- Спасибо тебе, Создатель! – невысокий крепкий мужик оказался совсем рядом со мной, и крепко прижав руку к груди поклонился мне, - ты позволил мне стать младшим богом, дай мне имя, чтобы я мог занять своё место в твоём пантеоне.

- Дай мне подумать, – я напряг всю свою память, но ни чего путного мне в голову так и не пришло, - мне нужно немного времени.

- Я подожду, Создатель…

«Про, ты здесь?»

«Да, создатель, рада что вы вернулись»

«Ты спала вместе со мной?»

«Да Создатель, я не смогла остаться в эфире»

«Ты можешь дать мне справку по Земным богам, которые отвечали за землю и природу?»

«Вам подходят два бога Радегаст и Озем. Радегаст в мифологии вашего бывшего мира является не просто богом земли, но и хранителем всего живого, Озем же является хранителем земных недр и не любит людей»

«А зачем ему любить людей? Он должен любить свою работу и своего Создателя»

- Нарекаю тебя Озем, быть тебе хранителем недр земных, покровителем всех землекопов, каменотёсов, шахтёров, - я положил руку на плечо крепыша, - мы построим тебе алтарь в гроте, пусть приносят тебе как подношение добрый камень, самоцветы и металлы.

- Благодарю тебя, Создатель! – Новонаречённый Озем поклонился мне, - а что делать с этим?

- Опусти землю ниже уровня моря, пусть тут будет лагуна, - я посмотрел на пустынный пляж, - позже сможем построить тут город, может быть.

Мы уходили вдвоём, став младшим богом, Озем утратил способность передвигаться моментально на любые расстояния, поэтому мне пришлось стать его проводником. Я представил себе окна, выбрал стену, и подцепив одно рукой новоиспечённого бога, шагнул на стену. Меня обнял морозный воздух моего города, а крепкий мужичок подмышкой отчётливо заворочался.

- Прости Озем, так было быстрее, - я поставил младшего на ноги, - не обижаешься?

- Что вы, Создатель, - Озем поклонился мне, - для меня честь такая забота обо мне!

- Что ж, тебе нужно подыскать себе место для храма и дома, а я, пожалуй, проведаю дочурку, - я пожал руку новому жителю города, - а сам решил пешком пройтись до «дворца», в котором обосновалась моя дочь.

Идти по знакомым дорожкам было приятно. Видно, что элементали не оставляли своим вниманием город и все дорожки, сады, скверы и клумбы отличались завидной чистотой, несмотря на осень, падающие листья и постоянные дожди. Людей на улицах не было, даже караульных не было видно, хотя раньше они несли свою службу весьма исправно. Фонари так же, как и раньше освещали дорожки, и здания Мастеровых Цехов отблёскивали розовым адамантом, хотя в окнах и не было света, собственно, сейчас уже глубокая ночь, и всем порядочным гражданам полагается спать, поэтому я не сильно удивлялся отсутствию людей. Моё внимание привлёк мой дом, который издалека поблёскивал вычурными барельефами и светящимися окнами. Интересно, кто это там не спит?

Дверь послушно открылась, и прямо на входе меня встретили две ровных шеренги гвардейцев, в кипельно белых доспехах со сверкающими гвардейскими знаками. Не было ни каких победных криков, ни каких дополнительных громких приветствий, все гвардейцы как по команде приложили правую руку к сердцу, отчего по дому прокатился глухой металлический рокот. Ко мне подошёл осунувшийся и бледный Рекс, затем встал на одно колено, прижал руку к груди и склонил голову.

- Простите меня господин, - он говорил, не поднимая головы, - я не смог уберечь вашу дочь от мерзости, и не смог быть с вами всё это время.

- Встань, Тан Рекс, - я дал руку своему верному воину, - не гоже рыцарю стоять на коленях.

Рекс поднял голову и взявшись за поданную ему руку встал передо мной.

- Прими мою благодарность за веру и верность, - я положил руку на плечо Рекса, - отныне нарекаю тебя Ричард, Сэр Ричард.

Слаженный звук удара латной рукавицей по кирасе вновь прокатился по всему дому, сияние окатило с ног до головы нового рыцаря, и его внешний вид приобрёл небывалую до сих пор силу и величие. Рекс хотел было снова бухнуться передо мной на колени, но я подхватил его и не дал этого сделать.

- Полно тебе, Сер Ричард, верный мой Рекс, - я обнял его за плечи, - лучше накрой стол своему господину, я несколько лет ничего не ел!

- Всё уже готово, господин! – Рекс рукой пригласил меня на кухню, - мы вас ждали!

- Спасибо вам за это! – я повернулся к вытянувшимся в струнку гвардейцам, - примите благодарность за верную службу!

Сияние окутало всю входную группу, казалось, что откуда-то прозвучала музыка, но это был общий радостный выдох, ведь сейчас все мои гвардейцы перешли на «новый уровень», то есть стали намного сильнее, здоровее, красивее и прочее.

- Сер Ричард, вели подать вина гвардейцам, пусть отпразднуют моё возвращение! – одобрительный гул стал ответом на мои слова, - и пусть присоединятся к нашему пиру, кто как может, не обязательно за одним столом, но душой и сердцем с нами.

Далее был истинный пир. Девушки-горничные носили между нами и гвардейцами чарки с вином, горшочки с тушёным в овощах мясом, жареные колбасы, мясные нарезки и ломти душистого хлеба. Я не хотел ни чего выяснять, и просто наслаждался своим домом, проверенной компанией и теплом моей любимой печи, которое поздней осенью было совсем не лишним. Мне было хорошо, спать совершенно не хотелось. И уже под утро, когда гвардейцы начали засыпать, где придётся, а Рекс начал клевать носом, я решил проведать свою комнату. Поднявшись наверх, я открыл дверь, и от неожиданности чуть не отпрыгнул назад. Вся моя комната была забита драгоценными металлами, рулонами красного шёлка, мешками с камнями душ, на рабочем столе лежала большая книга и стояло странное устройство и лежало несколько валиков.

При ближайшем рассмотрении я понял, что это машинка для чеканки монет, а валики – это сменные клише, чтобы можно было делать разные монеты. Были подготовлены все возможные варианты, от самых мелких, до крупных монет, а также были тут и вальцы для предварительной раскатки металла в тонкие листы. Я осмотрел все клише, что лежали у меня на столе и понял, что Мойша приложил тут ко всему руку. Клише были изготовлены для мелких монет достоинством одна, пять, десять и пятьдесят копеек, хотя я хотел изначально оставить десятичные меры. Но думаю, что Мойша прав. Рубль равен сотне гривен, гривна сотне копеек, а червонец – сотне рублей. Эта система будет более оправдана, чем я предполагал раньше.

На каждый валец я нанёс руны, которые сделали его нерушимым, а также наделили монеты повышенной прочностью, но не нерушимостью, а также защитили деньги от подделки, наделяя их специфическим радужным отливом, который просто так изготовить было бы невозможно. На одной стороне монеты красовался мой профиль, а на другой достоинство монеты. Кроме того, был предусмотрен рифлёный гурт. Прежде чем опробовать аппарат, я также нанёс не него руны, отграничивающий возможность его использования, собственно, только мной, а также делающие аппарат неразрушимым. Не знаю, как это работает на сложные устройства, но меня сейчас это не очень сильно интересовало.

Пробовать я решил на мелких монетах. Запаса серебряных слитков в комнате хватило бы не только на монеты, поэтому откладывать такой увлекательный процесс я не хотел. Очень скоро передо мной лежало множество подготовленных пластинок серебра, которые теперь предстояло превратить в монеты. Характерный звон падающей монеты немного развеселил меня. Одна копейка. Скрещённый молот и кирка, вместо герба или профиля, а с другой стороны, такая забытая надпись – 1 копейка. Вот оно – начало нового государства, зарождение денежной системы.

Я с увлечением крутил ручку машинку, вставляя в неё всё новые и новые пластины металла, я делал всё подряд, мелкие монеты и крупные, золотые и серебряные, платиновые и палладиевые. Я обратил внимание, что по какой-то причине аппарат не хотел делать золотые копейки или платиновые рубли. Каждой монете свой металл, и перепутать оказалось невозможно. Успокоился я только после того, как у меня накопилось несколько мешков различных монет. По привычке я не считал время, просто крутил ручку и ссыпал готовые монеты в мешки. Когда места стало мало, я просто выставил мешки за дверь, приказав охранять, и вернулся к работе. Серебряных и золотых монет я изготовил больше всех остальных. Потом Мойша всё посчитает и скажет, каких нужно сделать ещё. А пока у меня есть ещё одно дело.