— Тогда прошу вас, передайте, пожалуйста, ему записку. Это мой отец.

С этими словами я взял пожелтевший лист бумаги со стола, перо из чернильницы и написал:

«Отец, это Виктор. Я вернулся. Горный в опасности. Нужно срочно поговорить!»

Затем сложил лист в несколько раз и передал его дежурному. Тот приподнял бровь, затем кивнул солдату за своей спиной, вручил ему записку и сказал:

— Передай Борису фон Адену.

— Срочно, — добавил я.

И тут же удостоился недовольного взгляда дежурного.

На военном совете присутствовало семь человек из командования гарнизоном Горного и генерал Паскевич из штаба южной группировки, координирующей защиту Стены по всей её длине.

— Приказ командования, — проговорил генерал Иван Фёдорович Паскевич. — Сегодня же ночью будьте готовыми к переброске в Урум! Тут останется только один Ярый со своим подразделением для прикрытия на всякий случай.

— Почему в Урум? — спросил Борис фон Аден. — У них свой гарнизон в полной комплектности и куда больше нашего.

— Разведка донесла, — устало ответил генерал, — что на подступах к Уруму собралось целых пять легионов демонов. Поэтому командование приняло решение усилить гарнизон в Уруме.

— А у нас никого нет? — поинтересовался один из тохарских командиров по фамилии Кемизов. — Если они там кучкуются, то и тут могут. Причём, через ущелье-то сейчас напасть куда проще, чем через скалы на укреплённый Урум.

— Отставить панику, — ответил на это Паскевич, — в командовании не дураки сидят. Разведка работает. По её данным, в ущелье демоны есть, но не больше легиона. Бродят туда-сюда поодиночке и ни к чему особо не готовятся. Есть мнение, что они либо проводят разведку новой местности, либо, что вероятней, просто пытаются отвлечь наше внимание от Урума, по которому будет нанесён основной удар. Поэтому принято решение игнорировать нахождение демонов в ущелье и сосредоточить защиту в Уруме.

— Это точно известно? — поинтересовался Борис фон Аден, который почему-то не доверял озвученным данным. — Когда был последний выход в поле?

— Аден, — генерал поднял глаза от карт и посмотрел на ещё одного тохарского командира. Из семи командиров на этом участке Стены четверо были тохарами. Дальше в глубь империи они не ушли, осев на этих землях. И естественным было их желание защищать не только приграничные земли, но и свои семьи. — У нас воздушники каждый день змея в разведку отправляют. Я все понимаю, у вас здесь семьи… Но вы все прекрасно знаете, что такое приказ. И у нас приказ на переброску в Урум. Там ожидается ударный кулак прорыва.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — распорядился Паскевич.

В дверях возник боец с запиской от дежурного.

— Разрешите, — он вытянулся в струнку. — Записка для Бориса фон Адена. От сына Виктора.

— Валяйте, — махнул рукой генерал, явно недовольный тем, что заседание затягивается.

Борис фон Аден развернул лист бумаги и быстро пробежался по ровным буквам. Выражение его лица сразу же стало тревожным.

— Разрешите выйти на пять минут, — попросил он у Паскевича. — У меня сын при смерти был, вести пришли.

Генерал поднял тяжёлый взгляд на подчинённого и тяжело вздохнул.

— Только из уважения к самоотверженности вашего сына в Коктау, разрешаю, — проговорил он. — И не больше пяти минут! Нам с вами ещё очерёдность переброски надо обсудить.

Я даже не ожидал от отца такой реакции при виде меня. Он едва не снёс дежурного, стремясь меня обнять!

— Витька! Живой! Молоток! Как оно там⁈ — а потом он вдруг спохватился, искоса посмотрел на дежурного и добавил. — Давай выйдем.

Я был не против, потому что информация была явно не для чужих ушей.

— Магия вернулась! — между тем продолжал отец. — Круто! Даже здоровее выглядишь, чем был! Да ты действительно раздался, — он пощупал мою руку. — Вон какой бицепс. Ну ты даёшь! Как Аркви? Вернулся? С ним всё в порядке?

— Стоп! — попросил я отца, прекрасно понимая, что его распирают эмоции. — Аркви вернулся, с ним всё нормально. Хотя путешествие далось ему гораздо сложнее, чем предполагалось. Он дома, восстанавливается.

Видимо, от моего тона отец успокоился, потому что, наконец-то, вспомнил о записке.

— Что за опасность? О чём ты написал? — спросил он. — Извини, что спешу, но мне всего пять минут дали на разговор.

«Ну вот, — подумал я. — А ты их на эмоции тратишь!» Но лично я даже не знал, как бы отреагировал в такой ситуации.

— Десять легионов демонов собрались в ущелье, — ответил я, стараясь выдержать нейтральный тон. — По некоторым данным два ещё на подходе. Они собирают силы, чтобы одномоментно ударить огромным количеством по Горному и пригородам. В случае их прорыва тут начнётся настоящий ад.

— Вот же… — отец явственно побелел. — А это точно известно? — он хватался за любую возможность.

— Своими глазами видел, — ответил я. — Прячутся в расщелинах, чтобы их не засекли. На расстоянии примерно полусуток отсюда.

— Вот это хреново, — высказался отец. — А я тебя даже как свидетеля на совет пригласить не могу. У нас там всё строго, всякие артефакты внутри на определение чуждой магии. А ты сейчас только после ритуала, мало ли какой шлейф тохарской магии. Это, во-первых. А, во-вторых, я уже всем сказал, что ты при смерти. А ты какой-то слишком живой для этого, да и очень здоровый. Ну и, в-третьих, ты должен был находиться на дальнем капище в это время, откуда очень далеко до ущелья. Поэтому сейчас лети домой, готовь Аркви в качестве свидетеля. Мне потребуется много сил, чтобы убедить командование.

— Кстати, да, — сказал я. — А почему все собираются? Такое ощущение, что не сюда усиление везут, а отсюда!

— В том-то и дело, — хмуро ответил отец. — Нам приказывают ночью перебросить силы в Урум, практически оголив Горный. И там-то всего пять легионов. А тут, ты говоришь, в два раза больше.

— В два с половиной, если учитывать резерв, — сказал я.

— Ладно, дуй за Аркви, — распорядился Борис фон Аден. — Если что, легенда такая: он уходил в горы охотиться, вот и наткнулся на демонюк. А я в штаб. Будем надеяться, что мне хватит дара убеждения.

Я кивнул и отправился домой.

Паскевич внимательно проследил за Борисом фон Аденом.

— Всё в порядке? — спросил он.

— С сыном — да, — ответил тот. — Но у меня есть важная информация. В ущелье стоит десять легионов демонов, и они нацелились смести с лица земли Горный со всеми его жителями.

Генерал нахмурился, а затем медленно обвёл взглядом присутствующих.

— Это ничего не меняет, — глухо ответил он. — Приказ есть приказ!

— Какой, к чёртовой матери, приказ⁈ — мгновенно вскипел Борис фон Аден, не обращая внимания, что перед ним находится генерал российской армии, который уже начал подниматься из-за стола с яростью, написанной на лице. — Десять легионов, не говоря уже о двенадцати, камня на камне не оставят ни от Горного, ни от близлежащих селений!

— Да кто вам такое сказал-то⁈ — рыком, едва сдерживаясь, спросил Паскевич. — Вы понимаете, что это попахивает дезинформацией и саботажем?

— Я знаю это из надёжных источников, — Борис фон Аден поднял подбородок. — Мой конюх Аркви сам это видел. Своими собственными глазами!

— Знаете что⁈ — Иван Фёдорович уже не скрывал своей ярости и двинул кулаком по крышке стола, из-за которого и вскочил, видя неповиновение. — Наслышан я про вашего конюха! Вы что, хотите, чтобы я верил не донесениям разведки, а какому-то сумасшедшему старику? Не бывать такому! — и он упёр указательный палец в грудь фон Адену. — Сказано же, что у нас тут — легион! Максимум, два.

Все в комнате замерли. Словесная перепалка вот-вот грозила перерасти в потасовку, за которую уже предусмотрена ответственность. Только вот и повод, стоявший на кону, был очень уж весомый. Безопасность целого района, где у большинства присутствующих были семьи и родня.