— Вообще это просто прекрасно, — проговорила Радмила, отстраняясь. — Теперь у моего отца будет полный комплект магических растений от всех мало-мальски значимых кланов Империи. Это же просто замечательно!

— Ну вот, — кивнул я. — Получается, ты теперь у меня в долгу.

— Обращайся, конечно! — с улыбкой произнесла она: — Если что-то понадобится — буду рада помочь, — Радмила прищурила правый глаз. — Единственное — в рамках разумного.

— Запомню, — ответил я и кивнул.

— Кстати, — неожиданно, но будто невзначай сменила тему Радмила. — А куда тебя увезли после всего случившегося на медитации? К капищу?

— Ну, почти, — ответил я, хотя не хотел особо распространяться, но решил, что секрета тут нет никакого. — У нас мама вышла из комы. Дед забрал нас с сестрой повидаться с ней.

— Вить, я очень рада, — сказала Радмила, и теплота в её голосе была абсолютно искренней. — У нас считали, что иногда между родителями и детьми существует незримая, но очень сильная связь. Обычно матери могут отмолить детей, но бывает и наоборот — дети могут частично «отдать» свою жизнь, чтобы вытащить родителей с того света.

Девушка задумалась, но потом договорила:

— Думаю, это был твой случай. Возможно, ты своей смертью за мать расплатился.

Я даже немного завис, не зная, что на это ответить.

— Что у вас за странные верования? — уточнил я.

— Ну, какие есть, — развела она руками. — В любом случае, ты — молодец.

У Фридриха Шпейера было несколько советников. В какой-то момент, когда он понял, что банда «Червонных валетов» разрастается, он решил, что одна голова хорошо, а несколько — лучше. Поэтому самых расторопных и сообразительных он к себе приближал.

И вот один из таких людей принёс ему отчёт группы слежки. Он содержал наблюдения и выводы командира группы с позывным «Шпингалет». В отчёте было написано следующее:

'Ада фон Аден вывезена в семейный дом под защитой главы рода.

Причины, по которым это было сделано, на данный момент установить не представляется возможным: то ли заподозрили нашу слежку, то ли просто семейные дела.

На данный момент к ней нереально подобраться. Светиться у родовичей смысла нет — это их территория, они сразу заметят чужаков и немедленно возьмут их под пристальное наблюдение. Поэтому предлагается операцию с младшей сестрой Виктора фон Адена временно приостановить'.

Шпейер оторвал глаза от записки и посмотрел на советника:

— Что скажешь? Действительно лучше поставить всё на паузу?

— Так точно, — кивнул тот. — Родовичи в целом, а Рароговы — в частности, очень чуткие и недоверчивые к чужакам. Если заподозрят что-то неладное, примут меры. Мы можем даже потерять группу. Поэтому согласен: лучше подождать, пока девушка вернётся в столицу.

— Хорошо, — кивнул Шпейер. — Значит, нам нужно что-то придумать с Жердевым.

— За Жердевым наблюдение продолжаем, — ответил ближник. — Он теперь по утрам и вечерам тренируется в академии с одной девицей. Шикарная цыпа… И очень похоже, что он к ней испытывает вполне конкретную слабость.

— Можно попробовать надавить через неё, — задумчиво произнёс Шпеер. — Изысканно или жёстко?

— Можно устроить такую ситуацию, чтобы Жердев решился спасать её любой ценой. Вот тогда-то мы его и посадим на крючок. В общем-то, стандартная ловля «на живца» — только метод может быть разным, — ответил собеседник Шпейера. — Однако есть один скользкий момент во всём этом деле, — добавил советник.

— У нас всё существование клуба — один большой скользкий момент, — усмехнулся Шпейер. — В чём дело?

— Дело в том, что девица тоже Ророгова, — проговорил советник, разведя руками. — И это тоже может нам аукнуться.

— Понял, — кивнул Фридрих. — В таком случае приказываю: пока никаких радикальных мер. Продолжать наблюдение. Как только будут мысли о том, что можно сделать, сразу ко мне. Это касается и всех остальных. Раздайте задание, пусть каждый выскажет свои соображения, как именно нам можно устроить неприятности этой самой Рароговой.

— Ваше Императорское Величество, — Иосиф Дмитриевич поклонился императрице и вошёл в защищённый кабинет для переговоров. — Рад видеть тебя в добром здравии и, надеюсь, в хорошем настроении.

— Настроение… — повторила за ним императрица. Затем подняла на него глаза и чуть прищурилась. — Настроение-то у меня, вроде бы, и неплохое. Но скажи, дядя, почему мы стали так часто видеться по твоей работе?

— Времена нынче такие, — пожал плечами Светозаров. — Многое происходит. Нужно быстро реагировать на все события вокруг. Некоторые из них кажутся не связанными, но вполне могут быть звеньями одной цепи. Мы с вами, — проговорил он, — должны всегда быть начеку и анализировать всю имеющуюся информацию.

— Что до анализа, я вполне доверяю тебе, дядя, — ответила императрица, обворожительно улыбнувшись. — Так что там ещё произошло?

— Произошло, как я уже сказал, достаточно многое, — ответил Иосиф Дмитриевич, усаживаясь в удобное кресло напротив императрицы. — Хотелось бы начать с инцидента в академии. У нас, как ты знаешь, там пробудилось капище. Но мы долгое время не могли понять, кто именно стал его проводником. Судя по тому, что оно продолжает работать примерно на тридцать процентов своей мощности, человек этот, возможно, даже умер или просто больше не связан с капищем.

Он прочистил горло и продолжил:

— У нас было несколько подозреваемых на эту роль, но за прошедшее с начала учебного года время приблизиться к установлению личности так и не удалось. А тут буквально на днях произошло ещё одно немаловажное событие. Во-первых, у капища в один момент резко упала энергия, которую оно выдавало в окружающий мир. Во-вторых, в этот момент один из студентов, небезызвестный тебе как Виктор фон Аден, скончался.

Брови императрицы удивлённо взлетели вверх.

— Не переживайте, — добавил Иосиф Дмитриевич. — Преподаватели провели реанимацию, и студент выжил. На основании всего этого я сделал некоторые выводы.

— Слушаю, — кивнула Екатерина Алексеевна. — Мне очень интересно узнать, что вы думаете по этому поводу.

— Итак, капище действительно пробудилось. Что произошло с энергией, пока не совсем понятно. Однако могу утверждать с достаточной долей уверенности, что Виктор фон Аден не является проводником именно этого капища. Мы в своём расследовании практически вплотную подошли к его персоне. Было несколько моментов, которые указывали на его возможную связь с этим капищем.

Иосиф Дмитриевич достал небольшой блокнот, и иногда сверялся по нему, донося информацию до императрицы.

— Во-первых, первично мы не смогли проверить только факультет Бутурлина, — продолжал он. — Около девяноста человек из всей Академии. Почему? Потому что их в срочном порядке перебросили в Коктау. Во-вторых, в самом Коктау, во время прорыва демонов, Виктор тоже попытался потянуться к капищу. У меня на столе лежат три докладные записки по тем событиям. Но тогда он, можно сказать, получил «по рукам», его каналы были разрушены, источник рассыпался.

Светозаров развёл руками и посмотрел на племянницу.

— Мы сделали вывод, что он пытался присоединиться к чужому капищу, поэтому его и «покрошило». Однако последние события показывают, что это не соответствует истине. Капище в академии его тоже не признало. Более того, оно его попросту убило, не пожалев, несмотря на то что он свой — родович. Хотя и только наполовину.

— То есть это не фигура речи? — уточнила императрица.

— Отнюдь, — покачал головой Иосиф Дмитриевич и снова уставился в блокнот. — Соответственно, при таком раскладе Виктор фон Аден исключается из числа подозреваемых в роли проводника капища в академии. Остальных мы проверили, но, к сожалению, никаких положительных результатов нет.

— Понятно, — ответила императрица, глубоко задумавшись. О чём она думала в этот момент, не мог понять даже Иосиф Дмитриевич.