К слову, фигура атлета у Сонэка — это результат стараний его жены. Помешанная на личной силе и тренировках, орчанка приучила — поначалу силой — и супруга. Правда, воина из него сделать не получилось в силу его профессий.

Три дня мы будем жить здесь, и слушать рассказы хозяев о местном житье-бытье, а потом придётся сказать деревне «аревуар» и двинуться куда глаза глядят.

— Графиня, вы великолепно выглядите! Совсем как ваша тетушка во времена молодости, — пожилой франт учтиво поклонился и поцеловал ручку совсем юной девушке.

— Ах…

— Лаудр Хокх, — подсказал мужчина, правильно истолковав заминку собеседницы.

— Ах, господин Хокх, вы меня, право, засмущали, — потупилась молодая графиня.

— Ха-ха-ха, — засмеялся он. — А вот ваша тётушка внимания не обращала на мои комплименты. Называла то старым козлом, то вонючим гнолом.

— Что вы? Вы не шутите? — ахнула она. — Скажите, что пошутили, ну пожалуйста. Я помню тетушку такой милой и весёлой и никогда не слышала, чтобы она кого-то оскорбила.

— Простите мою бестактность, графиня, признаюсь, что я слегка приукрасил действительность, — улыбнулся он, демонстрируя крепкие крупные пожелтевшие от возраста зубы.

В этот момент к их паре подошёл лакей, который передал девушке записку. Та быстро прочитала, усмехнулась, и посмотрела на франта:

— Ой, господин Хокх, позволите мне оставить вас на несколько минут? У меня тут попросили совета мои новые знакомые и нужен он им очень срочно. Прямо даже не знаю, что у них там за спор вышел.

— Разумеется, графиня. Вы здесь хозяйка и вольны делать, что душе угодно. Я вас подожду вон на том балконе. Присоединитесь ко мне, если ваши друзья не сумеют уговорить вас остаться с ними.

— Разумеется, я вернусь, — с улыбкой пообещала она ему.

Зал девушка покинула лёгкой походкой, улыбаясь окружающим, отвечая короткими фразами на чужие вопросы. Почти также она шла по коридору, с любопытством смотря на гобелены на стенах и потолочные фрески, оценивая статуи мифических животных и фигуры воинов и воительниц. Но как только за ней закрылась дверь, сквозь которую та прошла в неприметную маленькую комнату, как улыбка и интерес сошли с её лица. Вместо них появилась злость и жёсткость.

Нажав несколькими пальцами на определённые точки на серебряной фигурке пегаса, стоящей на столе, она открыла потайной ход. Он вёл в самые глубокие подземелья графского замка, куда немногим слугам и знакомым девушки дозволялось попасть.

— Что тут у вас случилось, Рене? — со злостью спросила она молодого человека, одетого в дорогой чёрный и алый бархат с белыми шёлковыми лентами. На его пальце, как и на пальце девушки, находился перстень, изображающий паука.

— У вас случилось, — сказал он, сделав акцент на втором слове. — Мои люди перехватили кое-кого интересного и опасного для вас и нас. Пойдёмте, я вам их покажу.

— Опасного? — нахмурилась девушка.

— Пойдёмте, — повторил Рене.

Он привёл её в тюремный каземат, где на стенах висели в кандалах две зверодевушки и две обычных, человеческих тела. В данный момент они были без сознания.

— Какого демона они здесь делают? — ахнула графиня, мгновенно опознав несчастных.

— Мне бы тоже хотелось это знать, — поджав губы, сказал её спутник. — Мои люди едва успели их перехватить, когда девки вышли из подземного хода в замке. Если бы они столкнулись с тобой на виду у гостей — это была бы катастрофа для всех наших планов. И заодно конец нашим жизням, так как магистры ордена не простили бы никому из нас подобную ошибку.

Графиня молчала не меньше минуты, потом сказала:

— Ты знаешь, что их устранить было поручено одному из людей Арканда? Смазливый белокурый мальчик, который ещё сильно переживал за свою причёску и не носил шлем.

— Ческэн? Ты на что-то намекаешь? — нахмурился он, перейдя вслед за собеседницей на «ты».

— Ни на что я не намекаю. Просто говорю, кто виновен в том, что эти девки оказались здесь. А может, — она прищурилась, — кто-то в ордене решил сыграть свою игру против меня или тебя? А? Ты же за меня поручился перед всеми и если упаду я, то и ты разобьёшься вместе со мной.

— Я разберусь, — буркнул молодой человек. — Этих пока не убивай, может, придётся что-то узнать лично от них.

— Хорошо, — покладисто согласилась с ним девушка.

Мужчина ушёл, а графиня осталась одна в камере, восстанавливая душевное равновесие и мысленно скрипя зубами от злости на весь белый свет. С какой бы радостью она сейчас прикончила бы эту четвёрку низкородных служанок. Ей для этого достаточно только пожелать и мощный амулет на её пальце сделает всё остальное. Даже подберёт нужные чары и подсчитает их силу, чтобы убить настолько быстро или медленно, как того желает его владелица.

И вдруг она увидела нечто такое, отчего даже резко подалась вперёд.

— Серебряные ранги?! Но откуда, демоны меня подери? — удивлённо воскликнула она. — Как низкородные чернавки сумели встать вровень с дворянством? Неужели и в самом деле под меня копают недруги в ордене?

Она подобрала юбку и бегом вылетела из камеры. Не меньше часа ей понадобилось на то, чтобы найти средство, которое могло привести в чувство оглушённых магией служанок. А ещё палача, на тот случай, если девки решат держать язык за зубами.

— Госпожа! — в один голос счастливо закричали четыре девушки. — Вы целы? Мы так этому рады!

Графиня Мораз — ныне Ифллеса, а ранее Магда — сморщилась. Она представила, что бы случилось, если бы эта четвёрка так же её поприветствовала перед гостями. Многие просто не поняли бы, но другие, умеющие подмечать и анализировать, обязательно не оставили бы этот эпизод без своего внимания. Они стали бы копать и докопались, что старая графиня, скоропостижно скончавшаяся от застарелой и неизлечимой болезни, и её племянница это одно и то же лицо. Вечная привязка служанок на крови на служение ей стала бы самой главной уликой против благородной дамы. Кредиторы вновь стали бы требовать свои деньги, а кто-то другой заинтересовался бы таким преображением и чудесным излечением. Эти поползновения могли бы привести к ордену Феникса, скрывающегося ото всех вот уже не одно столетие. А его представители взялись бы решить данную проблему самым кардинальным способом: нет человека — нет проблем. И пусть убирать пришлось бы не одного — орденцам было плевать. Впрочем, и графине тоже, но не в случае, когда под эту жатву попадала и она сама.

— Тихо, — произнесла она.

— Слушаемся, госпожа Мораз.

— Что с вами случилось с того момента, когда мы… нас разлучили? Рассказывайте очень подробно, вспоминайте каждую минуту, каждое чужое слово и жест, — приказала она. — Я слушаю…

Когда на следующий день к ней пришёл с новостями Рене, то он был удивлён, увидев графиню в ярости, а пленниц в крайне плачевном состоянии.

— Что произошло? — поинтересовался он.

— То, что я не могу ничего понять. Эти чернавки были стального ранга, когда я отдала их Арканду. А теперь они серебряного! — последние слова девушка выкрикнула во весь голос, заставив собеседника сморщиться.

— Так спроси у них, как это случилось. Или они тебе не подчиняются? Неужели кто-то сумел сорвать магическую привязку на крови? — сказал он.

— Нет, не сумел. Но взял у них точно такую же клятву молчания. И эти твари, — графиня ткнула рукой в истерзанные девичьи тела на стене, — согласились её дать. Никакие мои запреты не помогли, они нарушили все указания и закладки. Такое можно сделать… нет, я не представляю даже этого. Я даже примерно не могу понять, кто это сделал!

— Подожди, не кричи так сильно, — молодой человек выставил в её сторону ладонь, — дай подумать… Хм… хм… хм… хм… Значит, они добровольно согласились поклясться неизвестному лицу или лицам, что сохранят в тайне его и то, зачем и как им подняли ранги.

— Да.

— Тогда ничего другого мне в голову не приходит как то, что он — ну, или они — воспользовался твоим именем. Наплёл им что-то про тебя, пообещал свести скорее, но в обмен на это они должны были поклясться в молчании.