Защитники стены выдыхались. Всё меньше летело стрел, всё реже били боевые чары в мутировавшие корни. Химеры против невероятно прочной древесины были бесполезны и только зря погибли. Мелорн своими корнями раздавил, разорвал, проткнул их и выпил всю кровь, чем восстановил часть своих сил. На помощь живым защитникам пришли энты. Либо создания, которые идеально соответствовали моим представлениям об этих волшебных созданиях. Пяти–шестиметровые великаны–деревья, имевшие грубое сходство с гуманоидом. Они попрыгали со стен и стали отдирать корни, ломать и перетирать те буквально в труху. Только на том участке, который я мог видеть со своего места, энтов было не меньше двух дюжин. А если судить по шуму со всех сторон, то стену сейчас защищало не менее сотни подобных созданий. И хочу заметить, что справлялись они с успехом.

Движение корней вверх остановилось, а спустя пять минут и вовсе они стали сползать вниз, оставляя после себя бревна с такими следами, будто, на тех пировала орда дятлов.

Эльфы, оборонявшие частокол, издали радостный клич, видимо, поверив в свою победу. Но дальше случилось то, что вселило в их сердца ужас и заставило вновь закричать, но на этот раз с ужасом в голосе. Корни мелорна, осквернённого моим ритуалом, набросились на энтов. Малая часть этих волшебных созданий сумела отбиться. Вот только таких было четверо или пятеро. В тела остальных же вонзились корни и прямо на глазах принялись их изменять. Коричневая кора энтов стала чернеть, приобретая глянцевый антрацитовый блеск. Мелкие веточки и листва сохли, желтели и осыпались на землю. Не прошло и минуты, как вместо прежних энтов стояли совершенно новые существа, имевшие куда как более «человеческие» пропорции и формы. И они атаковали сначала своих бывших собратьев, с которыми всё ещё не могли справиться корни мелорна, а потом уже единой армией набросились на стены и их защитников.

Несколько чёрных энтов были уничтожены эльфами, но остальные сумели забраться на стену, и устроили там кровавую баню бойцам и магам, которые оказались для них простыми противниками. Трое проклятых энтов проломили ворота, впустив внутрь стены корни мелорна.

«Мечта японских девственниц и извращенцев — куча блестящих и огромных агрессивных тентаклей», — усмехнулся я про себя, наблюдая со стороны за страшной картиной гибели десятков живых разумных. Каждый убитый эльф прибавлял сил мелорну.

Из–за ритуала, который я провёл над священным деревом остроухих лесных жителей, никакая другая кровь больше не подойдёт для мелорна. А ещё дерево, под которым я сижу и жду, когда путь будет расчищен, больше не станет вести себя, как дерево. Теперь это практически живой организм, мечтающих об экспансии, захвате новых территорий, ростках и… крови эльфов. Впрочем, будет не очень правильно называть мелорн обычным представителем флоры, все вышеперечисленные стремления были ему присущи изначально, просто они спали в нём. Может, это его природа, а может, и заслуга эльфов, которые питали мелорн чужой кровью, усыпляли его и паразитировали на энергии, которая расходится во все стороны от древесного гиганта. В своей злости и ненависти к остроухим ублюдкам я нашел в себе силы, чтобы пробудить всё это в нём, сделать его своим союзником и помог скинуть эльфийские усмиряющие чары.

— Ты тут не скучай, Линочка, — сказал я девушке рядом, которая уже не кричала и почти не шевелилась, наполовину оплетённая тонкими корнями. — Как проснёшься, то присоединяйся к веселью.

Я снял с её руки браслет, который той уже был не нужен, так как умирать она больше не собиралась, поддерживаемая магией мелорна. После чего я быстро пошагал в сторону частокола, где сопротивление его защитников было окончательно задавлено. Вокруг меня вились летающие големы, а жуков и зверька–голема я посадил себе на плечи, где они вцепились в ткань рясы. Змейки обвились вокруг запястий, со стороны смотрясь экзотическими браслетами.

Проклятые энты и корни постарались на славу, разнеся мощный оборонительный частокол во многих местах, чем облегчили мне путь. Я вышел за пределы охраняемой территории без малейших трудностей. Самым серьёзным препятствием на моём пути были обломки брёвен и холмики вывороченной земли, через которые я просто перешагивал.

На пути встречались десятки тел эльфов, химер и големов, которые пали в бесплодных попытках остановить натиск мелорна. Впереди раздавались крики, взрывы, треск ломающихся деревянных построек. Иногда я видел сражающиеся фигуры или сработавшие боевые чары.

Куда я шёл? Точно ответить бы и сам не мог. Просто чувствовал, что меня куда–то влечёт, где–то рядом находится близкий человек или создание, в котором находится моя кровь. С одинаковой вероятностью это мог быть и один из големов, и Аня. Из–за той гадости, которой напичкали меня эльфы, я толком разобраться в ощущениях не мог. Да и сильная кровопотеря сказывалась на оценке окружающего мира. Повезло, что Лина прихватила с собой мой браслет. Благодаря ему моё самочувствие быстро улучшалось.

Минут через пятнадцать я оказался на улочках эльфийского города. От того, что я читал в книгах на Земле, действительность заметно отличалась. Не было домов на деревьях, никто не жил в огромных дуплах в ещё более огромных стволах. Все эльфийские постройки были деревянными. По крайней мере, та часть, которая предстала перед моими глазами. Двух– и трёхэтажные красивые дома с высокими острыми четырёхскатными крышами. У многих жителей города жильё было затянуто вьющимися растениями. Главное отличие эльфийских домов было в соотношении высоты и занимаемой площади: они походили на шпили и башенки. Каждый дом отделялся от соседнего живой изгородью из высокого кустарника, деревьев, висящих на специальных шестах и столбах вазах с цветами или стеной из вьющихся растений на тех же столбах. Улицы были очень широкие, но тоже с высаженными на них деревьями, которые делили проспекты на узкие полосы. Даже самый невнимательный взгляд по сторонам давал понять, что вокруг вотчина эльфов, этих любителей природы и особенно растительного мира: все листочки были насыщенного зелёного цвета всех его оттенков. То же самое касалось и цветов; ни единой сухой веточки или пожелтевшей листвы; никакой отслоившейся коры, потёков слизетечения или камеди на культурных плодовых деревьях и кустах. Такие сады и леса можно увидеть лишь в фильмах с компьютерной графикой или в мультфильмах. В реальности встречаются лишь в других мирах на территории эльфов.

Сейчас каждый дом и каждое дерево превратились в очаг сопротивления. Где–то удачно, а где–то эльфы, спустя несколько минут отчаянной драки за жизнь свою и близких, становились кормом для мелорна.

Магия Природы, в которой поднаторели остроухие, работала против священного дерева крайне плохо. Контроль над големами, которые были созданы на основе флоры, очень часто перехватывался мелорном. После этого магические создания с неистовой жаждой крови набрасывались на своих создателей. То же самое касалось энтов. Именно последние стали основной боевой силой изменённого мелорна. Многометровые человекообразные фигуры легко ломали дома и валили деревья, с засевшими там эльфами. Иногда энты выпускали побеги, которыми дотягивались до тех врагов, которые засели слишком высоко или в дома, которые оказались слишком прочными. В таких случаях стремление ушастых архитекторов сделать комнаты узкими играло против их обитателей, так как энты высотой не уступали двухэтажным зданиям. А некоторые из них и трёхэтажным!

На меня практически никто не обращал внимания. Для эльфов я казался своим в этой рясе с капюшоном. Присматриваться же и задавать вопросы в окружающем Аду, было слишком неуместно и вредно для здоровья. А миньоны мелорна чувствовали во мне союзника, создателя или освободителя. Тут уж с какой стороны смотреть. Мне оставалось только внимательно смотреть по сторонам, чтобы не попасть под шальную стрелу или заклинание, чтобы на голову не свалилась толстая ветка или не зашибло досками и брёвнами от разлетающихся на куски построек.