Как я и предполагал, найти все кровавые алтари и закрыть врагам доступ на Землю не вышло даже со всей технической мощью. Да и смысл в этом? У гоблинов-Игроков остались жетоны для перехода к нам. А каждый Игрок по желанию сможет прихватить с собой подкрепление. В голове крутились мысли, правительства развитых стран не особо-то и хотели искать чужие порталы. Для их Игроков Африка станет полигоном для прокачки и выполнению мелких частных миссий. Их Система шлёт каждый день по несколько штук. Несколько моих соклановцев переселились на чёрный континент, выполняя их и зарабатывая репутацию для клана. Другой награды, собственно, Система не предложила. Ну, ещё немного ЕО с убитых гоблинов.

Как оказалось, сказки про плодовитость гоблов — это вовсе не сказки. Каждая гоблинка могла родить до десяти детёнышей. Беременность длилась всего четыре месяца, а уже через три-пять лет гоблин становился полноценным воином племени. Ну, или умирал к этому времени. Не были сказками и истории про хобгоблинов, которые рождались от межрасового секса. Чаще всего, воины насиловали захваченных пленниц. От тех и появлялись на свет улучшенные версии зелёнокожих злобных коротышек. Беременность и прочие процессы в этом случае проходили так же, как у чистокровных гоблинок. Только детёнышей рождалось два-три. Хобгоблины были не только крупнее и сильнее своих чистокровных сородичей, но ещё и злобнее, плюс чаще становились шаманами.

Всё это я веду к тому, что при текущем положении дел через несколько лет в Африке появятся сотни тысяч, если не миллионы гоблов и хобголов. Через кураторов я узнал, что нападения на племена диких негров и мелкие цивилизованные поселения продолжаются. Только теперь иномиряне не убивают всех подряд, а вырезают лишь мужчин. Девочек и женщин захватывают в плен.

Разумеется, при таком масштабе прорывов иномирян на Землю это не могло остаться без внимания. Но стоило только интернету наполниться видеороликами про гоблинов и появиться огромному интересу землян к ним, как следом пошла волна с похожими видюшками про толпы зомби. Ещё немного спустя люди увидели на видеохостингах и в соцсетях высадку инопланетян из «тарелок». Среди этого массива фантастической информации очень редко проскакивали сообщения и видеообзоры про начавшуюся войну между десятком африканских государств, не поделивших полезные ископаемые. А так как они появлялись в самом верху списка при поиске в интернете происходящего в Африке, то очень скоро в обществе укрепилось мнение, что все эти гоблины с зомби есть ничто не иное, как попытка мирового правительства отвлечь внимание населения мира и правозащитников от африканской войны. Это сразу отсеяло львиную долю заинтересованных. Какое дело было домохозяйке в Берлине или Риме до негров с ржавыми «калашами» на другом конце мира? Тем более новые события очень скоро свели под ноль ажиотаж, вызванный африканскими новостями.

В Латинской Америке сразу несколько государств ввели карантинный режим из-за нескольких вспышек Эболы. Появление автомобилей с красными крестами. Массовая и бесплатная вакцинация, куча патрулей полицейских и военных дали понять населению, что слухи про болезнь вовсе не шутки. И хотя никто не видел самих больных кроме как в интернете, показанные государствами меры заставили всех проникнуться.

В США пошли по другому пути в попытках отвлечь народ от Африки. Во время очередного планового налёта на наркопритон, были убиты несколько чёрных транссексуалов. Несколько камер на телефонах запечатлели, как при выводе из дома «окольцованного» афроамериканца, тот вдруг вырвался, дал пинка одному копу, наподдал под дых другому и бросился бежать. И тут третий саданул ему очередью в спину, свалив наповал. Несколько других задержанных стали орать и угрожать полицейским, попёрли на них буром. Выглядело это не опасно, тем более все оказались в наручниках. Их пыл легко можно было охладить ударами дубинок и перцовым газом, но вместо этого пара «сватовцев» показательно расстреляли возмутителей спокойствия. Этого события хватило, чтобы все забыли про чёрный континент и стали устраивать погромы от Техаса до Монтаны. Лично для меня было непонятно, зачем американское правительство пошло на это? Впрочем, к возмущениям там давно привыкли, наверное, очередной бунт чернокожих выгоднее в том плане, что все знают, как и что делать. А вот предсказать последствия реакции населения на прорывы в наш мир иномирян — нет.

В Европе пошли ещё более экзотическим путём. Неожиданно по всем СМИ прошла информация об отключении половины реакторов АЭС Гравелин во Франции из-за аварии. Официально и очень громко заявлялось, что всё в порядке. Неофициально в интернете и в «жёлтой» прессе муссировались слухи о сотне погибших сутки назад, схвативших такую дозу радиации, что у них не просто волосы вылезли, а сползла кожа с мяса и сварились глаза.

В Азии решили использовать пример Южной Америки и объявили о новой вспышке смертоносного вируса, мутировавшего из предыдущего штамма. Хотя, там это могло оказаться правдой.

Не знаю, как поступил Египет и другие страны в северной части Африки. Стало банально неинтересно, плюс про них особых новостей не было.

Вот так мир открестился от южной части чёрного континента, попавшего под удар иномирян.

Через четыре дня после беседы с мумией со мной связался депутат. Он сообщил, что если я ещё не передумал заработать на ядерных отходах, то уже завтра к восьми утра я должен быть готов отправиться к месту.

В восемь утра у подъезда меня ждал серый «ниссан» с неразговорчивым водителем, который отвёз меня в Москву в аэропорт. Там меня ждали двое сопровождающих, молодые, не старше тридцати лет мужчина и женщина. У них уже были готовы все документы для перелёта.

— Куда летим? — поинтересовался я у них, получив в руки билеты на себя и Суок.

— На Урал, — лаконично отозвался мужчина.

До сих пор я так и не поинтересовался, как выглядит хранилище ядерных отходов. Место представлял себе в виде сильно заглублённого бункера или ангара с многометровыми бетонными стенками, кучей отсеков, как на подводной лодке, гермодверями, охранником на каждом повороте и лифта.

Привезли же меня в место, где железобетоном залили несколько десятков гектар и поверх поставили десятки рядов стальных бочек, похожих на небольшие топливные цистерны с несколькими не то рёбрами жёсткости, не то кольцами, защищающими стенки при ударах. Если бы не огромное количество охраны и несколько проверок, начавшихся ещё на дороге, на которую съехали с общей трассы, то принял бы это место за склад под пустую габаритную тару. Мои прежние сопровождающие остались за периметром государственного объекта. Для перемещения по нему мне выдали нового сопровождающего — рослого худого мужика с майорскими погонами.

— Трусы свинцовые нужно надевать? — спросил я у него.

— Здесь радиации нет, успокойтесь, — буркнул он.

— Хорошо, — кивнул я и активировал аурный щит. Дополнительно прикрывал меня амулет. Слова словами, но полной веры им у меня не было.

— Когда приступим?

— Как стемнеет. Объект под постоянным присмотром наших злейших друзей. Отключим освещение. Вы сделаете своё дело, мы поставим на свободное место муляжи и попрощаемся с вами.

«Вы желаете продать контейнер с обеднённым ураном за 2450 золотых корон:

Да/нет?».

Сумма впечатлила меня до печёнок. Здесь же контейнеров стоит несколько сотен! Двадцать процентов дохода я по договору отдаю правительству. Остальное моё. Навскидку по самым грубым подсчётам мне в карман перепадёт тысяч шестьсот золотых монет. Да если бы кураторы знали, сколько Система мне предложит за эти отходы, то потребовали половину суммы, не меньше.

«Да».

Так и пошло. Я ходил по рядам, касался бочек и продавал их. За одну ночь не получилось продать всё, и я остался на вторую. В процессе познакомился с майором и слегка разговорились с ним. От него я узнал, что эти бочки неправильно называть отходами. По мере развития технологий переработки урана, обеднённый продукт, из которого уже забрали нужный изотоп, вновь отправляется с полигона на переработку в лаборатории. Подобных полигонов в России несколько. На этом хранятся контейнеры с обеднённым ураном, который перерабатывали сначала где-то во Франции и Германии, а потом ещё раз уже у нас, дав стране немало годного продукта из европейских отходов. Из-за этого, и ещё того, что подходил срок хранения в контейнерах, который был равен десяти годам, мне и отдали их на продажу.