Народ замер, уставившись на меня ошалевшими глазами, а музыкант, протрезвев, попросил:

— Еще, ваша милость.

Сидели мы хорошо, и я продолжил:

Потом я разошелся и пел все куплеты, что помнил, а тройка собутыльников в конце подхватывала и подпевала последнюю строчку.

В трактире мы и заночевали.

Утром отправились в поместье. Я отдохнувший, а приятели хмурые и помятые от чрезмерного употребления местного пива. Самое интересное, у них не было заклинания от похмелья. Сжалившись над друзьями, я отдал им фиал с „живой водой“.

— Это что? — подозрительно спросил Верил, он был почти доктор и с сомнением держал бутылку в руках, не решаясь применить зелье.

— Это „похмелин“, — на ходу придумал я название.

Штоф, который знал меня лучше, отобрал флакон и выдул половину. Через несколько рисок его лицо разгладилось и приобрело блаженное выражение. Боясь, что Штоф выпьет остальное, Верил жадно присосался к бутылке. Дальше они шли значительно повеселевшие и во все горло распевали мои сочинения. Далеко по округе разносилось их слитное разухабистое „опа…“

Встречал нас опять Овор. Серьезный и молчаливый. Он внимательно рассматривал ров, который мы соорудили с малышом-элементалем.

— Твоя работа? — спросил он и, дождавшись подтверждающего кивка, сухо сказал: — Пошли, разговор есть.

Внутри усадьбы были видны следы огненных взрывов, у самых ворот лежали тела убитых. Их было много, больше десятка.

— Что произошло, Овор? — спросил я, присаживаясь перед одним из убитых. Он был одет в лохмотья, но при поясе, какой носят дружинники, и оружие, которое лежало рядом, было довольно хорошим и справным.

— Это не бандиты, — высказал я свое мнение.

— Не бандиты, сынок, это дружинники префекта. — Он показал на еще одного убитого, с разбитыми губами.

— Сержант из охраны тракта у постоялого двора Руха, — вспомнил я.

— Он самый, Дар. За нами следили, и как только наемники ушли, совершили нападение. Здесь двадцать один труп. И думаю, разведчика среди них нет. Скорее всего, он уже докладывает Шарду, что нападение провалилось.

Штоф и Верил во все глаза смотрели на убитых.

— Где наемники? — спросил я.

— Живы, но сильно ранены. Помогли Лианора и Вирона, не дали спалить усадьбу. Сейчас занимаются ранеными.

Мне нужно было осмыслить ситуацию, которая сложилась после нападения солдат префекта. Прежде всего я начал более отчетливо осознавать уязвимость оборонительных действий. Сегодня ночью все могло сложиться иначе, если бы не решительность привезенной мною дворфы и активные действия Вероны.

— Верил, иди помоги девушкам, — сказал я. — А ты, Штоф, выйди и посмотри снаружи, был ли разведчик. Потом доложишь.

— Пошли, дядька, покумекаем, — позвал я Овора.

— Что будем делать? — Он удивленно посмотрел на меня.

— Думать будем, вот что!

Для нас существенным оставался вопрос: что мог придумать в этой ситуации барон? Первое, что пришло мне в голову: он может затаиться. Но это позиция слабая. Мы можем предъявить трупы и обвинить Шарду в нападении. Он может обвинить сержанта и солдат дезертирами. Но это ущерб ему как префекту. Могут отобрать должность. Желающих на доходное место много. Тогда что?

— Овор, что бы ты сделал на месте Шарду? — спросил я его. Дядька был более опытен в местных реалиях.

— Усилил бы оборону замка и отправил наместнику послание, в котором обвинил бы нас в организации разбоя и подкупе его солдат. Потом дождался бы приказа на арест.

— Да, — согласно покивал я, — скорее всего, так он и будет действовать. Пока разведчик поймет, в чем дело, доберется до барона, тот обдумает свои шаги — уйдет немало времени. Потом подготовка послания, выбор курьера… Думаю, он еще не успел ничего предпринять, — размышлял я вслух. — Овор, прикажи седлать лигирийских коней мне и Вироне.

Я знал, что надо делать, и действовал без промедления.

Уж до глубокого утра просидел, наблюдая за поместьем. Сначала все происходило, как и запланировал Урам. Отряд, разбитый на три группы, тихо приблизился к ограждению и стал перелезать через него, потом начались взрывы в трех разных местах внутри ограды и крики раненых. Шум то усиливался, то ослабевал, потом стал затухать. В конце концов в поместье наступила тишина. Уж не мог разобраться, чем закончилось сражение. Уйти без необходимой информации он тоже не мог, поэтому остался и стал ждать дальнейших событий. Он видел, как вышел лигириец, осмотрел ров, как пришли трое его гостей. Поняв, что захват поместья провалился, он не стал выяснять, что стало с отрядом, скорее всего, Урам все-таки напоролся на мага. Уж сел на коня и поспешил в замок.

Второй слой Инферно

Отряд поднялся на перевал, там была площадка, давно облюбованная проходящими караванами под стоянку. Прокс огляделся: удобное место для ночевки и для обороны. Остается открытым подход только с одной стороны.

— Сурна, отправишь одну тень вон туда. — Он показал рукой на выступ скалы, откуда хорошо просматривалась территория на много лаг вокруг.

К ним подошел старший краур.

— В этом нет нужды, хуман, сюда приходят окрестные племена. Они как увидят караван, так сразу же появляются для получения подарков. Караванщик их одаривает, и они уходят. Хищники бродят дальше в горах. Местные племена их здорово повывели.

— Хорошо, — согласился Прокс. — Сурна, отбой, готовим лагерь и ужин.

Несмотря на слова носильщика, Листи окружила лагерь сигнальной сетью и на дороге, ведущей к лагерю, поставила заклинание "топь", которое должно было сработать при ее желании. Воины растягивали палатки, ведьмы дожаривали мясо червя. В лагерь постепенно приходили тишина и покой. Площадку освещал настоящий костер из сухих веток и дров, сенгуры с благоговением смотрели на живой, играющий отблесками огонь. Сигнальная сеть выдала тревожный звонок.

— К нам кто-то идет, — предупредила Листи.

— Всем быть в готовности, но оставаться на местах, — тихо отдал приказ Алеш.

Из темноты на свет костра вышли три всадника на необычных животных. Это были большие птицы с высокими жилистыми ногами и длинной шеей, на конце которой торчала большая голова с крепким изогнутым клювом. Всадники шагом приблизились к костру, и стало видно, что это еще одна разновидность демонов. Они были покрыты шерстью, с тонкими рожками на голове, но лица имели почти человеческие, узкие, с жидкой бородкой. Из одежды только грубые кожаные штаны да широкие ремни, опоясывающие торс, покрытый серой короткой шерстью. В руках они держали копья с костяными наконечниками.

Гости спешились, достали из седельных сумок куски мяса и кинули своим птицам. Те в воздухе ловко подхватили и проглотили угощение. Потом сели, спрятав ноги под перьями. Глаза их покрылись пленкой, и они затихли. Дождавшись этого, прибывшие подошли к костру, внимательно рассматривая сидящих. Из своего шатра к ним вышел важный толстый демон. Он узнал гостей и поздоровался:

— Хорошей охоты и благословения предков, Анур-шайтан. Присаживайся у нашего костра, будь гостем.

— Эвбереи хозяева на своей земле, караванщик, а не гости. Что везешь? Показывай!

Прибывший был груб и высокомерен. Но хозяин каравана и бровью не повел. Он кивнул своим "нукерам", и те вытащили большой мешок, из которого стали доставать эликсиры, амулеты, стальное оружие.

— Выбирайте, уважаемые, — весьма радушно предложил толстяк.

Прокс даже оглянулся на караванщика, настолько разительно отличался его тон от обычного. Анур-шайтан ногой с копытом поковырял подношение и брезгливо поморщился.

— Мне не нужно такое барахло, я забираю эту самку. — Он показал рукой на Сурну. Та спокойно сидела и равнодушно смотрела на демона с копытами. — Пошли, женщина, — сказал он и схватил ее за волосы, пытаясь потащить за собой.