— Да что вы говорите, любезный? — Я с насмешкой посмотрел на него. — И вы считаете, что это качественная работа? Вы посмотрите только на материал карманов, это сито, а не ткань. Они завтра же порвутся. Эти штаны сшиты на Идифе, — неожиданно для самого себя брякнул я и по изумленному взгляду продавца понял, что попал в точку.

— Вы бывали на Идифе? — вкрадчиво спросил он.

— А то! — уверенно заявил я. — Вся контрабанда идет оттуда.

— Ну тоже скажете, вся! — немного возмущенно ответил продавец. — Не больше, чем из остальных мест. И качество наших товаров выше, чем у конкурентов.

— С этим спорить не буду, — согласился я и подыграл ему: — Ваши стараются. Но не настолько же, чтобы так завышать цену.

— Ой да боже ж мой! — вновь всплеснул руками продавец. — На сколько я там завысил, на сущий пустяк. Ладно, так и быть, за все восемнадцать дэриков. И это по знакомству.

— Я знаю, уважаемый, почему вы покинули свою благословенную планету, — заявил я.

Он весь превратился в одно большое ухо.

— Вас выгнали свои же за жадность! — рассмеялся я, и вместе со мной после секундной паузы рассмеялся продавец.

— Впервые слышу такой удачный комплимент, юноша, — отсмеявшись, отозвался он. — Спущу цену еще на полдэрика.

Мы торговались еще минут двадцать, и цена за одежду снизилась до двенадцати монет. Хотя были ли здесь в ходу монеты, я не знал.

— Хорошо, — согласился я с предложенной ценой. — Артефакты из зоны принимаете?

— Конечно, — оживился он. — Показывайте, что у вас есть.

— Вы прямо сейчас ахнете, уважаемый, — стал я подогревать его интерес. — Я вам сейчас такое покажу… Держитесь за прилавок.

Мой тон не давал повода усомниться в моих словах. Он ухватился за прилавок и уставился на меня. Я жестом фокусника вытащил болт дэра и положил его на прилавок перед продавцом.

— Вот! — торжественно произнес я. — Учитывая стоимость одежды, с вас еще сто дэриков.

Продавец пялился на красный болт и моргал. Это продолжалось около минуты. Затем он поднял на меня глаза и медленно проговорил:

— Теперь я верю, что вы бывали на Идифе. Так лихо впарить мне обыкновенный болт еще никто не пытался. Да еще за такую цену.

Он кхекнул и стал икать, затем из его глаз потекли слезы, и он безудержно хохотал несколько минут.

— Ой! — причитал он. — Я это расскажу Миррее, и она… ха-ха… Ой! Захочет обязательно вас увидеть. Я впервые встречаю такого беззастенчивого и наглого поца. Ох! Я думаю, что у вас были в роду выходцы с Идифа… Ха-ха… Ой!

Я безмятежно смотрел на него и, когда он отсмеялся, вежливо произнес:

— Зря вы так недоверчиво отнеслись ко мне, уважаемый. Это не простой, как вы изволили выразиться, болт, а самый что ни на есть непростой.

— Да? И в чем заключается его непростота? — вытирая слезы, спросил он.

— За погляд деньги берут, — ответил я и взял в руки болт. Посмотрел на продавца. — Увидеть хотите?

— Хочу.

— Пять дэриков.

— Ха! Нашли глупца разбрасываться деньгами, — усмехнулся он.

— Вы ничем не рискуете, уважаемый, — спокойно возразил я. — Просто сбросьте с одежды эту сумму и смотрите на чудо. Согласны? Если чуда не произойдет, цена останется прежней.

Он задумался. Внутри него боролись жадность и любопытство.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Но это только в том случае, если я увижу это чудо.

Я кивнул.

— Вы увидите самое что ни на есть настоящее чудо. Крибли, крабли, бумс! — Взмахнув болтом, я активировал пояс левитации. Медленно поднялся к потолку и, повисев там, опустился. — Вот свойства этого болта, — торжественно проговорил я под ошеломленным взглядом продавца. — Так что, берете?

У него загорелись глаза.

— Я сам хочу попробовать, — быстро проговорил он, не отрывая жадного взгляда от болта.

— Не вопрос, — пожал плечами я. — Скиньте с одежды еще семь дэриков и пробуйте.

— Хорошо, — сразу согласился он.

Я передал ему болт, вышел в ускорение и создал заклинание левитации, наложил на продавца, но не активировал его. Вернулся и проговорил:

— Не забудьте сказать три слова. Запомнили их?

— Запомнил, запомнил, — поспешно ответил он и произнес: — Крибли, крабли, бумс! — И, неожиданно для себя поднявшись к потолку, стукнулся головой о него. — Ой!

Заклинание быстро развеялось, и он рухнул на пол. Вновь охнул и, потирая ушибленный бок, поднялся. Прижал к себе болт, как родного ребенка. Вцепился так, что я понял — не отодрать. Не отдавая мне болт, быстро сказал:

— Беру! — отсчитал деньги и протянул мне несколько бумажек.

Я принял их, не показывая, что не знаю номинала банкнот. Потер, поглядел на свет и понюхал.

— Не беспокойтесь, сударь. У нас фальшивок нет. Если еще что будет интересного, приносите.

Я кивнул и предупредил:

— Болт разряжен, подождите до следующего утра, и он начнет действовать. Скажите, у вас можно переодеться?

Через десять минут я вышел из магазина.

В спину молодому простофиле смотрел, усмехаясь, хозяин магазина Мордей Левви.

Открытый космос. Материнская планета

В зале трактира было шумно и душно. Над головами посетителей плавал сизый дым от местных папирос. Курили почти все: и мужчины, и женщины. Тусклый свет проникал сквозь высоко расположенные окна и не давал полного освещения. На каждом столе горели парафиновые свечи. Рамсаул огляделся, выбрал столик на четверых почти у самого прилавка, и живо направился к нему.

— Садись, компаньон, — сопроводив слова жестом гостеприимного хозяина, предложил старик.

Щетина без разговоров уселся и поморщился. Было душно, воняло жареной пищей, приправами и табачным дымом.

— Раньше здесь работал механик. Он чинил оборудование жизнеобеспечения, снятого с небольшой яхты. Вернее, часть его, рециркуляционную установку. Менял фильтры, и здесь был оазис… — Старик горестно развел руками. — Но потом проспорил или проиграл, уж не знаю точно, что произошло, ребятам из племени кочевников Волки Арнира, и те отправили его на арену. Там он, голубчик, и остался. Теперь тут такая вонь всегда. Привыкай, Щетина.

— Я могу починить оборудование, если есть комплектующие, — незаметно осматриваясь, произнес Вейс.

Он делал это профессионально, не привлекая к себе внимания. Зато сам все хорошо видел и подмечал. Вот места рядом с ними, тут сидят одетые победнее и говорят громко. Ближе к входной двери публика побогаче, естественно, там дышать легче. Вот стол, а за ним парни в кожаной одежде и с раскрашенными татуировками лицами. Ножи на поясе, бритые головы. Люди серьезные. Их старались не задевать.

— В самом деле? — приподнял густые брови старик.

— Да, Рамсаул, смогу.

Старик было обрадовался, а потом плечи его опустились, он ссутулился и, не поднимая глаз от столешницы, спросил:

— Хочешь остаться здесь?

— Нет, не хочу. Просто если можно заработать, то я готов. С техникой я знаком.

— У тебя что, остались базы и нейросеть? — очень тихо, наклонив голову к Вейсу, спросил старик. — Ты с этим будь осторожен. Узнают — выпотрошат. Такие вещи здесь ценнее жизни.

— Нет, нейросеть не осталась, — не моргнув глазом соврал Вейс. — По жизни приходилось этим заниматься… По молодости, — уточнил он. — Так что знания и сноровка остались.

Лицо старика прояснилось.

— Это хорошо, рукастые парни вроде тебя тут в цене. Будем ходить по племенам и чинить разное оборудование. Признают за мастера, будешь неприкасаемым… А может, внучка моего научишь? Возьмешь в ученики? — Рамсаул заискивающе посмотрел на Вейса.

— Возьму, — улыбнулся тот.

— Тогда жди, я сейчас. — Старик, несмотря на годы, живо поднялся, но, вспомнив что-то важное, тут же сел снова. — За работу проси не менее пяти полновесных серебрух и смотри, чтобы были не рубленые. Дадут рубленки, требуй восемь. Ты торговаться умеешь. Понял? — И, увидев согласный кивок Щетины, вновь поднялся и ушел.