Цезарь, который сопровождал меня в этом осмотре, признался, что работа одного «смерча» по ликанонской крепости была не настолько ужасно–эффективна, как бы даже не на порядок. С другой стороны, по крепости выпустил ракеты всего один голем, а здесь их было три да ещё перед боем усилены моим Даром на основе крови драконов и феникса. С другой стороны, без такого усиления тяжёлые големы просто–напросто не сумели бы причинить большого вреда драконам. Практически, всех уничтоженных и раненых ящеров нужно записывать на их счёт. Вклад «панцирей» и «зушек» оказался довольно таки посредственным.

Чуть позже я узнал, что если бы Жэрсаккхарии не попытались бы взять долину нахрапом и участвуй в сражении хотя бы пять древних драконов, сопоставимых по силам с призраком, то нам в лучшем случае удалось бы отступить к замку и укрыться за его стенами. Дополнительно нас спас факт того, что в нашей армии были сильные артефакты и амулеты, которые блокировали часть магии и артефактов у агрессоров. А то и другое могло превратить наше войско в тот пепел и страшные кучки угля и костей, тысячи которых лежат на другом берегу реки.

Правда, амулетами наших «защитников» назвать можно с большой натяжкой. Это внушительные ковчеги, небольшие переносные стеллы и штандарты, напитываемые драконами клана своей маной и чарами на протяжении тысячелетий. Лучше всего они работают на родной земле, где проведён особый ритуал, делающий врагов слабее, а владельцев сильнее. Ступи я с армией на чужую землю, то уже сам испытывал бы проблемы с мощью боевых и защитных заклинаний своих магов. Чего–чего, а драконы сумели многое придумать и реализовать в делах магических. Все прочие расы вряд ли больше десятой доли смогли сделать на этом поприще.

Но после грандиозного разгрома новую армию Жэрсаккхариев или небольшой отряд сильных драконов этого же клана нам ждать не стоит. Теперь их займут другие кланы, где тоже хватает своих патриархов и архисильных бойцов. Из Совета их обязательно турнут, что тоже неслабо скажется на силе и влиянии клана. Править могут только достойнейшие и сильнейшие, а не те, кого слабейший клан на материке разгромил.

«Последний довод королей, рулит и в мире меча и магии», — подумал я.

Хочется для себя отметить, что тактика упреждающего удара и использование самого мощного оружия с Земли превращают любую битву в мгновенную бойню. Сражения не затягиваются, а победитель виден всем. Впрочем, однажды появится тактика и против моей дружины. И остаётся только надеяться, что случится это нескоро. А с другой стороны я сам к тому моменту буду сильнее, чем сейчас. С драконами у меня должно получится усилить самого себя, как я усиливаю других.

Спустя два дня после сражения в долине появились семь драконов. Грешным делом я чуть не отдал приказ ссадить их с неба на землю ракетно–пушечным огнём. К счастью, рядом оказалась Рогнеда, которая вовремя остановила меня.

— Ты что? Это гонцы из Совета!

— Точно?

— Да, точно.

Не знаю, как Рогнеда сумела их отличить от Жэрсаккхариев. Для меня и те, и эти были на одно лицо, ну или на чешуйчатую морду. Несмотря на слова своей жены, я приказал вести ящеров в прицеле и быть готовыми открыть огонь в любую секунду.

Драконы опустились рядом с дорогой в нескольких сотнях метров от главных ворот замка. Там они обратились в людей.

— Нужно их встретить и пригласить к себе, — сообщила драконица.

— Командуй, Рогнеда. Я в ваших делах не разбираюсь, поэтому боюсь сказать или сделать что–то не так.

Спустя пять минут я встретил гостей во внутреннем дворе и после стандартных приветственных слов, подсказанных женой, я пригласил их в замок.

— Барон Сафрианофэйра, ваша жена обвиняется в нескольких преступлениях, — перешёл к тому, ради чего и прибыл сюда посланец Совета драконов. — Убийство на дуэли — первое. Убийство охранника тюрьмы — второе. Побег из тюрьмы — третье.

— Я никого не убивала! — взвилась Рогнеда. — То есть, не убивала никого в тюрьме. И я убежала, так как думала, что меня собираются казнить. Вы бы сами так поступили.

— Вряд ли, — спокойно ответил посланец, представившийся лордом Виллардом Контастаркосом, служащим Совета драконов. Выглядел он, чуть ли не моим ровесником, но что–то не давало относиться к нему, как к юнцу. — Хочу спросить, а почему вы решили, что вас казнят? На этот момент даже даты судебного разбирательства по дуэли не было.

— Я услышала разговор охранников в коридоре за углом, где моя камера находилась. Потом один охранник подтвердил это и сказал, что мои друзья хотят мне помочь сбежать из тюрьмы, — хмуро сообщила ему девушка.

— Расскажите, — буквально приказал, а не попросил Виллард.

— Да я практически всё и так уже сказала, что знаю.

— Опишите охранников, кто упомянул про казнь, и того, кто вам помогал. Как это происходило, во сколько, кто находился рядом или мог находиться. Что вы слышали или чувствовали тогда. Как вы шли из тюрьмы, каким путём, куда поворачивали и поднимались, что видели.

— Я не видела ту парочку почти что… так… фигуры в коридоре…

Как только девушка смолкла, уже я взял слово:

— Лорд Контастаркос, полагаю, вы и сами уже поняли, что мою жену банально подставили. Воспользовались тем, что девочка была сама не в себе после всего случившегося и подлили масла в огонь, чтобы она поступала так, как от неё хотели Жэрсаккхарии. Уверен, что они и подкупленного тюремщика убили. Таким образом, они убивали сразу двух зайцев: обрывали ниточку, которая вела к ним и ещё сильнее очерняли мою жену. Я готов поставить эту долину против вашего плаща, что охранник убит таким способом, который исключает возможность допросить его дух?

Дракон чуть изогнул губы в слабой улыбке и сказал:

— И вы бы выиграли мой плащ, реши я принять ваше пари, барон.

— Тогда какие обвинения могут быть в адрес моей жены, раз вы и так всё понимаете?

— Она виновна — этого достаточно.

От его спокойного тона меня внутри всего передёрнуло и захотелось сделать что–то такое… такое… о чём потом буду сильно жалеть. Видимо, это желание гость сумел прочитать по моему лицу и мигом собрался, превратился в хищника, готового атаковать в ответ.

— Я не пойду в тюрьму больше, — дрожащим голосом сообщила Рогнеда.

— Я тебя никому не отдам, — улыбнулся я ей и вновь повернулся в сторону гостя. — Лорд Контастаркос, вы понимаете, что у вас не получится забрать её ни силой, ни как–то ещё?

— Я не собираюсь её забирать, с чего вы взяли? — произнёс гость. — Я здесь лишь для разговора и официального заявления от имени Совета, что Рогрранеда Хаандэ Сафрианофэйра признана преступницей на территории нашего государства. Брать её под стражу или нет, будет решено позже. Иначе сюда прилетел бы большой отряд стражи, с которым вам при всём желании не удалось бы справиться.

— Тогда вы неправильно начали беседу, лорд, — покачал я головой. — О таком сообщают сразу же, а не накаляют обстановку. Мы все только что пережили нападение вражеского клана и находимся в том состоянии, когда любой косой взгляд может привести к взрыву.

— Виноват, признаю, — вновь улыбнулся он и поднял вверх руки, открытыми ладонями в потолок. — Я даже признаюсь, что полностью нахожусь на вашей стороне. Про выходку Жэрсаккхарии многие в Совете в курсе, но доказать что–то не в силах. Только то и сумели, что выставить их вон из Совета.

Дальше наш разговор потёк ровно. Гость больше расспрашивал меня о соседнем материке и пустом королевстве. Искренне удивился, узнав, что я иномирянин. Я в свою очередь пытался выяснить то, как бы очистить репутацию Рогнеды и свою, на которую лёг отпечаток преступлений жены. Ведь муж за жену ответчик на этом материке. Оказалось, что пока никак. Если два преступления — убийство на дуэли и побег — Совет ещё может простить, то убийство стражника — никогда. Каким бы ни был тот мелким служащим, но он часть государства, власти и нападки на него никому не прощаются.