-то очень странное. Совсем скоро должен был возобновиться учебный процесс, но я уезжал. Ненадолго, да, но я вернусь сюда уже после того, как начнётся обучение. Мне казалось, что всё здесь теперь будет иначе. Какой-то этап моей жизни, связанный с академией, закончился. И даже в ней самой никогда уже не будет так, как прежде. Всё поменяется.

Несмотря на ветреную и предвещающую дождь погоду, народу было достаточно много. Я решил, что, кроме родственников погибших, здесь находятся ещё и преподаватели академии, курсанты, знавшие погибших. Но, кроме всего прочего, была здесь делегация от Вихревых. Причём, во главе с предводителем клана. При этом он смотрел как-то слишком свысока.

Я помнил его по одной нашей единственной встрече во дворце, когда нам вручали баронский титул. Но тогда у него взгляд был совсем не таким, а направленным куда-то в пол. Да и сам он тогда ходил поникший, не очень-то и дерзкий, скорее покорный перед императрицей. Сейчас же Ветран Вихрев ходил гоголем, несмотря на очевидную скорбь по безвременно почившему брату.

Нас собрали возле капища. Сначала выступали разные люди, которые говорили о том, что подобная трагедия, наверное, могла случиться где угодно. И это лишь случайность, что демоны выбрались именно в академии.

Я-то знал, что кто-то, скорее всего, ректор академии приказал выкрутить энергию на полную мощность, этим и воспользовались демоны. Но сейчас это всё было неважно. Сейчас всех собравшихся здесь людей связывала общая скорбь.

Затем на небольшой помост, рядом с мемориальной доской, вышел Иосиф Дмитриевич Светозаров. Он окинул всех взглядом и сказал: «Минута молчания». И мы стояли и молчали.

А я не знал, что сейчас думать. Опять и опять передо мной вставал образ Артёма Муратова, лежащего на кровати. А на соседней лежала Мирослава, фамилия которой, скорее всего, Полуночная, а никак не Рарогова, но я её уже привык звать именно так.

Затем, после минуты молчания, на помост вышла императрица. Выглядела она несколько странно. Я помнил её как женщину со зрелой красотой и достаточной магической силой. Но сейчас мне казалось, что как будто что-то в ней надломилось. Причём надломилось не в характере, не в её сознании — нет.

Надломилось всё как-то физически. На ней было столько белил, какой-то дикий парик, а повсюду дежурили лекари. И это создавало впечатление, что глубоко больного и уставшего уже от этой болезни человека вынудили выйти на потеху публике. Но надо отдать должное императрице. Держалась Екатерина Алексеевна стойко. А когда она заговорила, в первые моменты я даже подумал, что ошибся и ничего-то толком не изменилось.

— Дорогие друзья! — проговорила она. — Уважаемые подданные Российской империи. К сожалению, мы с вами живём в сложное время. Потрясения в Российской империи случаются одно за другим. И дело даже не только и не столько в прорывах, хотя уже дважды демоны смогли через телепорт прорваться на территорию нашей империи. Хуже того, что они умнеют, сволочи, и лезут постоянно. Если проследить за тем, сколько атак на наши рубежи было в последние месяцы, то можно заметить тенденцию: их становится всё больше и больше. Хотя, если взять буквально последний месяц, то тут явно наметился некоторый спад. Но мы должны констатировать, что в этот момент демоны очень активно атаковали Альпы.

Она оглядела всех горящим, но всё же выдающим её усталость взглядом и продолжила:

— Но суть не в этом. Суть в том, что пройдёт совсем немного времени, и до нас доберутся тоже. Я должна сказать, что люди, прибывшие из Альп, доложили нам, что существуют уже новые виды демонов. Подобная информация пришла также со Стены на реке Дружба, где наши войска служат вместе с нашими азиатскими друзьями, и у них появились водоплавающие демоны. И всё это настолько страшно, настолько горестно, что даже не описать словами. Но мы продолжаем стоять на том, на чём стояли всегда. Мы будем защищать свою землю, будем защищать своих людей, будем защищать себя и свой образ жизни до последней капли крови.