В этот момент Малгарот допустил свою главную ошибку, но именно её я и ждал.

Для полного унижения он намеревался выбить меч из моих рук, чтобы я потерял точку опоры и рухнул головой в песок. Удар копытом по мечу отбросил оружие в сторону за пределы арены, проткнув кого-то из низших.

Вот только я никуда не рухнул.

В этот момент в обеих моих руках появились клинки из чистого пламени, те самые, что я уже однажды призывал во время битвы в Горном. Стихийными клинками, крест на крест, я рубанул по ногам Малгарота. Его копыта с голеностопами остались стоять на песке. А весь остальной высший демон с культями, которые лишь едва сочилось кровью, потому что основные сосуды уже прижглись пламенем, начал заваливаться на спину. Высший ещё успел взмахнуть пару раз крыльями, чтобы не грохнуться навзничь и попытаться спастись.

Но следующий взмах моих клинков разрубил крылья Малгарота. Пламя яростной вспышкой пожирало кожистые перепонки, обращая их в пепел.

Мой противник завыл, зарычал от боли и разочарования. Но даже в этот момент он не прекратил сопротивляться. Даже упав на песок и встав на колени, он угрожающе выставил оба своих меча вперёд, чтобы уничтожить меня.

Но боль замедлила его реакцию. Я взмахнул своими огненными клинками, отрубая кисти Малгарота, и в том же движении отсёк ему голову.

Голова упала на бок, и пару раз перекатившись, замерла на песке.

Открытые глаза высшего демона смотрели в светлеющее небо и, судя по всему, спрашивали: «Что же пошло не так?»

Я же спокойно встал и за загнутый рог подхватил свой трофей.

— Действительно, интересные рога, — пробормотал я себе под нос.

Я стоял напротив войска Малгарота и высоко над своей головой, за рога, поднял голову высшего демона. В этот момент рядом со мной приземлился и Агнос.

В полнейшем шоке пребывал, как он, так и оба легиона, которые только что лишились своего предводителя.

— Это как это? — проговорил Агнос. — Это что такое? Он же тебя… Это… А как это ты его⁈

Я посмотрел на Агноса, а затем повернулся обратно к демонам.

— Бой выигран честно, — проговорил я, усилив свой голос. — Ваш командир дал клятву, и боги признали её. Вам же её соблюдать. Поэтому, если кто-то планирует ударить нам в спину, не советую.

С этими словами я развернулся и пошёл в сторону телепорта.

Я понял, что устал, и бой, на самом деле, меня вымотал. Несмотря на то, что я больше поддавался, чем действительно сражался. Но сопротивление менталу на основе собственного огня опустошило мой резерв практически полностью.

— Нет, ну ты просто засранец! — говорил Агнос, пристроившись рядом со мной. — Что ты делал⁈ У меня чуть на заднице седые чешуйки не появились! Я же думал, что ты на самом деле поддался менталу! Пока я с этим яйцом носился, пока я вырывал его из алтарного камня. Я думал, что тебя этот подонок сейчас грохнет! Что ты со мной делаешь? Ты зачем притворялся? Это было песец как правдоподобно!

— Успокойся, — попросил я своего друга. — Всё так и было задумано.

— Да какой «задуманно»⁈ Я там чуть на месте не помер! Ты что вообще творишь⁈ А если бы… Ты думаешь, если тебя грохнут, я живой останусь? Да хрена с два!

В этот момент сквозь беспрестанную болтовню Агноса я услышал сзади рычание. Резко повернулся на него и заметил, что один из демонов высшего офицерского состава зашвырнул в мою сторону какую-то магическую дрянь.

Я чётко отслеживал траекторию её полёта, оценивая остатки собственных сил и доступный арсенал для защиты. Но всё произошло совсем не так.

Из трупа Малгарота вырвалась красная стремительная клякса. Она перехватила кинутую в меня дрянь в полёте, преобразовалась в копьё и ринулась обратно, поразив клятвопреступника и пригвоздив его труп к земле.

— А это что сейчас было? — спросил я, обращаясь к Агносу. — Что за «копьё-бумеранг»?

— Поверь мне, это был не бумеранг, — покачал головой Агнос. — Это была работа божественных клятв. Малгарот, как предводитель, имел право дать клятву за всё своё воинское подразделение. А когда существа разного толка призывает в свидетели богов, боги так или иначе должны подтверждать действие клятвы. И подтверждают они её не на словах и не спецэффектами. Хотя в нашем случае у тебя знак Саламандры над головой засиял. Самое главное подтверждение — это наказание за её нарушение. А это значит, что любой, нарушивший клятву, подпадает под гнев богов. Именно так это и работает.

— Это что же получается, Бельзияр, такой честный да хороший, вдруг решил меня спасти?

— Ага, разбежался! — с сарказмом проговорил Агнос. — Ничего подобного. Он преследует исключительно собственные интересы. Любое существо, наплевавшее на имя бога, должно быть наказано. Поклонение богу может держаться на разных эмоциях. В нашем случае и между Азаретом и Саламандрой — это уважение. Между людьми и нами тоже. Вы поклоняетесь, потому что уважаете силу и мудрость богов. А мы приходим на помощь в сложные моменты.

Тут Агнос понизил голос, словно рассказывал мне страшилку.

— В случае с Бельзияром его движущей силой поклонения является негатив. Страх, боль и ужас. Так вот, как только он перестанет у своих последователей вызывать соответствующие чувства, как божество, он прекратит существовать. По сути, это самый лёгкий и действенный способ получить поклонение: просто запугать. Поэтому, если бы Бельзияр не наказал одного из своих последователей вот так жестоко, быстро и бескомпромиссно сразу, как тот только нарушил клятву, он со временем мог бы лишиться уважения и основного элемента своего поклонения: страха. А значит, и основы своего могущества. Поэтому не идеализируй Бельзияра. Здесь он преследовал только свои шкурные интересы.

Для сопровождения более чем двух тысяч тохарок выбрали Агноса.

Рассудили так, что ему будет проще всего потом вернуться к Виктору. И вот он сопровождал этих женщин, девочек, старушек. Последних, кстати, осталось совсем немного после столкновения с демонами.

Сам Агнос после завершения этой миссии мог отыскать Виктора в любой точке мира и перенестись к нему, так как это заняло бы у него гораздо меньше времени, чем у любого из команды Виктора.

Агнос теперь чувствовал себя как некий пастух огромного, но разбредающегося стада. А иначе женщин, всю свою жизнь проживших чуть ли не в концентрационном лагере, ещё и в селекционном и родильном рабстве, назвать было очень сложно.

Их появление на телепортационной площадке в Горячем Ключе оказалось неожиданным даже для них самих. После пустыни, где они едва прикрывались лёгкими тряпками, они вдруг оказались в горах, где воздух пронизывал самый натуральный холод. Если в долине было ещё тепло от испарений озера, то здесь, в горах, было очень-очень зябко.

Женщинам пришлось подогреваться собственной магией, у кого, по крайней мере, была такая возможность. Но зато сразу же все осознали, что они перенеслись очень и очень далеко от привычных им мест обитания. Зубы клацали у многих достаточно громко, а некоторые и вовсе выбивали чечётку.

Но пока никто на это не жаловался, потому что, как ни крути, против бога особо не попрёшь.

И в этот момент случилась довольно-таки необычная ситуация. Причём сам Агнос потом со смехом это вспоминал. Но, по сути, ситуация была действительно нестандартной. Одна из девиц: молодая, с шикарными формами, вдруг ни с того ни с сего начала ластиться к Агносу. Пыталась погладить его чешую и потереться об него всякими выступающими частями тела.

Но Агносу достаточно было на неё посмотреть своим истинным взглядом полурептилии-полубога для того, чтобы девица от него шарахнулась. После чего он приблизился к ней вплотную, заглянул в глаза и сказал:

— Детка, у тебя ни чешуи, ни усов, ни лап, ни хвоста. Что ты пытаешься мне предложить, а? Вести себя со мной так, как ты вела себя с высшими демонами, не стоит. Это только испортит твою репутацию, а себя нужно ценить. И здесь такие штучки не прокатят.