Но я знал Бутурлина. И знал, что не в его стиле потакать знатным студентам, особенно в части роскоши. Он и сам, когда приезжал на Стену, не требовал к себе особого отношения, а нёс все тяготы службы вместе со всеми.

Ещё внизу я нашёл списки и выяснил, что распределён на второй этаж. Что ж, неплохо. Но самое главное, что рядом с моей фамилией значились и две другие: Жердев и Добромыслов. Видать заметили, что мы держались вместе, и решили заселить в одну комнату. Правда, я не сказал бы, что мы с Тагаем выказывали такое уж дружелюбие.

В переходе из главного корпуса в общежитие я наткнулся на Костю. Тот мечтательно оглядывал свой новый дом, но казался излишне рассеянным.

— Привет, — сказал я, войдя в зону видимости. — Ты чего такой задумчивый?

— Да вот, — ответил Костя. — Новая жизнь. Как-то не верится даже, — он пристально всмотрелся в меня, словно видел что-то такое, чего другие не могли. — Как думаешь, тут будет хорошо?

— Хорошо или плохо мы делаем себе сами, — ответил я на это совсем не философским тоном. — Пойдём устроимся получше, пока есть такая возможность.

Мой новый знакомый аж запнулся.

— А так можно? — удивлённым тоном спросил он, выказывая удивление.

— Нужно, — и вот в этом я был уверен.

В «нашей» комнате, рассчитанной на четверых оболтусов, меня мало что устраивало. Правда, ко всему можно было привыкнуть. И к солнцу, которое будет бить в окна с самого раннего утра. И к стояку слива, идущему сверху. И даже к шуму на третьем этаже. А там как раз какие-то высокородные отпрыски выясняли между собой, кто займёт апартаменты. Тьфу на них. С такими людьми вообще не хотелось иметь ничего общего. Они не станут защищать Родину, если потребуется.

Но всё решила другая мелочь. Я открыл окно и выглянул наружу. Ну, конечно, как иначе. Там чуть ли не празднично блестел свежезалитый бетон.

— Э, нет, — задумчиво протянул я. — Так дело не пойдёт.

— Что? Почему? — Костя явно не понимал моего настроения.

— А ты посмотри вниз, — посоветовал я.

— Ну бетонные дорожки проложили, и чего? — до парнишки всё ещё не доходило.

Впрочем, на него пока времени не было. Надо было найти коменданта, ответственного за заселение, пока этого не сделали все остальные. Всё-таки в самом начале заселения договориться о смене локации проще. Вот только как бы узнать пристрастия сего несомненно важного человека?

Я припомнил, что закинул в сумку для Ады шоколадку, чтобы вечером наведаться в гости и подсластить пилюлю переезда.

«Прости, сестрица, но шоколадка нужна мне для других целей», — подумал я и направился в секретариат академии, куда и подавал документы на поступление. Костя, не отставая, следовал за мной. Его заинтриговало моё поведение, и он не мог позволить себе пропустить всё происходящее.

В кабинете стоял невообразимый гвалт. Девочки были завалены бумагами чуть ли не под потолок, а из соседнего кабинета кто-то кричал им поторапливаться.

— Барышня, милая…

— Я сегодня не милая и вообще не барышня, приходите завтра! — со стоном отрезала симпатичная брюнетка с толстой косой и очками в толстой оправе.

— Ну спасите меня, уделите мне не больше минуты вашего времени! — взмолился я и придвинул к страдалице, на бейдже которой красовалось имя «Ульяна Волчек», шоколадку.

Она нахмурилась, но, увидев шоколадку, закусила губу и спустя секунду кивнула, внутренне решившись на сотрудничество.

— Минута пошла.

— Кто у нас комендант общежития боевого факультета?

— Мартынов Михаил Юрьевич, боевой офицер. Стаж на Стене пятнадцать лет.

Ульяна оттарабанила информацию за четверть минуты и демонстративно уставилась на часы, намекая на стремительно истекающее время.

— Адекватный или?..

— На вид адекватный, — тихо проговорила девушка, задумчиво теребя косу, — Только явно не в восторге от назначения.

— Насколько не в восторге? — поинтересовался я также негромко. — Стоит броню одевать перед посещением?

— Не поможет, — секретарша скупо улыбнулась. — Вы же поймите, его же списали на пенсию по причине магической инвалидности. Его Бутурлин с собой со Стены притащил, говорят, чуть ли не силой. И Мартынов теперь ходит и говорит, что, когда общежитие полностью заселят, его следует «взорвать к демоновой матери», цитирую, — девушка развела руками.

— Ясно, — кивнул я, улыбаясь. — Это как раз — нормальная реакция. Спасибо вам, милая Ульяна! Вы — наша спасительница! Если когда-то сможем вам чем-то помочь, обращайтесь. Курсант фон Аден и курсант Жердев всегда к вашим услугам.

Мы откланялись и вышли из секретариата.

— Ничего себе у тебя навык общения с девушками прокачан, явно выше новика, — пошутил Костя, но в его глазах я заметил уважение. — А зачем нам эта информация была?

— Чтобы идти договариваться к коменданту и не опростоволоситься!

По дороге к коменданту мы заскочили в небольшой магазинчик и купили различных сладостей: сгущёнку, шоколад и пряники. К ним я ещё попросил сбор из ароматных трав. Когда всё это складывал в сумку, то меня даже пробило ностальгией.

Стена вымораживала из своих защитников все чувства как добрые, так и злые. Люди становились лишь тенями себя прежних. Постоянный мороз, ветер, снег. Организм всё время требовал сладкого и горячего, что со временем привело к образованию двух основных валют, хорошо, двух с половиной.

В редкий свободный от караула день можно было употребить и горячительного. А если идти в караул, то только чай. Причём не китайский или индийский, нет. Наш. Родовичи собирали травы, варили отвары и поставляли на постоянной основе на Стену безвозмездно. Половина сборов была тонизирующего и укрепляющего действия. Мало кто предпочитал им алкоголь. Ведь на Стене любая, даже минимальная, прибавка к жизненным силам могла однажды спасти жизнь. За годы привычка пить сборы въедалась намертво, выделяя настоящих боевых магов от парадно-выходных.

Дверь с табличкой «Мартынов Михаил Юрьевич» мы обнаружили в самом дальнем углу первого этажа среди технических помещений. Перед тем как постучать я осмотрел нас с Костей. Одежда в порядке. Шнурки завязаны, все пуговицы застёгнуты, волосы уложены. Дав знак Косте молчать, я трижды постучал в дверь и отворил её, чётко обратившись:

— Здравия желаем, господин комендант общежития боевого факультета Всероссийской Академии Магии имени Христофорова Емельяна Рюриковича. Разрешите обратиться?

За дверью обнаружился довольно обширный кабинет, заваленный бумагами и ящиками с документацией. Более-менее свободный кусок был между рабочим столом и окном. У последнего и стоял комендант общежития.

— Можно Машку за ляжку, а к старшему по званию следует обращаться… — на автомате начал он отвечать, видимо, не первый раз за этот долгий день, но вовремя остановился. Осмыслив услышанное, он отвернулся от окна и уставился на нас с прищуром, словно решал сожрать нас сразу или дождаться обеда. — Разрешаю, курсанты…

— Курсант фон Аден и курсант Жердев.

— И что понадобилась курсантам вон Аден и Жердеву? — спросил Мартынов, тяжело вздыхая. — Опять душевая кабина узковата? Или ниша для герба низковата?

— Никак нет, господин комендант общежития боевого факультета… — снова начал было я обращаться к Мартынову по уставу, но тот замахал руками, прерывая меня.

— В стенах академии можно сократить до господин комендант общежития.

— Есть сократить до господин комендант общежития, — всё так же вытянувшись во фрунт, отчеканил я. — Мы не из этих, — Костя за моей спиной хмыкнул, а я указал глазами на верхние этажи, где сейчас происходило побоище за комфорт. — Мы нормальные. Вообще познакомиться зашли, — я прошёл внутрь, к столу, Костя же тоже вошел в кабинет и прикрыл за собой дверь. — Отец говорит, что на новом месте службы всегда необходимо знакомиться с людьми, от которых зависит твоя жизнь. Вот мы здесь.

Мартынов не то чтобы подобрел, скорее, насторожился. Прищурился и окинул меня пристальным взглядом.