— Я утром найду боцмана и матросов, кэп. Спокойно начинайте погрузку. Но деньги на матросов Вам придется выделить заново.

Это не проблема. Не надо только поднимать шум. Этих и этих в мешок, — капитан ткнул пальцем в матросов. Камни к ногам и на шлюпе отвезти подальше на корм рыбам. Живые матросы закричали, но капитан выхватил абордажную саблю и прекратил их крик.

— Порн, позаботься. — приказал он вытирая клинок о одежду одного из убитых матросов и пообещай команде полуторное жалование за молчание. Нам шум не нужен.

Рано утром Фома покинул корабль и прямиком направился к конторе найма. Обошел здание и очередь и вошел через запасной вход. Поднялся по лестнице и заглянул в открытую дверь. Клерк сидел на своем месте и что-то чиркал в журнале.

— Здорово свояк, — улыбнулся Фома. Клерк поднял голову.

— Лягушка болотная тебе свояк, зеленый, чего приперся? — нелюбезно отозвался он. Фома положил золотой на стол.

— Хм. — хмыкнул клерк и мгновенно убрал монету со стола. — Улыбнулся и радушно спросил. — Ну так, слушаю, свояк?

— Нужен боцман и шесть матросов на "Озерную фею"

— Давай заявку…. И где прошлый боцман?

— Без заявки… Нужно. — Про боцмана Фома отвечать не стал.

— Без заявки иди к одноногому Румпу. Ничем помочь не могу, мы приличная контора. — И заметив как посмурнел взгляд орка, пояснил. Не сомневайся, одноногий решит твои проблемы.

Фома молча повернулся и вышел. Он нашел одноногого в его привычной позе, храпящем на лавке и не церемонясь скинул его на песок. Сам сел на лавку.

— Ты чего? — Поднимаясь, буркнул Румп. — Рано еще. Жратва скоро прибудет и я ее доставлю на корабль.

— Мне нужен боцман и шесть матросов, Румп. Сможешь достать без заявки?

— Я так и знал что ты парень — беда! — Рассмеялся Румп. — Не знаю что ты там натворил, раз боцман с матросами сбежали с корабля. Он зыркнул на Фому, но тот сидел невозмутимый как каменный истукан. Прямо скажу на твою "Фею" мало кто согласится пойти. Капитан там зверь, а боцман ворюга каких свет не видел… Но раз боцмана уже нет, то попробую тебе помочь… за скажем золотой илир. — Старик хитровато с прищуром уставился на орка. Румп, я могу пойти и дать заявку, но тогда твои ребята останутся без работы, а с новым боцманом им прямо скажу будет неплохо.

— Ладно ладно. Это я так… — решил идти на попятную одноногий. Пошли, есть у меня на примете боцман.

Они прошли в старый почерневший от ветров и дождей барак. В сумраке низкого вросшего в землю строения находилось и спало около десятка людей. Одноногий уверено прошел к стене и толкнул седобородого мужика худого и жилистого как канаты. — Вобла вставай. Дело есть. –

Тот быстро словно пружина поднялся. Какое дело? — звонким молодым голосом спросил жилистый.

— Боцманом пойдешь на "Озерную Фею"?

— Да хоть на речную, — бодро ответил тот.

— Хорошо, еще нужно шесть матросов.

— Мои ребята всегда со мной…. Только мне направление не дадут.

— Не надо направление. Вон с ним пойдешь, он все устроит. — Румп кивком показал на Фому.

— А кто он? — с интересом спросил

— Он лекарь с Феи. Порядок там наводит.

— Подождите пару ридок, я соберу своих, — радостно проговорил Вобла.

Вечером корабль прицепили к галере и она медленно потащила его из порта в открытое море. На палубе зычно командовал худой боцман, он передавал команды капитана матросам.

Степь. Лагерь свидетелей Худжгарха

После столь ошеломительной победы Свидетелей Худжгарха орки победители и побежденные праздновали окончание братоубийственной войны. Не было врагов, недавно яростно уничтожающих друг друга. Не было праведников и еретиков. Вновь был один народ степи. Такова уж психология орков. Раз отец даровал победу другой стороне, значит те правы. И надо присоединится к победителям и вместе праздновать победу. Или уйти и стать изгоями. Но кто же захочет быть изгоем?

Страшного шамана уже не было и его останки лежат неубранными вместе с другими убитыми воинами.

В лагере было шумно. Горбатый орк с синими волосами исчез и о нем не вспоминали. И это тоже было в порядке вещей для первородных. Орк сделал свое дело, орк может удалится.

В шатре Грыза сидел человек и метиска орчанка. Несколько светильников освещая тусклым светом простую обстановку шатра походного вождя, чадили, коптили и воняли вытопленный жир, Сам Грыз пряча усмешку, сидел в сторонке и попивал гайрат.

— Ганга, ты где должна была ждать меня? — спросил я насупленную невесту. Орчанка словно сидела на иголках. Она ждала этого пренеприятного для нее разговора и как я понимал подготовилась.

— А что, такое? — подняла она на меня невинный взгляд, красивых зеленных глаз. — Ты исчез, рядом начиналась битва и я решила… решила тебе помочь.

— И как помогла? — с усмешкой спросил я.

— Помогла. — Ганга упрямо сжала губы и уставилась мне в переносицу.

— Не понимаешь значит, — покачал я головой. Спорить с невестой я не собирался. На мое слово она найдет десять и тратить время на убеждение строптивицы, я не собирался. Не понимает по хорошему, научим по другому.

— Грыз. — Обратился я к предводителю воинства Худжгарха. Он стал теперь вторым лицом в степи после Великого хана. Вокруг него объединились почти десять племен. А это огромная сила в степи. Великим ханом будет тот кого поддержит Грыз, имеющий непререкаемый авторитет. Вторым после него как-то само собой разумеющиеся стал Мызыр — верховный пророк Худжгарха.

— Грыз, — повторил я когда орк на меня внимательно посмотрел и отложил чашу с гайратом. — Отвезешь девушку к ее деду и скажешь, что она недостойна быть женой человека.

Грыз молча кивнул, а я стал подниматься. Но не успел. Ганга стрелой метнулась ко мне и ухватила за рукав. — Не надо… Не надо к деду. Я… Я буду послушной. Обещаю! — Теперь в ее голосе послышались еле сдерживаемые слезы. Сел и внимательно поглядел в ее мокрые глаза. Хотелось понять, что творится у этой диковатой красавицы в голове. То что она может пустит слезу и попытаться как всякая женщина надавить на жалость к ней, это мне было понятно. Такова женская природа, попытается вить веревки из мужчины. Непонятно было насколько серьезно она отнеслась к тому что я ее изгонял.

— Послушай меня. — Начал я. Поверить на слово орчанке я не собирался. — У нас в горах был такой случай. Ты знаешь, что женщины у нехейцев имеют равные права с мужчинами. Но не надо путать право мужа и жены. Так вот. Однажды кошка нагадила на полу в доме и муж вернувшись с охоты увидел это. Он предупредил кошку, чтобы она так не делала и сказал, что это первое и последнее предупреждение. Жена лишь посмеялась. Вечером кошка нагадила на том же месте и мужчина отрубил ей голову мечом…

Я помолчал, давая Ганге время проникнутся моими словами.

…Через седмицу их навестила мать жены, жившая в другом поселке и увидела какая в доме чистота и ее дочь сам послушание. Вьется вокруг мужа, угождает ему. Утром когда муж ушел по делам, она спросила дочь. — Что это она так вокруг муженька вьется? И знаешь что сказала ей женщина? — обратился я к Ганге. Краем глаза заметил как Грыз внимательно слушает мой рассказ.

Ганга отрицательно покачала головой. — Не знаю.

— Она ответила, — что муж сделал предупреждение кошке, за то что она нагадила на пол и после того как кошка нагадила второй раз, убил кошку. Потом также убил собаку, которая задавила утку.

— И что? — не понимающе спросила мать женщины.

— А то, мама — шепотом ответила та, — что у меня уже есть одно предупреждение.

Ганга вытаращила на меня свои глазищи, а Грыз стараясь сдержать смех, откашливался в кулак.

— Так вот, женщина, — сурово заявил я. — Если ты остаешься рядом со мной, считай что у тебя есть первое предупреждение.

Грыз уже не в силах сдержаться от смеха, отвернулся, а Ганга посерела. Она вдруг поняла, что я не шучу. Она бледно улыбнулась и опустив глаза, пролепетала, — я поняла, дорогой.