Я достал папку, выданную мне клерком, и раскрыл.

— Так, у нас есть восемь деревень, одна медная шахта и соляные копи, — прочитал я вслух и посмотрел на невесту.

— А кто всем этим будет управлять? — задала вопрос девушка, всем своим видом показывая, что она думает о молодом бароне.

Здесь я тоже вынужден был с ней согласиться, лучшей кандидатуры не найти. Я хотел вначале приехать, осмотреться, а потом уже решать, как мне быть. Но у Ганги был совсем другой подход.

— А как же Овор и поместье? — слабо сопротивлялся я.

— Там остается Маргуна, она вполне может заменить Лию.

— Ну если так, то давай заберем и ее. Еще кого-то брать будем?

— Нет. Ринаду не берем. Эта мышка тебе не нужна, — сказала она как отрезала. — Тем более она сама сказала, что на тебя не претендует. Она слабая и бесполезная. Тебе нужна совсем другая жена, не обуза, а помощница, с учетом твоих отношений с Вечным лесом.

И тут она была по-своему права. Она выбирала то, что поможет ей выжить.

— Хорошо, тогда готовься, завтра выезжаем.

Овор, увидев столько собранных вместе благородных нехейцев, растерялся. Он, разинув рот, смотрел, как два десятка конных всадников — коней я им купил в Азанаре — въезжали в ворота поместья, и впереди всех ехала повозка с огромным Бортом Кувалдой на козлах. Повозка остановилась, из нее вылез Ирридар и, подав руку, помог выйти орчанке.

— Что бы это значило? — хмыкнул он и пошел навстречу воспитаннику.

— Привет, дядька! Принимай гостей. — Молодой Аббаи полез обниматься. Он где-то приобрел эту привычку, но такое проявление чувств Ирридара для старого Овора было необычно приятно. Он чувствовал, что малыш любит его, и отвечал взаимностью. — Это, Овор, моя дружина. — Он показал рукой на стоявших возле своих коней воинов.

— Дружина? — переспросил Овор. — Зачем тебе дружина? — Дядька снова окинул взглядом два десятка людей. Затем спохватился и поклонился Ганге. — Простите, тана Ганга, рад приветствовать вас снова в поместье. Вы будете самым желанным гостем.

Он повернулся к стоявшей рядом служанке, дочери Маргуны, а та тоже стояла с открытым ртом, рассматривая стольких приезжих благородных гостей.

Девушка ойкнула и, подхватив багаж Ганги, поспешила в дом.

— Так зачем тебе дружина, сынок? — вернулся Овор к прерванному разговору.

— Затем, дядька, что милостью его величества я получил баронский домен Шарду и стал подданным вангорского короля.

Дед-охранник, который отирался рядом и считал, что имеет право слушать наши разговоры, охнул.

— Ну, малыш, ты верно потомок Арпадара, не иначе. Такое везение. И барон, и домен. Ты догнал своего отца! Надо же! — Он расхохотался. — Пойду своим расскажу.

— Борт, — позвал я помощника, — сопроводи дружину в трактир, пусть разместят и накормят.

— От Фомы пришло письмо, — сообщил Овор. — Он пишет, что Вирона прибилась к банде, устранила конкурентов и ее продали работорговцам, для продажи на остров магов. По пути она подняла восстание и захватила корабль. Дальше ее судьба неизвестна. Она не попала на остров магов и не вернулась в Брахнавар. Фома нанял корабль и отправился на поиски. Вот такие новости, сынок. А мы так и не узнали, кто среди нас предатель. — Овор вздохнул.

— Да уж! — Я тоже вздохнул. Кто-то затесался к нам, ловко спрятался, и, возможно, только Вирона могла пролить свет на то, кто среди нас предатель. А главное, какой смысл был в том, чтобы устранить Вирону, никому не известную племянницу Овора? Для меня это было странно и непостижимо. Я не мог увидеть в этом логику.

Вирона была в своем репертуаре. У нее какая-то удивительная и злосчастная судьба попадать в неприятности. И где теперь ее искать?

Море слез

С наступлением вечера Вирона вышла на берег и уселась на нагретые камни у кромки воды. Она всматривалась в смутные очертания кораблей и думала, что завтра ей будет трудно. Спрятаться на острове было очень непросто. Он представлял собой гору, поросшую густой растительностью, с крутыми отвесными склонами и маленькой пещерой наверху, где невозможно было укрыться. Она столкнулась со змеями, которыми кишели заросли, и боялась туда заходить. Вирона до отвращения боялась всякую ползающую живность.

— Рона! — услышала она тихий голосок и вскочила, озираясь по сторонам. — Это я, Лизи! — Среди каменных скал показалась фигурка девушки.

— Лизи! — радостно вскрикнула Рона и подала руку девушке, помогая ей выйти из воды. — Как ты тут оказалась? — Вирона была искренне рада ей.

— Я прыгнула за борт, когда появились пираты, и приплыла сюда. — Девушка стала раздеваться и выжимать одежду.

— Ты все это время просидела в воде?

— Нет, Рона, под водой есть подземный грот, я пробыла все это время там. А когда проголодалась, вылезла и тут увидела тебя. Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! У тебя есть что-нибудь поесть?

— Скоро найдем, Лизи.

Вирона ощутила душевный подъем, она теперь знала, где сможет спрятаться.

Скоро Вирона подстрелила большую птицу, и Лизи, привычная к работе на кухне, ощипала ее, разожгла костер и, подвесив над угольками, стала запекать. На тепло костра выползла змея, и девушка ловко отрубила ей голову. После этого так же сноровисто разделала ее. Еще через час они уже жадно поедали горячее, истекающее соком мясо.

— Ты не боишься змей? — спросила Вирона, наблюдая, как Лизи зажаривает куски змеи, нанизанные на прутики.

— Нет, не боюсь. Мы с отцом часто ночевали на островах в море, а там этих змей было очень много. Мясо у них вкусное, особенно если сварить из них похлебку.

Они насытились.

— Рона, что будет дальше? — спросила Лизи. В отблеске костра ее лицо, на котором лежали тени глубокого вечера, не выражало тревоги. Она была не одна, а со своей спасительницей, которая уже один раз показала свои возможности.

Рона, рассматривая девушку, понимала, какие мысли были у нее, но не разделяла ее уверенности. Да, завтра они спрячутся, и пираты, не найдя их, уплывут. А что дальше? На сколько они тут застрянут? Пусть даже к острову пристанут корабли, но где гарантия, что их не схватят и не сделают рабынями? Вирона посмотрела на ночное небо, на звезды, и ей стало тоскливо. Одна надежда на этого беспутного лоботряса. Она опять надеялась только на него и его чувство долга.

С рассветом она разбудила Лизи.

— Вставай, Лизи. Нам надо подготовить встречу.

Две лодки пристали к берегу. Пятеро остались у лодок, остальные потянулись в лес. Шли они плотными группами, озираясь по сторонам. Они помнили, как коварна и изобретательна была женщина, которую они искали. Через два десятка шагов отряд остановился. Сунгами протиснулся вперед, чтобы понять, что заставило всех остановиться. На них смотрела открытыми глазами голова их товарища, нанизанная на кол.

— Вот тварь! — выругался орк. Он оглянулся и заорал: — Не надо бояться, эта сука нас пытается запугать! Идем вперед и, когда поймаем ее, оторвемся.

Но по лицам пиратов он видел, что его слова произвели совсем другой эффект. Пираты помрачнели. И какие думы стали бродить в их головах, догадаться было несложно. Вернувшиеся вчера товарищи рассказали, как одна девка, даже не появляясь, сумела ополовинить их отряд, заставив отступить.

— Что встали! — заорал разозленный вожак и, показав на троих пальцем, приказал: — Ты, ты и ты, идете впереди шагах в десяти и разведываете.

— А почему мы? — возмутился один, потом второй, и их поддержал третий. — Если ты такой смелый, иди первым.

Орк набычился, но те перехватили оружие и встали в боевую стойку. Сзади зароптали:

— Сунгами, для чего нам эта баба, давай постоим и вернемся.

Полуорк позеленел и оскалился.

— Что, струсили, крысы? Девки испугались! — Он подошел к голове и снял ее с кола. За голову зацепилась лиана, и он с раздражением оторвал ее. В тот же миг раздался свист, мимо него что-то пролетело, и за спиной глухо стукнуло. Кто-то вскрикнул и захрипел.