Опять, опять он видел ее позор! И не дал умереть, сволочь! Он издевается над ней! В ее чувствах бушевала буря. Она вырвалась и со всей силы дала ему пощечину. Нехеец закатил глаза, рухнул и потерял сознание. А она стояла ошарашенная, не веря своим глазам, глядела на не подающего признаков жизни парня в синей мантии. Мантии так созданы, что должны сберегать жизнь своему владельцу даже в пламени плазмы.

— Победу одержала команда красных, — прозвучало на полигоне объявление распорядителя.

Меня привели в чувство. Продолжая лежать, я посмотрел на склонившегося Гронда.

— Симулянт, — проронил он. — Вставай, разговор есть.

Пришлось подниматься, хотя хотелось еще полежать.

— Честно, Ирридар, я не понял твоего заклятия. Хотя смотрел во все глаза. Ну тут, понятно, сработал амулет. Не хочешь поделиться?

— Тысяча золотых, — назвал я свою цену.

— Ну что же ты все деньгами меряешь? — сделав вид, что он искренне огорчен, ответил безопасник.

— Можно не деньгами, — ответил я, — в качестве платы принимаю информацию.

— Вот оно, влияние серого стража, — вздохнул дед. — Что хочешь знать?

— Мне нужна информация о лесных эльфарах, — не задумываясь ответил я.

— Хочешь выведать, когда они тебя убьют? — Он задумчиво посмотрел на меня.

— И это тоже.

— Не скоро. Пока ты учишься, они тебя не тронут, да и потом тоже. Для них месть — это не просто кого-то прикончить, а сделать это искусно и изощренно. Выяснить все о жертве, найти слабости, а потом уничтожать все, что ей дорого, и прежде всего близких. Чтобы ее жизнь превратилась в кошмар, в вечный ужас и пытку. Чтобы жертва жила в постоянном страхе и дрожала каждый час, каждую ридку. Вот что им нужно. И еще, — он остро посмотрел на меня, — совет дать хочу: внимательно смотри, кто к тебе прибьется в ближайшее время. Или прибился недавно.

— Ну, это я и так понимаю, мне листиков на пять-шесть развернутая информация нужна — кто у них за что отвечает, традиции, явки, пароли, слабости и так далее. — Я смотрел на притихшего Гронда.

— Хорошо. Будет тебе информация, — наконец пришел он к каким-то выводам. — Давай амулет.

Я оторвал косточку из связки и отдал ему.

Инферно

Прокс задумчиво глядел, как Жур вылизывает свою тарелку. Все мысли агента АДа были заняты поисками путей и мер по противодействию незримому противнику.

Задача была не из легких, под ударом находились он, Листи и караванщик. В то же время он осознавал, что сам караванщик не так прост и, скорее всего, не станет легкой добычей для убийцы. Иначе зачем ему — или, точнее, ей, демонессе, надо было нейтрализовать Прокса. Скорее всего, она не решается вступить в открытое противостояние с толстым при Граппе, перевес будет не на ее стороне. Значит, первые удары придутся по нему или по Листику. Листик может уходить в астрал и оттуда следить за миром, для убийцы это опасно. Грапп надолго задумался.

— Листик, — наконец выйдя из задумчивости, позвал он девушку.

— Что, родной? — Демоница подошла и посмотрела на него.

— Если предположить, что демонесса прячется в караване, то ходить по небесным тропам она может только на стоянках. Это так?

— Если она в отряде, то да. А если прячется и движется отдельно от каравана, то в любое время.

— Давай подумаем: если она где-то прячется, то как она добралась до краура? Он никуда не ходил, лагеря не покидал, посторонних мы не видели, — задумчиво ответил Демон. — Нет, Листик, убийца среди нас и хорошо прячется. Как ты думаешь, ее можно засечь через астрал?

— Можно, но она убьет того, кто за ней смотрит. Она может ходить по верхним тропам, а я по средним, поэтому она меня будет видеть, а я ее нет.

— А если попробовать ее выманить? — Алеш усиленно продумывал эту идею. — Вас двое, ты и Жур, кто может выходить в астрал. Подумай, что тут можно сделать, — попросил он.

На его слова Листи только пожала плечами:

— Подумаю. Но пока ничего в голову не приходит.

Алеш поощрительно похлопал ее по руке:

— Ничего, мы вместе придумаем.

Утром скончался один из охранников караванщика. Встал, развел костер и упал замертво. Вокруг него столпились носильщики, возбужденно обсуждая его смерть. Такого поворота Алеш не ожидал, убийца преподносит сюрприз за сюрпризом, причем не всегда его мотивы явно видны. Вот и эта смерть была за гранью понимания агента. Своим бойцам Прокс запретил близко подходить к краурам и охране караванщика. Сам караванщик с ничего не выражающим лицом смотрел на мертвого охранника, и только глубоко в его маленьких глазах вспыхнул и погас опасный огонек.

— Всем отойти на три шага, — приказал Прокс. — Краурам собраться в одном месте и не расходиться. Тени, бойцы, взять их под контроль, в случае несоблюдения приказа кем-либо открыть огонь на поражение.

Взволнованные носильщики столпились отдельно, их окружили бойцы в полной решимости применить оружие.

— Листи, посмотри, что с ним, — попросил он магиню.

Та внимательно осмотрела тело и беспомощно взглянула на Алеша:

— Я не знаю, следов магии нет и ауры тоже.

— Он отравлен, — прозвучал за спиной очень спокойный голос.

Прокс обернулся, прямо за ним стоял Жур и чесал повязку на голове; его взгляд, полный равнодушия, был устремлен на мертвого.

— Почему ты так решил? — Прокс снизу смотрел на хвостатого. Тот сморщил мордочку, напоминающую поросячью, и ответил:

— Посмотри на его пальцы.

— А что с ними не так? — Грапп рассматривал сжатые в кулаки руки охранника и не видел ничего необычного. — Руки как руки.

— Так сжимаются пальцы после отравления ядом паука шарши, они водятся в наших лесах. Когда они останавливаются, то издают звук "шарши, шарши", трут лапки о кору. Они кусают не больно, но потом через полкруга жертва от их укуса погибает. У нее начинаются судороги, пальцы ног и рук скрючиваются, вот как у него, — показал он лапой и отошел.

— Эй, как выглядит этот паук? — крикнул вдогонку Алеш, тоже отходя от мертвеца.

— Паук как паук, величиной с кулак, но тут его нет, — обернулся шаман.

— Жур, иди сюда, — приказал Алеш. — Объясни, почему ты считаешь, что его тут нет?

— Запах. Мы чувствуем его запах и близко не подходим. А тут пауком не пахнет.

— Мы что, смогли притащить этого паука с собой из ваших лесов? — Алеш был полностью сбит с толку.

— Нет, они не покидают своих гнезд. Если только его принесли сюда. Но я уже говорил: его тут нет.

— Жур, следы от укуса остаются? — Алеш понимал, что Жур единственный, кто может пролить свет на смерть телохранителя караванщика. Ему надо было понять: смерть произошла в результате несчастного случая или убийства?

— Место, куда попал яд, светлеет, — ответил хвостатый и, потеряв интерес ко всему остальному, уселся лопать кашу.

Алеш осторожно подошел к телу и перевернул. Пальцы мертвеца были скрючены, а лицо напоминало застывшую навеки маску боли. С трудом разжав пальцы, он увидел светлое пятнышко с темной точкой на ладони.

— Жур, хватит жрать, иди сюда, — позвал он шамана, тот неохотно отложил тарелку и подошел. — Так выглядит укус? — спросил Алеш.

— Нет, — посмотрев на руку, ответил недовольный древесник. Прокс стал искать другие следы, а лохматый добавил: — Так выглядит укол ядом.

Прокс медленно поднял голову и посмотрел на Жура:

— Какой укол?

— Если иглу смазать ядом и воткнуть ее, останется такой след, мы так иногда охотимся. — Он невозмутимо смотрел на Прокса.

— Жу-ур, — протянул Прокс, — скажи, а иглу с ядом ты унюхать сможешь?

— Нет, хозяин, только запах паука, — ответил равнодушно древесник, его совершенно не волновали смерть охранника и суета в лагере, он был недоволен, что его оторвали от каши.

Значит, все-таки убийство, подумал Грапп.

После недолгих сборов караван двинулся дальше. Грапп шел темнее тучи. То, что происходило в караване под его охраной, совершенно выбило его из равновесия. Противник был рядом, это он понимал очень отчетливо, но не только не мог его обнаружить, он не знал, где тот нанесет следующий удар. Самое плохое было в том, что Грапп уже давно потерял инициативу, ему нужен был ход, который поможет раскрыть убийцу, но, сколько он ни думал, ничего в голову не приходило.