Неужели я своим перерождением запустил лавину событий? Тогда получается, что у меня в запасе совсем не так много времени, как я думал.

— Так откуда ты узнал-то? — отец, уже прочитал приглашение и дополнения к нему. — Или ты просто предположил? Хотя в тот момент ты меня, честно говоря, испугал.

Мои последние слова он пропустил мимо ушей, раз продолжал интересоваться про титул и мои слова об этом.

— Видел, — я решил не вдаваться в подробности, а всё свалить на своё состояние после проведения ритуала. — И это видел, и многое другое. Когда очнулся, всё казалось столь реалистичным, что я поспешил к вам.

— Ну видишь, — хмыкнул отец, бережно убирая бумагу из императорского дворца, — кое-что оказалось правдой. Главное, чтобы всё остальное не сбылось.

«Именно для этого я и тут, отец, — подумал я, оглядывая свою семью живую и практически в полном составе здоровую. — Вы у меня будете жить, чего бы мне это не стоило!»

Следующие несколько часов проходили в чём-то даже забавной суете. Я вспомнил свои чувства, когда все мы были вместе и жили размеренной спокойной жизнью, лишь изредка нарушаемой прорывами демонов.

Сестра Ада штудировала внушительные тома протокола. В жёстком соответствии с ним предстояло подготовить платье, броши, даже украшения на волосы, которые у моей сестры были ещё бледнее и тусклее, чем у меня.

— Мам, здесь ещё парики положены, — заикнулась сестра, читая инструкцию.

— Вот ещё! — вскипела мать. — Родовичи эту дрянь на себя никогда не нацепят. Да и тохары их тоже не жаловали. Так пойдём.

Из-за того, что мы уже не были чистокровными тохарами, волосы наши утратили насыщенный красный цвет и больше напоминали поблёкшую медь. Правда, мы особо не обращали на это внимания.

— Вить, — окликнула меня сестра, стоя над раскрытым томом положений этикета. — А ты не хочешь ознакомиться с правилами?

— Я? — от неожиданности даже показал на себя пальцем и скорчил гримасу. — На кой-мне это нужно?

— Ну как? — сестра расширила глаза и всплеснула руками. — Вообще-то это всех касается: как одеваться, как стоять, что говорить и когда. Вот хочешь, я тебе зачитаю?..

— Нет, не хочу! — отрезал я, представляя, что сейчас меня начнут усыплять нудными подробностями императорских протоколов. — Я надену парадную форму и буду стоять по стойке «смирно», не говоря ни слова!

— Какой же ты всё-таки, — Ада скорчила презрительную гримаску и углубилась дальше в чтение.

Ещё бы, после пятнадцати лет на стене среди каторжников: воров и убийц — я буду изучать придворный этикет! «Впрочем, — одёрнул я сам себя, — если всё удастся изменить, то вполне возможно, что и придётся».

Маман же тем временем вовсю подтрунивала над отцом. На это, честно говоря, можно было смотреть вечно. Я и забыл, какими в реальности были их взаимоотношения. В моей памяти они остались иными: светлыми, чистыми, почти святыми, не омрачёнными повседневной рутиной. Я даже не особо помнил, как именно они общались между собой.

— После того, как догладишь китель, погладь ещё эполеты и не забудь про шнурки! — Горислава стояла в дверном проёме, приняв эффектную позу с изгибом, чтобы муж, то и дело поднимавший на неё взгляд, в полной мере мог оценить по достоинству фигуру своей любимой жены. — Потом можешь ещё выгладить стельки и деньги.

— Это-то ещё зачем? — Борис поднял голову, делая вид, что не понимает подковырки.

Его гораздо более богатые красными оттенками волосы уже тронула ранняя седина. Говорят, наш прадед, что погиб, прикрывая отступление рода из Тохарской империи, до самой последней минуты мог гордится пламенно-красным цветом волос, несмотря на почти две сотни лет. Но из-за разбавления крови тохарские особенности блёкли.

— Да потому что ты так усердно занимаешься никому не нужным делом! — всплеснула руками мать и продолжила, не скрывая иронии в голосе. — Я уже полчаса наблюдаю, как ты водишь утюгом по поверхности, где нет ни единой складки! Ты, мой дорогой, на свадьбу так не готовился! А между тем, прошу заметить, род Святозаровых на полтысячи лет младше, чем род Рароговых! Может, мне уже пора начать ревновать? — она приосанилась и бросила на отца взгляд, наполненный шуточной угрозой. — М?

— Нет-нет-нет! — мой родитель поспешно поднял руки ладонями вперёд. — Только не ревность! Я после последнего раза-то едва отквакался!

Тут уже все не удержались и расхохотались. В том числе и я. Собственно, в этот момент меня и заметили.

— О, Витя, — отец явно выдохнул с облегчением, что появился кто-то ещё. ­— Возьми маму, и идите штудируйте протокол. Приём на носу, а у нас ещё ничего не готово!

— Лично мне этот протокол не пригодится! — маман весьма эффектно взмахнула правой рукой, что там звонко стукнулись браслеты на узком запястье. — Им даже зад не подтереть, потому что бумага глянцевая!

— Может, гореть будет красиво? — предположил я с улыбкой.

— Точно! — согласилась со мной маман и хлопнула ладонью по плечу. — Только на растопку эта макулатура и годна!

Оставив родителей дальше выяснять между собой отношения, я отправился в свою комнату. У меня вдруг созрел план. Причём, он оказался настолько логичным, что оставалось лишь удивляться, почему я не додумался до этого раньше.

Мне нужно было сейчас же собрать все документы для поступления в академию. И сегодня же отправить их в столицу. В таком случае, когда мы прибудем на место, моя заявка уже будет рассмотрена. И не придётся тратить лишнее время на ожидание.

Я вытащил из ящика стола всё необходимое. Свидетельство о рождении, подтверждение о наличии магии у отца, с указанием его уровня «Ярый». Справку о том, что мать у меня из родовичей, а конкретно из Рароговых. Именно этот документ, скорее, был в минус, чем в плюс, но я собирался сделать всё по закону. Следом шли выписки о моих скромных магических возможностях на уровне «новик».

Самой ненавистной для меня в пору юности была приписка о том, что «увеличение уровня не предполагается, так как нет для этого объективных причин». Но на этот раз данная формулировка вызвала у меня лишь снисходительную улыбку. Эх, вы бы видели тот огненный шторм, в котором погиб легион демонов. Никогда бы такого не сказали.

Я как раз упаковывал пакет с документами, чтобы сегодня же отправить его в ХЕР ВАМ, когда в дверь постучались. Даже мурашки пробежали по спине от узнавания. Когда живёшь в семье, то можешь отличить каждого её члена по походке, характерным шорохам, перестуку посуды в буфете. Но особенно по стуку в дверь. Он у каждого свой, и в нём содержится отношение посетителя к тебе.

— Входи, мам, открыто, — сказал я, оборачиваясь к двери. — Довела уже отца? Или он ещё жив?

— Да чего ему сделается, дуболому военному? — с улыбкой ответила Горислава. — Я ж даже и пилить ещё не начинала. Так, высказала вслух пару своих соображений, — она развела руками.

— Это хорошо, что вы оба — огненные, — ответил я, радуясь в душе, что вижу мать без вечных горестных складок вокруг рта, которые вскоре должны будут исказить её лицо. — А то могло что-нибудь случиться.

— Брось, — мать махнула рукой, затем указала на пакет с документами. — В академию? — я кивнул. — Значит, в город поедешь, — она не спрашивала, поэтому я и не отвечал. — Поехали вместе! Из лазарета звонили, Димку вроде подлатали, заодно заберём.

— О, отлично! — отозвался я, так как до сих пор переживал, что ранение тяжёлое. — Конечно, едем!

Мы прибыли в лазарет незадолго до закрытия. Старший брат хоть и был перевязан бинтами в нескольких местах, производил довольно бодрое впечатление здорового человека.

— О, привет, наездник, — проговорил он в мой адрес, и я тут же вспомнил: это он меня подкалывает за то, что я никак не мог усмирить Резвого. — Ещё небылиц придумал?

— Пока нет, Митюшка, — я решил не оставаться в долгу, а оружием избрал разнообразные вариации его имени, чего он на дух не переносил. — Всё переживал, не отъедешь ли ты на кладбище после того, как на тебя демон чихнул.