― Но это не всё, о чём мы с тобой хотели поговорить, ― нарушила тишину Найрини.

Отец потянулся к ящику стола и, открыв его, выудил запечатанное письмо.

― После церемонии твоего возвышения к нам кое-что пришло, ― протягивая конверт, сказал он.

Рена привстала с кресла и приняла увесистое письмо. Похоже, внутри было нечто тяжёлое, вероятно, какое-то украшение. Рена с интересом взглянула на необычную чёрную печать, в рельефе которой рисунка ей так и не удалось разобрать.

― И что это? - не решаясь вскрыть конверт, спросила она.

― Предложение, ― понизив голос, произнёс отец.

― Вы хотите выдать меня замуж? ― с некоторым разочарованием, переспросила Рена. Она продолжала вертеть в руках письмо, которое нравилось ей всё меньше и меньше.

― Не то что бы... ― заговорил отец и тут же осёкся, было видно, что ему трудно подобрать нужные слова, и тогда за него продолжила матушка:

― Мы не хотели спешить, да и Нэйдини очень хвалила тебя. И я даже думала, что, может, тебе бы стоило продолжить обучение до Младшей Жрицы, пока мы будем выбирать. Ты же понимаешь, что дочь посла для многих выгодная партия. Но...

Матушка тоже замолкла, и это не на шутку взволновало Рену. Она и предположить не могла, что родители были не прочь оставить её ещё ненадолго в Храме. А уж то, что сама Невеста Полоза, пусть Нэйдини и приходилась сестрой-близняшкой матери, отметила её, как достойную, много значило.

― Но?.. ― настойчиво повторила Рена, желая поскорее узнать о возникшем на пути к идеальному будущему камне преткновения.

― Это предложение не допускает отказа, ― выдал отец, и его мягкое, добродушное лицо посерьёзнело.

― Разве такое бывает? ― удивилась Рена. ― Меня, что, сватают за царевича?

― Почти, ― ответила Найрини. ― Это печать дома Медити ― царской династии, что правила нагами до последней Войны Драконов.

Только теперь стал понятен рисунок на печати: чёрный аспид скрутился в символическую букву «Д». Сломав сургуч, Рена открыла письмо, и на её ладонь выпал медальон из чёрного золота, на котором всё тот же изогнутый аспид сверкал рубиновыми глазами. Рена перевернула украшение и прочла гравировку: «Даркал Д`хас Медити».

― Он ведь уже женат! ― с недоумением воскликнула она.

Рена слишком хорошо знала обычаи. Жрицы всегда становились первыми женами сейлов. Это была незыблемая традиция, как и то, что в Храме учились только старшие дочери. Семьи сейлов всегда отличалась строгой иерархичностью. На звание второй жены претендовали только мастеровые, вне зависимости от их происхождения; в третьи брали дочерей нагов из низких сословий, а последними становились младшие дочери сейлов. А теперь ей, жрице, предлагали занять чужое, незнакомое место. Это был весомый удар по гордости.

― У царских династий свои привилегии, ― пояснила матушка.

― И какая же я буду? ― Рене не удалось скрыть своего разочарования в голосе.

― Третья, ― тихо произнёс отец.

― Третья?! ― переспросила Рена, и её горло болезненно сжалось. Внутри всё кипело от возмущения: «Это же просто унизительно и достойно отказа! Неужели наш род столь незначителен по сравнению с теми, кто уже давно не цари?»

― Кровь порой важнее власти, ― заявила матушка, которая, видимо, прочитала эти мысли. ― Возможно, тебя утешит, что женами наследника Медити всегда становились только жрицы.

«Наверное, поэтому они больше и не правят. Даже нынешняя династия Цханахов не позволяет себе таких вольностей!» ― недовольно подумала Рена. Конечно, она бы предпочла немедленно отослать медальон хозяину и благополучно, при первой же возможности, отправиться в Храм, но эгоизм был ей не свойственен.

― И когда церемония? ― отстранённо поинтересовалась Рена, предпочитая узнать все неприятные новости сразу.

― Из-за приезда наших гостей нам удалось перенести свадьбу на осень, ― сообщил отец.

- Понятно, ― смиренно произнесла Рена и, с обреченностью посмотрев на медальон, надела его. Массивное украшение тяжело легло на грудь, создавая ощущение, будто на шею взвалили огромный булыжник.

В кабинете вновь воцарилась гнетущая тишина, которую вскоре нарушил отец.

― Кстати, завтра мы уезжаем в город. Распорядись, чтобы накрыли ранний завтрак и выдали гостям нашу одежду. Ни к чему привлекать лишнее внимание.

Рена послушно кивнула и, поняв, что разговор закончен, отправилась выполнять поручения. Но, несмотря на все возникшие хлопоты, мысли её крутились только вокруг предстоящего замужества. О доме Медити она знала мало, а о женихе и того меньше. И быть третьей женой... Рене ещё только предстояло смириться с этой мыслью, как и с тем, что ей так скоро придётся покинуть родительский дом.

Марселу:

Огромное оранжевое солнце, шипя, спускалось в море, а вечерний бриз приносил к берегу остатки пены, бросая её доживать свои последние минуты на золотистом песчаном пляже. Марселу стоял на самой высокой дозорной башне родного замка и с тоскою провожал закат. Ему впервые в жизни предстояло покинуть родную страну и отправиться к нагам на далекий Линк. Его отец - хот-рейм Мауру, правитель Ю, - решил, что Марселу уже достаточно вырос и готов пройти обучение в других странах Союза. Ещё пару недель назад об этом просто не могло быть и речи. Мать Марселу, леди Милора, твердила своё непоколебимое «нет», так как не допускала и мысли подвергнуть сына малейшей опасности. И, вполне возможно, она и дальше тряслась бы над ним, если бы не ужасающие события, произошедшие в день его совершеннолетия. Марселу и сам до сих пор не мог в полной мере осознать эти перемены. Особенно сильным ударом стало для него резко изменившиеся отношение матери: она слегла с лихорадкой и не желала его видеть. Растерянному Марселу ни оставалось ничего другого, как согласиться на время покинуть страну. Он поверил словам отца, что время поможет принять свершившееся.

Неизвестность страшила Марселу. Будущее, ранее казавшееся таким светлым и безоблачным, теперь представлялось ему тёмным и зловещим. И хотя у него не было нужды так сильно опасаться чужеземцев из-за Слёз Моря - дара его мира, надёжно защищавшего некой сверхъестественной силой от любых врагов, он всё-таки тревожился. Единственное, что несколько успокоило его, так это компания, с которой предстояло начать своё обучение. Их было двое - эльф и человек. Совсем недавно, всего пару месяцев назад, они проходили подобное обучение на его родном Ю, и успели не только познакомиться, но и подружиться. Особой симпатией Марселу проникся к гостю из Каэра - Дамиану. Пусть тот и не обладал необходимой знатностью, но он вполне окупал это своими способностями. Будучи всего на год старше Марселу, Дамиан превосходно владел оружием, а ещё у него был секрет, который совершенно случайно оказался раскрыт. Он умел колдовать. И это было нечто другое, чем иллюзорная или боевая магия эльфов, не походило оно и на мощные сверхъестественные силы демонов. И всё же удивительное волшебство сумело не раз выручить их. А выручать было от чего.

Пожалуй, самой большой головной болью для Марселу стало знакомство с Этьеном. Младший принц Империи Шак-ли отличался удивительным для эльфов дружелюбием и лёгкостью нрава. В общении с ним Марселу вовсе не чувствовал себя глупым ребёнком рядом со взрослым мужчиной, хотя Этьен, по летоисчислению Ю, вполне годился ему в отцы. Конечно, по меркам Шак-ли, эльфы достигали совершеннолетия только к пятидесяти солнечным годам, и многое в поведении Этьена намекало на его юность, всё же Марселу, прожившему всего четырнадцать лет, было трудно это осознать. Ещё труднее оказалась понять невероятную увлеченность эльфа женщинами. Этьен явно умел нравиться, и, едва переступив порог замка Ю, успел очаровать всю прислугу. Впрочем, он и сам всячески поддерживал к себе подобный интерес, не стесняясь оказывать знаки внимания симпатичным девушкам. Всё это, конечно же, в итоге превратилось в большую проблему, когда выяснилось, что в Этьена влюбилось сразу несколько знатных леди, некоторые из которых происходили из весьма воинствующих кланов, и битва за внимание эльфа едва не превратилась в настоящую войну.