— Готовы, — ответила Альфа.

— Тогда в путь.

Снова окно телепорта и вампиры ушли на стену подальше от магов и воинов. На нас обратили внимание, но приняли за подмогу.

— Альфа, — отдал я приказ, — ваш правый фланг. Бета, ваш левый фланг. Я беру на себя центр. После нападения вы на время останетесь одни. Встречаемся в ближайшем трактире. Пошли!

Вампиры исполнили команду. Мелькнули тенями и исчезли, а среди построений войск мятежников начались суматоха и крики ужаса. Офицеры, которые выделялись на фоне солдат кроме формы ещё и тем, что сидели на конях,

стали падать с разорванными горлами.

«Ну и мне пора», — решил я и прыгнул в центр, где был генералитет.

В боевом режиме я рвал изменников, как тряпки. Покончив с ними, зачерпнул ладонью кровь, и резким движением запустил её в замерший строй солдат. Одновременно с этим инициировал заклятие кровавого тумана. Сам я в мгновение перенёсся на стену и вышел из боевого состояния. Подождал пару секунд и запустил в массу войск, окутавшуюся багровыми каплями, файрбол. А затем увидел картину апокалипсиса.

Взрыв разметал воинов. Фланги, лишённые командиров, стали в страхе и ужасе разбегаться. Центр войск мятежников чернел обгоревшими, дымящимися телами…

Я оставил вампиров пировать, а сам метнулся в замок Искореняющих.

Закрытый сектор. Планета Сивилла. Степи орков

Поднявшись над горизонтом, небесное светило, своим жарким дыханием словно сковороду на углях, раскалило за день степь. Вся растительность никла от невыносимой жары. Трава стала сохнуть, буреть, а сама степь потускнела, посерела и делалась неуютной для её обитателей. Наступала пора засухи.

Как спасение с севера подул ровный прохладный ветер. Он не ослабевал и не крепчал. Проходя по долинам, расшевелил увядающую растительность, которая отозвалась сухим шелестом. Поднял пыль из-под копыт лорхов, и погнал её на многие лиги.

Тысячи орков пришли в движение. Племена сменяли места кочевий в поисках пастбищ для своих отар и уходили на запад вместо того, чтобы как в прошлые годы переместиться на юг.

Юг восстал против власти избранного на совете вождей Великого хана и решил принести в степи нового бога. Его столбы с вырубленным ликом на вершине, заполонили юг степи. На север и запад двинулись принявшие нового бога, оседлые и верховые тысячи орков. Новый бог повёл их на войну против братьев.

Великий хан страдал от запора и хандры. Он был немолод и не такой деятельный, как раньше. Всё чаще он задумывался над тем, чтобы снять с себя бремя власти и передать его молодым… Но кому? Среди вождей племён не было достойных, кого бы поддержали все племена. Был могучий вождь Свидетелей Худжгарха Грыз, но его не примут другие вожди. Он не был из рода гаржиков. Он десятник, вознесённый силой Сына Отца, и управляет племенами приверженцев Худжгарха.

Тягостные думы одолевали Великого хана, и чем больше он размышлял над тем, что происходит в степи, тем больше огорчался. В смутные времена пришлось ему править и не на кого переложить ставшую неподъёмной, для него ношу.

Рядом сидел старый верховный шаман. Он не мешал хану думать и не мог помочь развеять его скорбь. Старый шаман с опаской относился к свидетелям Худжгарха. Часто ворчал о нарушении и попрании традиций, но вынужден был признать, что Свидетели соблюдают, те самые традиции ревностней, чем другие племена… Хан терпел его ворчание. Шаман тоже постарел и бывал невыносим.

Откинулась полотняная шторка и в шатёр ворвался, принёсший пыль сухой холодный ветер. В образовавшуюся щель заглянул воин охраны.

— Великий, — сообщил воин. — Пришёл посол Свидетелей. Хочет, чтобы ты его принял.

Хан оторвался от размышлений и махнул рукой.

— Пусть заходит, — разрешил он.

Старик шаман пошамкал сморщенными губами, поскрёб длинным ногтем жёлтый стёршийся клык.

— Посол, — скривился он. — Прислали старого дурня, что поучает всех, и назвали послом. Могли бы гаржика прислать.

— Ты не прав, старый ворчун, — ответил хан. — Это пророк. Его устами говорит Сын. Понимать надо.

— Слишком много говорящих от имени богов… — огрызнулся старый шаман.

В шатёр спиной вперёд вошёл крепкий старец с морщинистым обветренным лицом. Повернулся и поздоровался.

— Здорово бывали, братья.

Шаман поморщился. Хан завертелся на месте. Это приветствие Свидетелей им не нравилось, но они были вынуждены смириться. За Свидетелями была значительная сила.

— Не хвораем, — ответил хан, — и тебе того же желаем. Присаживайся, Учглук.

Хан сам налил послу гайрат и подал чашу. Тот выпил, вытер рот и в знак благодарности склонил голову.

— Ты меня уважил, Великий хан, и я тебе помогу. Твой запор пройдёт.

Хан вздрогнул. Растерянно посмотрел на верховного шамана. Тот снова скривился:

— О твоём недуге только полевые мыши не знают, — проворчал он.

Посол не обратил внимания на колкость шамана.

— Я с важным известием пришёл, — произнёс он. — Наши отряды, что

патрулируют южнее лесополосы, перехватили гонцов от авангарда оседлых. Это передовые силы шли к твоей ставке, хан, с войной. И вот что сказали гонцы. Авангард отринул нового бога и хочет, чтобы ты взял их под свою руку. Столб, что везли еретики, исчез. Гонцы говорят, что его уничтожил своей силой Отец, а жрецы превратились в демонов и исчезли, и всё это на глазах всех воинов авангарда.

Великий хан переглянулся с шаманом, но в лице не изменился.

— Ну-у, — задумчиво, сквозь клыки протянул Великий хан. — Это весьма хорошее известие, осталось перепроверить эти сведения.

— Мы перепроверили, Великий, так и есть. Наши разведчики разговаривали с самим командиром авангарда гаржиком Гартымом. И вот что мы предлагаем, Великий. Надо поднимать племена орков, что стоят рядом и двигаться на соединение с авангардом. Вместе ударить по отрядам оседлых. Они идут тремя колонами и без своих столбов. Удар будет внезапным. Твои войска поддержат две тысячи свидетелей Худжгарха. Они ударят во фланги оседлым. Разгром передового войска еретиков сильно подорвёт веру в нового бога и прославит тебя, Великий хан. Власть твоя над степью окрепнет.

— Хорошо стелешь, посол, — ответил за хана шаман. — А где уверенность, что мы победим? Кто за это поручится?

Посол перевёл взгляд чистых, ясных, не по возрасту глаз, на шамана.

— Только ваша смелость и решимость, шаман, будет тому порукой, — ответил он. — Как велит Отец. Трус всегда сомневается в победе.

— Тут надо посоветоваться, спешить опасно, Учглук, — проговорил Великий хан. — Надо собрать совет вождей…

— Пока вы будете советоваться, упустите время, — с усмешкой ответил посол.

— Я понимаю уважаемый, посол, что ты хочешь разгрома еретиков, но такие вопросы быстро не решаются, — ответил Хан.

Посол усмехнулся:

— Еретиков мы и без тебя разгромим, Великий. Мы это не раз уже делали, сделаем и ещё раз. Мои мысли о степи. Ты Великий хан. За тобой идут племена. Тебе нужна эта победа. У нас их много. У тебя ни одной. Подумай над этим. Я выдвигаюсь к авангарду и разверну его против еретиков. Не придёшь – мы будем бить врага одни.

Посол поднялся и вышел из шатра вождя.

— Каков наглец… — воскликнул верховный шаман.

— Ага, — невесело ответил хан. — Он наглец, а мы трусы. Когда, Ергенгей, мы такими стали?

— Какими, такими?

— Женоподобными. Если он разгромит еретиков. Нас заплюют. Ты это

понимаешь, старый пердун? Эх, где моя правая рука? Он так нужен сейчас…

— Поставь на его место, посла Свидетелей, — обиженно ответил уязвлённый шаман.

— И поставлю. А ты… Поднимай свою задницу, а то она приросла к подушке и отправляйся по племенам. Созывай воинов в священный, очистительный поход. Я выступаю со своими тремя тысячами немедленно. Жду тебя с остальными отрядами через семь кругов.

Хан резво поднялся и неожиданно для себя и шамана громко испортил воздух. Испуганно заметался взглядом и, выбегая из шатра, крикнул: