Потом Аня попробовала пробиться наружу, но в караулке её ждал горячий — во всех смыслах этого слова — приём, и ей пришлось вернуться обратно в тюремный коридор. Вслед за ней двинулись несколько врагов и… назад не вернулись. На этот раз композиция украсила коридор.

Дальнейшие события супруга помнила плохо. С кем–то сражалась, создавала изо льда баррикады и ловушки в виде гладкого катка и острейших шипов за ним. Враги в ответ били магией и стреляли из арбалетов и луков. Во все стороны летела ледяная шрапнель, разлетались на куски замороженные тела. Судя по тому, что Аня целая и невредимая сидит рядом со мной, и то, что я увидел за дверью караулки, ушастые ничего не сумели сделать против магии моей супруги. В конце концов, они отступили, а Аня наморозила на дверь толстый слой льда и вернулась в свою камеру, где я её позже нашел в бессознательном состоянии. Когда всё это происходило — неизвестно. Могло и за несколько часов до того, как очнулся я под мелорном, а могло и сутками ранее.

Стоит поблагодарить мою паранойю, благодаря которой никто кроме нас двоих не знал о появлении магических способностей у Анюты. И то, что я не стал тянуть с переливанием крови на магическую эссенцию, пойдя на большой риск. Если бы не всё это, то страшно подумать, что бы ушастые выродки сделали бы с моей женой.

— Кажется, всё, — сказал я, разворошив золу и отщипнув от кончика корня, — мягкий стал. Можно пробовать.

— Ну-у, — протянула Аня, когда откусила и прожевала кусочек корня, который я ей подал, после того, как очистил от шкурки, — ничего так, но пресный какой–то. Нам бы соли хотя бы.

Обеспечив жену едой, я и сам взялся за набивание живота.

— Похож на варёную фасоль. Перед армией несколько месяцев усиленно штангой занимался и ел фасоль для белка, так как на гейнеры денег не было. Так что, вкус запомнил на всю жизнь, — поделился я впечатлениями от поедания корня камыша и своими старыми воспоминаниями. — М-да, как же давно это было… Кажется, что лет сто прошло!

Воспоминания пришли и ушли. Ни сожаления, ни зависти, ни желания повернуть время вспять они не навеяли.

Несмотря на пресную трапезу, набранных запасов камышового корня хватило, чтобы плотно наесться. Запили «фасоль» кипячёной речной водой. Для этого пришлось вырвать всю подкладку шлема, оттереть золой внутреннюю поверхность, набрать воды и поставить в костёр. Ну, и конечно, подождать, когда кипяток остынет до состояния, когда его можно безбоязненно для губ и языка выпить.

— Спать? — Аня посмотрела на меня.

— Ты ложись, если хочешь, а мне ещё нужно кое–что сделать.

— Что?

— Амулеты зарядить. Это быстро, Ань.

— Тогда я посмотрю, — ответила мне девушка.

Амулеты я снял с мёртвых эльфов в караулке. Пусть магические предметы были разряжены, но я надеялся, что сумею наполнить их маной тем же способом, каким заполнял кристаллы–накопители у себя дома в посёлке. Трофеев было три. Два в виде половинок желудя с кристаллом размером с вишнёвую косточку в каждом. Третий представлял из себя уменьшенную в несколько раз копию кленового листа, с прожилками из серебристого металла вместо кристаллов.

Уточнив у Ани о самочувствии и получив ответ «выше всяческих похвал», я забрал у неё целительский браслет и надел себе на руку. Его поддержка будет нелишней в предстоящем ритуале. Ведь, если они имеют привязку к владельцу или к расе, то придётся потратить немало сил, чтобы её убрать. Вот этот кленовый лист будит во мне сильнейшие подозрения этого плана. Вряд ли ширпотребовский амулет мастер–артефактор станет снабжать мифриловым накопителем, а не стандартными кристаллами. Да, с одной стороны это может быть личной прихотью, чтобы форма выглядела более живописно, потому и проволочки–прожилки, а не камешки. Но даже если и так, всё равно на рядовую вещь никто не станет тратить гору золота. Так что, чую, придётся мне попотеть.

С момента, когда я в последний раз использовал свою кровь, прошло достаточно времени для восстановления. Если бы ещё спал в лодке с целительским браслетом, то я бы даже рискнул создать голема из земли для охраны. Но так рисковать не стал, силы могут понадобиться в любой момент.

Сам процесс прошёл привычно: я сцедил в шлем примерно грамм триста крови, положил туда три амулета и опустил кончики пальцев в жидкость, которая при свете небольшого костра казалась чёрной, как дёготь. Спустя пять минут кровь полностью впиталась в амулеты, остался только бурый осадок на стенках шлема. Кристаллики в «желудях» мерцали, когда я вытащил амулеты из шлема и положил их на ладонь. В ночной темноте это было особенно хорошо видно, словно, жучки светляки. А вот мифриловая проволока сверкала куда как сильнее.

— Это тебе, — я протянул кленовый лист Ане. — А себе эту парочку оставлю. Они после моей магии должны стать мощнее.

— Тогда браслет тоже оставляй, — ответила она, забирая амулет и вешая на шею на шнурок. — Я‑то уже восстановилась, а вот ты только что много сил потратил.

— Хорошо, — не стал я с ней спорить. — Тогда давай спать. Големы нас будут охранять. И если что опасное или непонятное они заметят, то сразу же разбудят.

Големы успели отдохнуть во время плавания. Им не требовалась пища и вода, а ещё они восстанавливались быстрее, чем живые создания. Поэтому за наш сон я был спокоен.

Утром перекусили печёными корнями камыша, что остались с ужина, попили кипячёной воды и продолжили своё путешествие по реке. Я всё время старался держаться на середине и избегал любых притоков и ответвлений от главного русла. Чёрт его знает, куда они ведут. Вдруг к очередному эльфийскому городу? А вновь оказаться в руках ушастых любителей природы в наших с Аней планах не было. И в ближайшие несколько дней из лодки на берег выбираться не собираюсь. Пусть буду удаляться от дома, но это можно пережить, а вот повторное попадание в руки эльфов — вряд ли.

Проснулся я от странного шума, а перед этим мне приснилось, что я у себя дома стою под струями прохладного душа, которые с силой бьют по моему телу, по стенкам душевой кабинки и поддону. Когда разлепил глаза и стал их протирать, то продолжал слышать характерный звук падающей воды. Именно он–то меня и разбудил.

— Вот чёрт, — выдохнул я, когда рассмотрел впереди буруны и облако водяной пыли, висящей над обрывом в нескольких сотнях метрах впереди. — Аня! Аня!

Девушка проснулась мгновенно.

— Впереди водопад! Уйти от него не сможем, — торопливо произнёс я. — Активируй амулет и задержи дыхание, когда мы полетим вниз.

Даже с вёслами я вряд ли сумел бы выбраться из быстрого потока, который нёс нас к обрыву. А уж с имеющимися шестами об этом даже не стоило и мечтать.

«Эх, проспали мы всё на свете, — с досадой подумал я, — и големам не дал команду, чтобы разбудили на такой случай. Да кто ж мог знать, что на пути будет водопад».

Само падение я толком и не почувствовал в том раздрае чувств, который навалился на меня. Перед самым обрывом наше судёнышко заболталось на бурунах. Но благодаря своему небольшому весу оно соскальзывало со всех камней или отскакивало от них. От болтанки все мысли ушли на одно действо: только бы не вывалиться за борт. Случись такое, то шансов уцелеть станет намного меньше, так как я не челн и, скорее всего, по камням буду размазываться, а не скользить. А это лишняя нагрузка на защитный амулет.

На нервы дополнительно стал действовать рёв водопада, а потом мы рухнули вниз.

— А–а–а! — заорал я от неожиданности, забыв о собственных словах про задержку дыхания. Почти сразу же на вдохе поперхнулся водой, которая плотной взвесью висела в воздухе. Несколько секунд полёта уже отдельно от лодки, попытки развернуться и — удар о воду! А дальше темнота.

Пришёл в себя на берегу, лежа на правом боку и надсадно кашляющим. С каждым «кхар» изо рта вылетали капли воды.

— Витя, ты как? Всё нормально? — надо мной раздался встревоженный голос Ани. — Где у тебя болит?