- И зачем он сейчас едет в Менелин? – Витус удивлённо посмотрел на парнишку, - У него с собой никакого товара ведь нет?

- Он едет забрать заказы и авансы, - Извозчик пожал плечами, - Господин не развозит заказы, для этого есть специальные люди.

- Вопрос к тебе лично, - Командир посмотрел в глаза парню, - Хочешь иметь имя, иметь возможность покинуть это место, изменить свою жизнь?

- Я много всяких мест видел, а осенью господин обещал устроить меня на ферму, - Парень улыбнулся, - Я вырос и могу брюхатить баб.

- А финики ты имеешь право есть? Или вот это вот мясо? – Витус посмотрел в глаза парнишке, - Ты имеешь право искупаться в море или сам выбрать себе подругу по своей душе? Или ты хочешь до конца дней своих пялить разъёбаных рожалок?

- Нет, так я не хочу, - Парень хлюпнул носом, - Но у меня нет вариантов, а работать на ферме не так тяжело, там хорошо кормят и на заставляют тяжело работать, главное, чтобы яйца всегда были полными.

- А если не получится у тебя? – Витус ещё не потерял надежды, - Что тогда?

- Не знаю, - Парень опять хлюпнул носом, - Но я уже пробовал, господин сказал, что все девки понесли…

- И?

- Я хотел бы иметь имя, - Парень повернул голову к Витусу, и было видно, что по пыльному лицу текли слёзы, - Я слышал красивое имя – Соломон, но мне никогда не носить его…

- Если ты не пойдёшь с нами, - Витус улыбнулся, - Тогда у тебя будет своё имя.

- Но как же я пойду, если у меня нет паспорта? – Извозчик посмотрел на Витуса глазами полными надежды, у всякого господина должна быть метрика, если он даёт свободу, то метрику можно обменять на паспорт и получить своё имя!

- Не волнуйся за это! – Витус улыбнулся и посмотрел на лежащего на лавке, - Я что-нибудь придумаю.

В этот момент спящий проснулся и сел на лавку, уставившись в присутствующих ошалевшими глазами, после чего встал и куда-то ушёл. Через минут десять он вернулся и поставил на стол небольшую, вытянутую шкатулку, и сразу ушёл на кухню.

- Так, посмотрим, чего у нас тут, - Витус открыл шкатулку, в которой лежало с полсотни небольших бумажек, примерно с пол листа офисной бумаги размером, - Так, это садовник, это повар… А, вот, мальчишка-служка, это наверное ты, Али?

- Сейчас узнаем, - Али подогнул ногу, задрал штанину и на голени отчётливо стало видно татуировку-номер, как у собаки, - Там должно быть также написано. Я не умею читать и писать.

- Да, тут то же самое, - У Витуса лицо стало серым, - Как метрики на собак, ей богу…

- Господин, а тут и печать есть! – Али показал на небольшой кусочек дерева и маленькую коробочку, - Нужно на метрике поставить печать господина, тогда Раб считается освобождённым!

- Да? – Витус посмотрел на парня, - Тогда займись, проставь всем печати и себя не забудь, но сначала покажи мне, где комнаты этих вот господ…

Да, брат хозяина ушёл на кухню, где молча взял нож и перерезал себе горло. Витус взял его на ошейник и заставил сделать это. Тут нет архангелов, что могли бы остановить его. Да и не было тут ни чего необычного, просто ещё одна скотина перестала жить. А теперь Витус поднялся на почётный третий этаж, где в двух комнатах ночевал большой купец и его охрана. Охранники – естественно рабы, но рабы привилегированные, они не откажутся от своей сытной, вольготной жизни, а значит незачем их жалеть. Они не мучались, они просто умерли. Рядиться в сбрую охранников торговца смысла не было ни какого, так как такого человека все знали в лицо, а соответственно Витус забрал у них только плащи и головные уборы, типа чалмы, чтобы прикрыть собственные доспехи. А вот с великим купцом были свои планы. Естественно раб-грелка тихо отошёл в мир иной, а вот купец сначала отдал метрику Витусу, затем выгреб всё что у него было в кошеле, отдал вообще всё ценное, включая печать, дал Витусу покопаться в его голове, а затем вышел из таверны через чёрный ход, и отправился в чём есть на ближайшую из рек, где и утопился, закончив таким образом свою славную жизнь.

- Вот, плащи оденете поверх своих костюмов, - Витус раздал всем плащи кипельно-белого цвета с золотой вышивкой понизу, купчина ни в чём себе не отказывал, даже охранников одевал под стать, - Соломон, Сол, поздравляю тебя с обретением свободы, видишь, твой бывший хозяин даже свою печать поставил лично, а теперь вместе с Али идите готовьте повозку, мы уезжаем.

Примерно через полчаса богато украшенная повозка, с двумя возницами на облучке, выкатила через открытые ворота и четвёрка сильных лошадей попылила в славный город Менелин. А ещё через полчаса проснулись слуги и первое, что они обнаружили – метрики с печатью господина, говорящей о том, что они все свободны. Кто-то радовался, кто-то, наоборот, опечалился, но так или иначе, начали искать хозяев. Одного нашли сразу, идо он так и лежал на кухне с ножом в руке. Сразу поднялись крики, кто-то разбудил старшего брата, и тот пришёл в ярость оттого, что кто-то посмел навредить его брату, а самое главное – освободил всех рабов! Если брата старший и сам недолюбливал, то освобождение рабов означало необходимость приобретения новых, а это большие деньги! Значит ему придётся нанимать уже освобождённых, так как они знают свои обязанности, но тогда им придётся платить! Правда он ещё не знал, что платить ему больше нечем, коварные грабители унесли всё, до последнего медяка, забыли лишь одну монетку, что так и осталась у безвременно почившего… А ещё хозяин не знал, что в его дворе был убит или пропал самый известный купец, и всё самое скверное только впереди…

Полторы сотни километров, да в таких условиях… Три дня спокойного путешествия. Каждый постоялый двор с удовольствием принимал богатого странника, щедро платящего за постой и стол. Лучшие танцовщицы с потухшими глазами танцевали для них, лучшие музыканты и певцы старались для них. Витус хотел, но не мог освободить всех, не он придумал эту систему, не ему её и менять. Он и так уже много сделал для правого дела. Так что теперь команда просто наслаждалась путешествием. Утром четвёртого дня, «охранники» заняли своё место позади повозки, «Возницы» оделись в чистое, а у повозки опустились ставни дверей, да именно так, потому как о стёклах даже и речи не было. И не только в повозке, а вообще. На ночь, или если было холодно, окна закрывались специальными ставнями, а днём оставались открытыми, так что ветерок мог свободно гулять по помещениям, правда и мухи с комарами тоже, но это уже мелочи.

Хотя официально «город» начинался за его стенами, но сначала любого путешественника встречали его предместья. Сотни и тысячи построек, больших и маленьких, убогих и роскошных, прилепились к дорогам, рву, и просто на лужайках возле города. Теперь уже эти предместья вмещали людей гораздо больше, чем сам город, и многие считали себя жителями Менелина, хотя за воротами ни разу не были. И самое главное – за ворота мог пройти только горожанин, и даже если ты пипец какой важный купец и тебя просто дохериард денег – ты не пройдёшь, так как не гражданин. Стать гражданином очень сложно. Нужно или доказать родство с кем-то из горожан, выйти замуж (не жениться) за горожанина, или совершить нечто невообразимое, что власти города дадут гражданство пришлому. Но если даже столь великий купец, как наш работорговец не стал горожанином, значит это на самом деле сложно, или ему это было просто не нужно.

Однако дом Али-Азиза был на самом деле впечатляющий. На самом деле это был целый дворец, с собственным обширным парком, озером, высокой стеной и великолепным Пятиэтажным (!) домом, впрочем, видимо этажность была применена для того, чтобы хоть как-то выделиться на фоне остальных богатых поместий, и заодно сэкономить место для парка и пруда. Кстати, парком сразу решили воспользоваться, и Леголас как-то вечером перебазировался из оливково-цитрусовой рощи в чудесный парк, где был настолько в безопасности, что можно было даже снять маскировку, правда её всё рано не снимали.