Ещё не успела пропасть надпись о полученных ЕО, как в дверь ворвался ещё один неживой. Всего лишь десятого уровня, но была неприятна такая скорость появления врагов.

— Арбалеты! — крикнул я с лестницы на второй этаж.

Прогудели болты, войдя в шею и голову умертвию. Они задержали его на пару секунд, дав Суок время, чтобы вооружиться мечом, которым она сначала отрубила твари руки, а потом снесла голову.

— Ещё один! — прокричал Изяслав. — Млядь!

К нам на огонёк заскочил опять пятнадцатый уровень. А у нас арбалеты разряжены, способность Алекса в откате и ещё несколько минут будет перезаряжаться. Я испугался, что уставшая тифлингесса совершит ошибку и подставится под его когти. Но девушка разобралась с монстром играючи. По крайней мере, мне так показалось со стороны.

— Давайте наверх по одному! — крикнул я товарищам. — Алекс, ты первый.

Наверху запах ощущался не так сильно почему-то. Или просто мы к нему принюхались, а адреналин дополнительно заглушил обоняние, чтобы не мешать телу защищаться.

Умертвия полезли к нам так, как бабульки за сахаром и гречкой в магазинах после объявления в новостях, что будут расти цены на продукты. За полчаса Суок завалила ими всю лестницу.

— Да откуда их столько, зараза? — зло произнёс Спартак. — Прошлой ночью в разы приходило меньше.

— Забыл про разгромленный соседний лагерь игроков? Скорее всего, им пришлось разбираться с такой же толпой, — ответил я ему. У меня уже давно в голове крутился такой же вопрос, потому и было время найти на него ответ.

Неожиданно для всех получил пятый уровень Алекс, а за ним левелнулся Харон, который то и дело пускал болты в умертвий, стоило им показаться на лестнице. Остальные тоже стреляли, стремясь задержать тварей хоть на миг. Опыта, который к ним уходил, мне точно было не жаль. Куда сильнее меня беспокоил запас боеприпасов к арбалетам.

— Помогаем ставить растяжки и ловушки, — обратился я к товарищам, когда стало ясно, что лестницу нам не удержать и не завалить трупами, будто баррикадой. — Придётся немного повоевать в этой комнате. Потом поднимемся на третий этаж.

— И что я не согласился на предложение Бальтазара? — горестно вздохнул Джон, колотя обухом топорика по ножу, вгоняя его в потолок. — Сейчас бы спал в тепле и покое с бутылочкой вина.

— Ты Бальтазару на хрен не сдался, умник, — фыркнул Спартак. — Тебя он примет только с Ильёй.

— А вдруг?

Мы натянули несколько вертикальных проволочных струн и две горизонтальных, связав их вместе.

— Всё, все на третий, — махнул я рукой в сторону последней лестницы. Потом крикнул тифлингессе. — Суок, ты как? Сильно устала?

— Почти не устала, Илья. У меня высокий параметр силы и выносливости. Этим тварям меня не загнать, — ответила она почти ровным тоном. Одышки, по крайней мере, в нём я не услышал.

Когда мы все поднялись на лестницу, где стали вновь стучать топорами и скрипеть проволокой — растяжки показали себя отличным средством борьбы с умертвиями — она отступила на середину комнаты, встав так, чтобы ранее созданные растяжки оказались между ней и врагами.

Первый же враг проигнорировал их. Может, не увидел или решил, что тонкий шнурок он легко порвёт и не заметит этого. Но в итоге наткнувшись на проволоку нижней частью живота, он по инерции далеко наклонился вперёд, опустив свои лапы к полу и подставив затылок Суок. Та использовала момент на все сто. Её топорик с хрустом прорубил позвонки, а потом разрубил и череп.

— Хек, — с хеканьем девушка ногой откинуло труп обратно к лестнице, сняв тот с проволоки.

Внутреннее чувство времени подсказывало, что сейчас ещё и полуночи нет

«Вот ведь ночку себе весёлую обеспечил», — мысленно вздохнул я.

Да только кто знал, что врагов окажется так много. Сделали ставку по анализу прошлой ночи, когда на немногочисленных тварях качались «львы», и ошиблись. Сейчас нам оставалось только сражаться и верить в Суок, надеяться, что силы её не оставят и она не совершит трагическую ошибку.

Девятый уровень. Девятый! И ещё почти две тысячи ЕО из почти шести с половиной требуемых для десятого. За ночь я взял новый уровень. Но это не всё. Все мои товарищи, кроме Изяслава и Алекса получили пятый. Белорус и клирик взяли шестой. Но главное, что Суок приблизилась вплотную к шестнадцатому. Ей нужно ещё несколько тысяч ЕО, чтобы стать ещё сильнее.

Всё это нам стоило огромных усилий и нервов. На рассвете, когда умертвия прекратили на нас нападать, мы уже не держались на ногах. Алекс пребывал в полуобморочном состоянии из-за частого применения своей способности. Только Суок неутомимо махала кулаками или клинком. Но и у неё я заметил струйки пота на лице и слипшиеся в сосульки волосы. Я несколько раз вслух сквозь зубы и ещё больше про себя проклял своё желание поднять уровни таким каторжным и самоубийственным способом. Иногда умертвия наваливались на Суок по двое-трое. Тогда помогали только наши ловушки. Но под утро и они все оказались уничтоженными под напором нежити.

— Что б я ещё раз… — тихо сказал Джон. — Да ну его к дьяволу. Фак!

Анна отрубилась сразу, как только стало ясно, что твари больше не придут. Присела в уголке комнаты, опёрлась спиной о стену, опустила голову на грудь и выключилась. Мы даже испугались, что она получила рану в горячке боя и сейчас потеряла сознание. К счастью, это оказалась всего лишь нечеловеческое перенапряжение.

— Немного посидим и пойдём отсюда куда-нибудь, — сказал я. — Где почище и не пахнет.

— А я уже и не чую ничего, — пробормотал Джон.

Назначив себя на роль кланлида, я сам себе ставил задачи, которые должны были пойти на пользу клану. Ну, я так считал. Сейчас меня интересовали трофеи, которые повысили бы его финансовое благополучие. К сожалению, умертвия не использовали доспехи и оружие, которые можно было продать. Остаётся только попытаться продать самих мертвецов или их части тела.

— Суок, можешь отрубить вот этому голову и руки? — обратился я к своей рабыни и показал на труп умертвия двенадцатого уровня. Тело было почти не повреждено, если не считать перерубленной шеи.

— Да, — коротко ответила она мне, достала из инвентаря топорик и двумя ударами окончательно отделила голову твари. Потом отрубила кисти рук чуть выше запястий.

— Спасибо, — поблагодарил я её. После этого купил три дешёвых матерчатых мешка за медяк, кинул в каждый по части тела умертвия и положил в свой короб.

«Вы желаете продать голову ночного умертвия за 3 серебряных короны?

Вы желаете продать руку ночного умертвия за 1-у серебряную корону?

Вы желаете продать руку ночного умертвия за 1-у серебряную корону?».

— Ох ты ж мама дорогая, — прошептал я. Даже усталость отошла на другой план, когда я оценил возможную итоговую сумму, что смогу выручить за десятки трупов умертвий. — Суок, а сердце вырежешь?

— Конечно, Илья.

«Вы желаете продать сердце ночного умертвия за 5 серебряных корон?».

Золотой… целый золотой за несколько кусков умертвия! Да это же просто сказка какая-то! Вот только даже вдвоём с Суок мы тут провозимся полдня. Да и нехорошо от товарищей крысятничать.

— Народ! Эй! Харэ спать, дело есть на миллион долларов, — крикнул я спутникам. Те поднялись на чердак, где было чисто и сквозь щели задувал свежий ветерок.

— Кто-то сказал про доллары? — послышался усталый голос Джона. — Я есть хотеть получить доллАры.

Через минуту я увидел его, пробирающегося по лестнице, заваленной умертвиями. За ним шёл Изяслав, а последним Спартак.

— Где доллары? Где мой миллион?

— Здесь, — я пнул ногой умертвие, чьими трупами был завален пол. — За голову платят три серебряных, за сердце пять, и по одной монете за руки. Всего золотой выходит.

— Ох вы мои дорогие, — расплылся в широкой улыбке американец и посмотрел на трупы вокруг себя особенным взглядом. — Вы мне так нравитесь.