А теперь Горислава слышала, что с каждым словом голос императрицы становился всё более слабым, как будто замирал. Её силы заканчивались.

— А теперь, — сказала та, — пожалуйста, побудь со мной.

— Конечно, — ответила Горислава. — Ты хочешь поспать?

— Нет, — прошептала императрица. — Просто побудь со мной. Мне страшно. Мне банально страшно.

Тут Горислава увидела, как дёргается живот у императрицы, как будто дитя из него хочет вырваться наружу. Это было совершенно ненормально, но при этом она понимала, что у императрицы на самом деле начинаются роды. Самые что ни на есть настоящие.

— Позвать лекаря? — спросила Горислава.

— Нет, — качала головой императрица. — Сюда нельзя лекарей. Нельзя.

Голоса её вообще практически не стало слышно. Но при всём этом она вдруг вытащила из одежды тонкий и длинный кинжал.

— Что ты делаешь? — спросила Горислава.

Гориславе почудилось, что она оказалась в каком-то сюрреалистическом сне, где кошмар никак не заканчивается, а принимает всё новые и новые витки.

— Я должна его увидеть. Я хочу увидеть его хотя бы раз перед смертью.

— Что ты от меня-то хочешь? — проговорила Горислава.

— Я всё сама сделаю, а ты его вынь и покажи мне, хорошо? — попросила императрица таким тоном, как будто разговор шёл о конфете из коробки.

— Хорошо, — ответила Горислава, понимая, что язык совершенно одеревенел и не слушается её.

И затем императрица задрала одежды и резанула себя по животу кинжалом, причём очень осторожно, чтобы не задеть плод, который толкался у неё изнутри. И как ни странно, несмотря на то, что казалось бы, императрица совсем не имеет никаких акушерских навыков, она очень быстро рассекла себе живот.

Горислава увидела внутри что-то красное, барахтающееся. Она подумала, что это младенец, красный от крови.

Превозмогая себя, она сунула руки внутрь живота императрицы и вынула совсем небольшого ребёнка. Его голова была увита рожками, а ноги заканчивались крохотными копытцами. А кожа была красной не от крови, а от того, что она, в принципе, была обычной демонической красноватой кожей.

— Дай, дай мне его, — замирающим голосом проговорила императрица.

Горислава, не в силах ей возразить, положила ей на руки рыдающего демонёнка.

— Какой хорошенький, правда, — проговорила императрица, обращаясь к Гориславе, — он просто красавчик, скажи.

— Да, — кивнула Горислава, даже не зная, смогла ли она выдавить какой-то звук из себя или нет.

— Ты, мой маленький, — сказала императрица, погладив младенца между рожками, а затем снова посмотрела на Гориславу. — Назови его Светозаром. Или как-то так, что-то связанное со светом, потому что он очень светлый.

— Конечно, — пообещала Горислава, но императрица её уже не услышала, потому что обмякла, запрокинув голову на подушки. Её руки тоже разжались, и младенец рисковал упасть, но Горислава его вовремя подхватила.

Затем оглянулась на лекарей и поняла, что нужно действовать. Очень быстро взяла и закутала младенца в плащ. При этом она совершенно не понимала, что теперь делать со всем этим.

И тут она увидела, что на краю капища оказался Иосиф Дмитриевич. Причём защита капища уже спала, и он смог подойти к ней. Лекари рванулись мимо неё к императрице, пытаясь её откачать или привести в чувство. Но Горислава знала, что это уже не удастся сделать.

У неё сейчас была совсем другая задача. Горислава схватила Светозарова за руку и отвела его подальше так, чтобы их не смогли услышать.

— Она взяла с меня клятву, — прошептала она, — о том, что я спасу её ребёнка любыми способами. Но я не представляю пока, как это сделать.

— Что такое? — побелевшими губами спросил Иосиф Дмитриевич.

Горислава не ответила, покачала головой, затем отвернула край плаща. И Светозаров потерял дар речи, потому что увидел рогатого демонёнка, но с вполне себе человеческими чертами лица.

Друзья, возвращаем долги! Глава полновесная, как две стандартных! Приятного чтения!

В само поселение мне так и не показали. Даррен отлучился на несколько минут и пришёл с уже нормальной одеждой. Мы снова переоделись и отправились обратно к водопаду. Теперь мне удалось оценить, какую на самом деле работу проделали девушки.

Идти было действительно не очень удобно. Даже мы с Дарреном, без дополнительной нагрузки и с подсветкой, всё равно шли достаточно тяжело. Уж не знаю точно, сколько по времени у нас заняло это путешествие, но налегке добрались мы значительно быстрее, чем двигались сюда.

У водопада, как и было договорено, нас ждал Аркви с тохарскими скакунами. Резвый обрадовался, хотел было мне опять что-то выдать, но, увидев Даррена, резко заткнулся.

Даррен же, увидев Аркви, замер в нерешительности.

— Ну, здравствуй, — сказал он. — Не ожидал тебя встретить.

— Здравствуй, Даррен, — ответил ему Аркви. — А я вот почему-то так и думал, что не с концами ты пропал. Потому что крови в тебе ещё достаточно было, и тебя должны были беречь духи пустыни.

— Уж не знаю, кто меня сберёг, — ответил ему Даррен. — Но меня подобрали местные, выходили. Вот только память у меня отшибло, и лишь спустя десять лет вернулась после того, как я дал клятву беречь их и помогать выживать.

Аркви покивал. Я видел, что он относится к Даррену вроде бы и прохладно, но в тоже время всё равно по-отечески.

— Аденизы всегда славились тем, что чтили клятвы, — сказал он. — Поэтому ничего страшного. Я очень рад, что ты живой и здоровый, — затем он посмотрел на него и добавил: — И ещё татуировками обзавёлся.

— Ну да, — бросил Даррен. — Так уж вышло.

Потом мы отправились на разговор с отцом и Кемизовым.

Я подумал и понял, что на этот раз соберутся сразу четыре поколения одной семьи, что было невероятной редкостью даже для долго живущих магов.

Отец и Даррен, увидев друг друга, замерли, словно хищники, оспаривавшие лидерство на одной территории. Некоторое время они стояли и, не мигая, глядели друг другу в глаза, после чего пожали друг другу руки. Всё-таки родная кровь чувствуется на расстоянии!

Поэтому я уже видел, что вскоре наши должны были договориться. Соответственно, мне здесь делать было больше особо нечего.

Я подошёл к Аркви и сказал:

— Пока наши тохары пообщаются и всё обсудят, у нас с тобой есть ещё одно задание.

— Какое это ещё? — улыбнулся Аркви. Я уже привык к тому, что он практически всегда улыбался на любой вопрос.

— Нам нужно обшарить близлежащую местность и отыскать телепорт. Скорее всего, он будет тохарского вида, потому что торчащих стел, типичных для Российской империи, здесь нигде не видно. Земли эти исторически тохарские. Поэтому и телепорт должен быть соответствующий. Ты вообще представляешь, как они выглядят?

— Ну, вообще представляю, — ответил Аркви. — Если в России ставили стелы, так называемый ретрансляторы, то у нас это были плиты, лежащие на земле. Они представляли собой огромный артефактный конструкт. Но размер пятьдесят на пятьдесят, как и в вашем случае, сохранялся, так сказать, для удобства применения и унификации. К тому же, как я понимаю, делали это всё одни и те же создатели. Поэтому и конструкции, хоть и отличались, всё же имели под собой примерно одну и ту же основу.

— Хорошо, — ответил я. — Значит, будем искать.

Мы оставили Даррена с Кемизовым, моим отцом и прочими, а сами отправились искать телепорт.

— Где будем искать? — спросил меня Аркви, когда мы вышли из шатра, в котором проходило совещание. — Долина-то немаленькая. Может быть, коней зашлём?

— Вот чуть что, сразу Резвый, — принялся для виду набивать себе цену конь. — А я, может, хочу вот в кой-то веки побыть рядом со своим хозяином! Нет, давай снова беги, лети, ищи. Я даже не знаю, что вам нужно.

— Нет, — хохотнул я. — Их мы отправлять не будем. Более того, скажу: я точно помню, что телепорт этот был где-то в горах.