— Нет, сестричка, — Голос Рэла окрасился глухой печалью. — Ты оказалась на удивление проницательна. Моя история действительно достойна эльфийского романа!

— Что ты хочешь этим сказать? — Реной внезапно овладело очень нехорошее предчувствие. Она настороженно взглянула на брата, искренне опасаясь новых признаний, а они не заставили себя ждать.

— Я влюблён в эльфийскую принцессу! — выдал Рэл и, желая показать правдивость своих слов, не стал отводить взгляда.

Это был шок. Рена на несколько минут потеряла дар речи. Она смотрела на брата и никак не могла уразуметь, как подобное могло случиться! Наги генетически не переносили эльфов! А потом в памяти всплыл жаркий поцелуй Этьена, и Рена, смутившись, опустила глаза. Кто она такая, чтобы осуждать Рэла, когда сама некогда испытывала сомнительные чувства к эльфу? Конечно, их отношения, по сути, и закончились тем самым поцелуем, но был момент, когда Рена восприняла возникшие чувства всерьёз. И потому у Дарка на самом деле были все основания для ненависти.

— Я осознаю, что это грандиозный скандал, поэтому рассказал только тебе. Знал, что ты меня поймёшь, — едва слышно проговорил Рэл.

— Это ведь тайна? — настороженно поинтересовалась Рена.

— Разумеется, — буркнул брат. — Если Император Вальен узнает, боюсь, твой Танец Мира его не остановит!

— Будь очень внимателен и осторожен, Рэл, — поспешила предупредить Рена. В её памяти так некстати встрепенулись утренние видения, и страх вновь окатил её волной. — Я понимаю, мои слова могут показаться странными, и на самом деле я могу ошибаться, но у меня есть опасения, что вскоре и в самом деле начнётся война…

— Ты хочешь сказать, что наш секрет раскроют? — В голосе брата зазвучала тревога.

— Я не знаю, — тихо ответила Рена, ощущая, как по телу, расползаются холодные щупальца ужаса. — Возможно, я не должна этого говорить, но ты мой брат, и ты можешь быть в опасности! Потому просто послушай, и лишь потом делай выводы. Семья твоей жены очень необычна. Они служат тёмному культу и давно готовят что-то совершенно жуткое. Все эти годы Килара учила меня тёмным танцам и музыке, а сегодня она сказала, что скоро эти знания пригодятся…

— Ну… возможно всё не так ужасно, — задумчиво объявил Рэл. — Перед моим отъездом Рениса принесла откуда-то новость отцу, что Бэрлок планирует с кем-то воевать, а ещё до этого она заявила, что на Каэре умирает король! Думаешь, это совпадения?

— Нет, — прошептала Рена, и перед её глазами вновь возникла картинка с окровавленным снегом. Чудовищный паззл вдруг начал складываться сам по себе.

Ход 3. Внезапное препятствие. Этьен

Этьен:

До рассвета было ещё довольно далеко, и потому, покинув императорские покои, Этьен направился к лучшему другу и кузену. Спать всё равно не хотелось, а вот свидеться с Гаспьеном и поделиться амбициозными планами дядюшки так и подмывало. Что-то подсказывало Этьену, что со своим сыном — образцом праведности и манер — Император предстоящую заварушку ещё не обсуждал. Хотя бы по тому, что Вальен не терпел возражений и предпочитал отдавать приказы, а не совещаться с кем-то. А обязательная роль в грядущей войне Гаспьену, по-видимому, пока ещё не была выбрана. Тихо пробираясь по полутёмным коридорам эльфийского дворца, Этьен гадал, доверит ли Император сыну воздушный флот или же оставит присматривать за дворцом. Всё-таки Гаспьен талантами в военном деле не блистал, зато прекрасно умел наладить производство и привести к процветанию любое дело.

Пройдя защитный барьер, Этьен бесшумно отворил дверь и тенью проскользнул в тёмную гостиную кузена. Он, крадучись, подбирался к спальне, когда за его спиной раздалось тихое покашливание. Этьен резко обернулся и сразу же заметил высокую светловолосую фигуру Гаспьена, поднимающуюся из кресла с высокой спинкой. Едва слышный щелчок пальцами заставил ближайший кристалл озарить просторное помещение приглушённым голубоватым светом.

— Доброй ночи, Тьен! — На лице Гаспьена расплылась приветственная улыбка. — Как я рад, что ты всё-таки смог меня навестить!

— Я думал, ты меня встретишь ещё у Врат! — заметил Этьен, подходя к кузену. Они обнялись и, как это водилось у них давно, дружелюбно похлопали друг друга по плечам.

— Увы! — отстраняясь, произнёс Гаспьен. — О твоём появлении мне удалось узнать только после того, как ты уже прибыл во дворец. И я, честно говоря, боялся, что Император вышлет тебя так же поспешно, как и вызвал!

— Это, как бы, предполагалось, — хмыкнул Этьен и плюхнулся в ближайшее кресло. — Вот только меня как-то не сильно прельщает перспектива бродить по ночному Каэру! Всё-таки с освещением у них беда. До сих пор используют доморощенные факелы!

— Каэр, значит, — задумчиво повторил Гаспьен. — А Император упоминал о недавней встрече с демоницей? Знаешь, её жуткий лик напомнил мне ту проклятую гадалку…

— Эй! — поспешил оборвать кузена Этьена, так как уже понял, куда тот клонит. — Вот только не надо опять вспоминать о том глупом пророчестве! Сколько можно тебе уже говорить, что демоны и драконы нарочно выдумывают эти сказочки, чтобы потом ими запугивать!

— И всё же, — настойчиво возразил Гаспьен. — Она предрекла множество женщин в твоей жизни. И разве всё сложилось не так?

— Хорошо-хорошо! — поспешил согласиться Этьен, так как знал, что кузен порой становился невероятно упрямым, особенно если дело касалось давнего пророчества, в котором Императору эльфов предвещалась смерть в огне. — Допустим, та гадина действительно что-то нам предрекла, но начни уже рассуждать логически! Твой отец обладает величайшей силой, неужели он не сможет погасить пожар или противостоять пламени разъярённого дракона?

Гаспьен поджал тонкие губы. В эльфийской Империи ни для кого не оставалось секретом, что могущество Императора Вальена с каждым годом только росло. Постоянные практики и эксперименты с артефактами приносили невероятные плоды, и Этьен не преминул напомнить кузену о последнем приобретении:

— Теперь у него есть даже защита от демонов! Зная это, ты всё ещё сомневаешься? Да я представить себе не могу, что это должен быть за огонь, если наш Император не сможет с ним справиться!

Однако, несмотря на столь убедительные слова, Гаспьен всё равно был мрачен и не спешил переменить тему.

— Ты прав, но… я не могу оставить без внимания собственные предчувствия! Мне на самом деле неспокойно. И всё чаще кажется, что подлые демоны нарочно толкают отца в эту бойню, словно хотят сделать всю грязную работу нашими руками!

— Надо же, и когда это ты стал рассуждать, как Император? — Этьен не смог удержаться от насмешливого тона, однако отметил, что Гаспьен стал куда проницательней, чем прежде. Кузен на выпад не отреагировал, и его выразительное бледное лицо сохранило серьёзность. Кривая улыбка сползла с губ Этьена, признавая неуместность недавнего ребячества. — Но… даже если всё так, как ты говоришь, — начал он, и в его голосе зазвучала неизбежность: — Разве сможет кто-то или что-то переубедить Его Императорское Величество?

— Едва ли, — с безысходностью произнёс Гаспьен.

— Император готов рискнуть просто потому, что другого шанса уже не будет, — озвучил Этьен внезапный вывод, и сам поразился тому, настолько оказался прав. Воцарившаяся тишина ещё больше угнетала. Этьен видел, что кузен совсем пал духом, заранее признав поражение. Однако сам он так просто сдаваться не желал.

— Раз уж я смог выбраться из цепких лап своей жены, думаю, и здесь найдётся лазейка!

Гаспьен лишь покачал головой, но Этьен успел заметить, что на тонких губах кузена промелькнула тень улыбки.

* * *

Каэр встретил непогодой. С неба сыпала колкая морось, а пронизывающий морской ветер, вечный спутник северного побережья, пробирал до костей. Этьен плотнее закутался в дорожный плащ и невольно шмыгнул носом, когда здоровенная холодная капля угодила ему за шиворот, упав с вычурного карниза небольшой беседки, в которой находились плиты портала. Вдали, в густой утренней пелене скрывался город. Такой же серый и унылый, как и весь пейзаж вокруг. После ярких красок солнечного Шат-лириума, Каэр выглядел особенно блёклым и полинялым. Вокруг лишь седые угрюмые горы, да безжизненные поля с пожухлой травой и чахлыми кустами. Раздражённо нахлобучив капюшон, Этьен поёжился, затем вышел из-под сомнительного укрытия и неспешно зашагал по старой разбитой дороге.