— Эти, что ли? — брезгливо спросил он.

— Эти! — вытянулся полицейский. И, грозно сверкнув очами, приказал: — А ну, повторите то, что мне сказали.

Жюль шмыгнул носом и начал говорить:

— В общем, одна наша знакомая всегда дает за деньги, а тут…

— Да не об этом! — нетерпеливо перебил его полицейский.

— Ну, наши карточки забрал дядька… — подыграл я Жюлю.

— Дурни! — рассердился полицейский. — Расскажите о тех, кто был с вами в подвале.

— Так с нами никого не было, — ответил я.

— Как это не было?! — возмущенно вытаращив глаза, взвизгнул полицейский. — Я вам мозги сейчас вышибу, потом снова запихну. А ну, быстро говорить правду!

— Дяденька, не бейте, — захныкал я. — С нами были вы и еще другие полицейские.

Полицейский покраснел так, что, казалось, его сейчас хватит удар. Его полное лицо еще больше расплылось и застыло в маске гнева.

— Стойте, юберпол[77], — остановил его лерзиттер. — Вы уже показали ваш профессионализм. Доложите своему начальству, чтобы на вас наложили взыскание. — Он повернулся к нам, потеряв всякий интерес к полицейскому. — Расскажите мне о тех двоих, которых вы видели в подвале.

— Ох… ох… — стенал Жюль. — Ох, бока болят…

Мы лежали на соломе на полу подвала полицейского участка. Как только нас привезли, тот же юберпол завел нас в допросную, и они на пару с дежурным вправляли нам мозги. Мы с Жюлем не сопротивлялись, лежа на полу и получая удары дубинками по телу. Юберпол бил еще ногой и приговаривал:

— Я вам мозги вправлю, придурки! Вы у меня надолго запомните, как девок портить. Надо же так подставить меня перед лерзиттером, насильники. На вас заявление есть, и документы ваши приложены. Гнить вам на каторге! Давай, Герж, засунь их в карцер.

— Что тебя толкает на такие шаги, Ирридар? — обратился ко мне мой товарищ по приключениям, издав один за другим штук десять охов. — Ты же неглупый парень. Но иногда я не понимаю тебя. Ох.

Я подполз к нему и порезал об каменный выщербленный угол руку. Набрал немного крови и сотворил заклинание исцеления. Жюль удивленно похлопал глазами.

— Странно, — сказал он, — боль прошла.

Я улыбнулся.

У меня запасы энеронов восполнились на триста единиц. Магия крови действует по непонятным мне принципам. Моя кровь является источником восполнения магической энергии путем отката от примененного заклинания. Если применять много заклинаний крови, она может закипеть, и я сгорю как факел от переизбытка магической энергии в крови. Но так как у меня есть хранилища магической энергии в виде двух желтых камней, то магическая энергия запасается там. Но что же откачало у меня энероны возле дома? Эта мысль периодически меня посещала и не давала покоя. Шиза тоже не знала, почему произошел резкий отток энергии.

— Жюль, я делаю так, как подсказывает мне моя интуиция. Очень часто она меня выручала в самых сложных жизненных ситуациях, и я привык ей доверять.

— И что она тебе подсказывает сейчас? — проговорил Жюль, удобно устраиваясь на соломе. — Ты разве не понимаешь, что тех парней найдут? Они скажут, что поменялись одеждой с нами, и за нами придут из СБ. Что ты выиграл таким обменом?

— Время, Жюль. Я хочу выиграть время. Пока ребят найдут, пока расспросят, пока проверят… За это время многое может измениться. Я не всегда действую правильно и осознаю это. Но кто может сказать, что он всегда прав? Ты, что ли?

— Нет, не могу, — ответил Жюль. — Но я стараюсь в такие авантюры, в которые суешься ты, не лезть. Я более осторожен и хочу, чтобы ты тоже соблюдал осторожность. Но кому я это говорю! — воскликнул он. — Ты же ходячая беда. Ты лежишь на соломе в каталажке и улыбаешься. Чему тут можно радоваться?

— Можно порадоваться, что не в подвале СБ.

— Ну только что, — проворчал Жюль. Он поворочался и огорошил меня: — Знаешь, если мы выберемся из этой заварушки живыми, я с тобой в твой мир не пойду. Боюсь.

— У тебя будет время все хорошо обдумать, Жюль, — примирительно ответил я.

Параллельный мир. Планета Пранавар. Хай Дол.

Призывной пункт

Начальник уголовного отделения полицейского участка Центрального района Хай Дола был не в духе. Его молодая любовница требовала все больше денег. Он не мог свое жалованье тратить на певичку из ресторана. Семья для него это было святое. Еще бы, жена — дочка начальника кадров управления полиции города. "Выше кадров только солнце и дэры, — говорил ее папаша. — Смотри у меня! Попробуй только обидеть мою Аннгу". Он не обижал. Но Аннга с годами потеряла былую свежесть и привлекательность. Кожа лица пожелтела, как лист дерева осенью. У нее болели зубы, и изо рта отвратительно пахло.

Он нашел любовницу — молодую, яркую и требовательную. Теперь денег катастрофически не хватало. Он обложил данью своих подчиненных. Хочешь нормально работать, тащи мзду. Где ее взять? Сам думай, иначе вылетишь со службы.

— Знаю, мерзавцы, — говорил он один на один с подчиненными, — что вы собираете деньги с торговцев и лавочников! А раз собираете, то делитесь, чтобы я прикрывал ваши темные делишки!

И подчиненные делились.

— Шонек!

— Я здесь, ваша почтительность. — Юберпол влетел в комнату и вытянулся в струнку.

— Шонек, кто у нас сидит?

— Два насильника, ваша почтительность, один убийца и три фальшивомонетчика. А также один асоциальный элемент без документов, короче, бродяга.

— Что за насильники?

— Поймали при облаве. Два дурня полезли на девку, а их застукал ее папаша. Они жениться не захотели и скрылись. Он в отместку заставил дочь написать заявление об изнасиловании, — усмехнулся юберпол. — Не из нашего района.

— Ты их уже оформил?

— Нет, ваша почтительность, приказа не было. Только посмотрел по базе преступлений против личности и обнаружил, что на них возбуждено уголовное дело.

— Значит, не оформил, — уточнил начальник отделения. — Это хорошо. Продай насильников конторе по найму солдат. Только сделай это быстро. Себе возьмешь одну десятую от суммы их контракта, остальное мне. Понял?

— Понял, ваша почтительность, — радостно оскалился юберпол. Такое они с начальником проворачивали уже не раз. — Может, еще бродягу продадим? Я оформлю его как отпущенного после внушения.

— Ну давай и бродягу, — махнул рукой начальник.

Дверь нашей камеры заскрипела. На пороге появился знакомый нам полицейский.

— Эй! — крикнул он. — Вы, двое убогих, на выход.

Мы поднялись и пошли на выход.

— Видишь, время, которое ты хотел выиграть, нам не помогло, — буркнул Жюль.

— Не разговаривать! — прикрикнул полицейский. — Или еще горячих хотите?

Нас вывели под конвоем двоих полицейских, посадили в автозак и куда-то повезли. Жюль молчал, понурив голову. Весь его вид говорил, что для него жизнь закончилась. Когда машина остановилась и дверь со скрипом давно не смазанных петель открылась, в узком проеме солнечного света появился военный в камуфлированном комплекте одежды и с пистолетом на боку в открытой кобуре. Это был не пистоль Жюля, а настоящий многозарядный огнестрел.

— Добровольцы, вылазь! — приказал он.

Мы, щурясь от яркого солнца, вылезли. На нас были наручники.

— Добровольцы? — прошептал Жюль и последовал за мной.

Открылась отдельная камера автозака, и оттуда вышел третий арестант, грязный и вонючий.

— Вон открытые двери ангара, — показал рукой военный, — следуйте туда.

Я быстро огляделся. Находились мы в небольшом дворе, окруженном высоким забором. Сверху забора были уложены мотки колючей проволоки. Под охраной все тех же полицейских мы пошли в ангар. Там нас распихали по разным комнатам без окон и мебели.

Вскоре открылась дверь, и все тот же военный провел меня в кабинет, где за обычным столом сидел пожилой лург, тоже в военной форме.

— Садись! — указал он на стул напротив.