Беснующегося молодого человека, наконец–то, схватили его спутники, не дав наброситься на меня с кулаками. А жаль. Сделай он такую попытку, то обзавёлся бы сломанной челюстью и ЧМТ. И драться с ним не пришлось бы. Уроды, не могли раньше его остановить. Пить им бы поменьше стоило, чтобы реакция не подводила.

— Поединок так поединок. И на этот раз я вас в живых не оставлю, — дал я своё согласие на бой.

Графёнок что–то там хрипел и бился в чужих руках. И его споро утащили в сторону, подальше от нас и других гостей, которые стали подтягиваться в эту часть парка, услышав шум. Зрелище было то ещё, вызывало омерзение, досаду и даже что–то похожее на стыд от того, что это я стал центральной фигурой в этом театре абсурда.

«Долбанный графёнок! Что ж ты не сдох раньше–то?», — опять мелькнула досадная мысль. Если бы тогда с ним не оказался рядом Гектор, командир наёмничьего отряда, привечаемого моим приятелем Реджинальдом, то я бы, скорее всего, добил эту скотину. И всех сопровождающих, чтобы тайна смерти Олафа осталась в Пустом королевстве навсегда. Увы, Гектора я пожалел, не смог отправить на тот свет походя, как ненужного свидетеля. За что сейчас и имею неприятности.

— Господа, я секундант графа Ла Лафонга, — к нам подошёл маркиз из компании моего будущего соперника. — Необходимо оговорить условия поединка. Кто будет представлять соперника моего друга?

На вид ему было лет не больше, чем Олафу. А значит, это сын какого–то герцога, причём наследник.

— Я… сделал вперёд шаг Маанс, и тут же виновато посмотрел на меня. — Виктор, ваше сиятельство, вы не против?

— Нет.

Маанс улыбнулся, бодро кивнул и отвёл в сторону вражеского секунданта, где у них завязалась тихая беседа.

— Вить, а как–то избежать этого можно? — прикоснулась к моему локтю Аня.

— Уже нет, — отрицательно мотнул я головой. — Но ты не волнуйся, я справлюсь. Один раз этого хлыща поставил на место, поставлю и ещё раз. У него кроме гонора нет ничего, а вот у меня… — тут я замолчал, так как вернулся Маанс.

— Их интересуют условия поединка, ваш…

— Маанс, зови, как звал, давай без титулования, — перебил я.

— Как скажешь, Виктор, — усмехнулся тот и повторил свой вопрос.

— Сам что посоветуешь? — решил я уточнить

— Ближний бой, усиленный магией доспех и защитный амулет. И выставить вместо себя опытного бойца, — быстро произнёс он. — Я даже скажу, кто согласится выйти под твоими цветами против этого мерзавца.

— Вместо себя? — переспросил я. — Но это же… чёрт, Маанс, вызвали–то меня. Как потом я выглядеть буду в чужих глазах?

— Отлично будешь выглядеть. Ещё и похвалу заслужишь. Тем более, не уверен я, что граф Ла Лафонг выйдет против тебя лично. Как я понял, у вас уже был поединок между собой и он тогда едва не отдал богам душу?

— Да, — лаконично ответил я.

— Значит, есть шанс, что он выставит против себя опытного бойца. А таких на балу немало.

— Я могу воспользоваться своим оружием, из своего мира?

— Я бы не советовал, — тихо сказал собеседник. — Раз ты вошёл в наше общество, то стоит придерживаться наших правил, стараться жить, как мы и сражаться, как у нас принято.

— Я не особо силен на мечах, — не сумел сдержать я кривую усмешку.

— Вот потому я и предлагаю выставить вместо себя другого бойца. Кое–кто посчитает за честь отстоять в поединке ваши цвета, Виктор.

Такая настойчивость показалась мне подозрительной. Может, парень и в самом деле болеет за меня и подсказывает, как выйти из положения не потеряв лицо в местном обществе. А может, у него какие–то планы на меня и драку с графёнком. В королевском дворце, в этом оплоте и сосредоточии интриг и интриганов ни в чём нельзя быть уверенным.

— Значит, ближний бой, зачарованные доспехи и защитные амулеты? — уточнил я.

— Да, — кивнул тот.

— Пусть так и будет.

— Это значит, что и на замену бойца ты согласен? — уточнил он.

Я на несколько секунд задумался, потом спросил:

— А кто допускает к бою? Проверяет доспехи с оружием, амулеты, а?

— Есть кому. Это не проблема, — пожал тот плечами. — А что такое? Виктор, если ты хочешь что–то скрыть из снаряжения своего мира, выдав под обычное, то вот за это тебя могут осудить. Серьёзно осудить.

— Не хочу, потому и уточняю. Если этот человек пропустит моё снаряжение, то я сам буду биться.

— Вот даже как, — хмыкнул тот, явно не ожидавший такого от меня. — Уверен, что справишься? Что за оружие у тебя, раз так полагаешься на него?

И опять паранойя указала мне на странности в чужом поведении: минуту назад настойчиво предлагал выставить замену, а сейчас уже принял факт, что я сам собираюсь биться за свою честь. Или это всё чушь, сам себя от нервов накручиваю? Чёрт, кто бы помог разобраться в местных отношениях и так, чтобы не сломать шею в процессе разбирательств. Вот Маанса взять, к примеру. Он мне помогает? Ведёт какую–то игру? И вообще на чьей он стороне?

— Обычные доспехи и меч, только я их сам зачаровывал, лично, — ответил я собеседнику, выбросив все посторонние мысли из головы.

— Хм, нужно смотреть, — вынес вердикт Маанс.

На бой Олаф вышел лично, хотя я и мои товарищи серьёзно сомневались в этом. Но видимо, убедившись в том, что я не собираюсь кого–то выставлять вместо себя, графёнок решил не отдавать никому возможность прикончить меня. Собрался сделать это лично.

Противник вышел в полном рыцарском комплекте, даже сабатоны имелись, только не как у меня, а с длинным острым шипом–носом. Таким при удачной позиции можно одним ударом в пах вывести врага из строя. Длинный прямой меч был у него в правой руке. В левой, он держал круглый щит с металлической оковкой по краям и массивным умбоном в центре. Горжет тяжёлый, широкий, поднимающийся выше подбородка и прикрывающий часть груди, это дополнительно, там ещё и кираса. Забрало сделано в виде частой решётки из тонких прутков толщиной миллиметров шесть–семь. Явно не из простой стали они и не обделены чарами упрочнения. Так что, их точно не выйдет разрубить с одного удара. А вот прорехи между ними достаточно большие. Меч не пройдёт, как и широкий кинжал, а вот гранёный шип там или мизеринкордия — легко. Или пуля, или… шарик из стреляющей трубки в моём големодоспехе.

Я был вооружён полуторным фламбергом и прямоугольным щитом из нержавеющей стали толщиной восемь миллиметров. Такой лист и простой не пробить, а уж после зачарования он выдержит столкновение с танковым снарядом! Немалый вес компенсировался силой, которой меня наделял мой доспех. В верхней части листа было прорезано узкое отверстие, в котором был вставлен блок из нескольких склеенных полосок силикатного стекла в металлической рамке. Со всех сторон вокруг этой смотровой бойницы были расположены яркие светодиоды из тактических фонарей. В центре на щите имелось крупное ярко–красное пятно. Всё это я взял с обычного «собровского» штурмового щита. Несколько тренировочных боёв с нетерисами показали, что даже такие опытные воины, как они, иногда инстинктивно уводят удар в сторону щита, в красную метку. А частое яркое мигание на мгновение–другое отвлекает и заставляет вместо атаки уходить в оборону. Так что, у меня есть все основания полагать, что графёнок потеряется и сломает свой ритм боя.

Всё это не вызвало неприятия у судьи, который осматривал оружие и снаряжение с амулетами. Пришлось продемонстрировать работу светодиодов. После этого в голове заворочалось подозрение, что судья сольёт мои тактические уловки противнику. Всё–таки, графёнок здесь свой, а я мало того, что впервые при дворе появился, так ещё и пришелец, иной.

«Ничего, прорвёмся», — сам себе пообещал я в мыслях.

Для поединка была выбрана тренировочная арена королевской гвардии. Может быть, король и не был в курсе нашей ссоры, но без участия кого–то из его близкого круга здесь точно не обошлось. Иначе это место нам никто бы не выделил. Да и не случилось бы это так быстро: с момента стычки в парке до выхода на площадку прошло примерно полчаса. Остаётся только ломать голову над тем, что мне это даёт и не принесёт ли неприятностей в дальнейшем.