— Ну я понимаю, что ты искала смерть, наверное, умереть хотела, а не сидеть у нужника. — Услышав эти слова, демоница даже отпрянула, ее человеческое лицо исказилось от страха. — Но почему у меня под одеялом? Я не курица, чтобы яйца нести.

— Ваша милость сказали, что у вас в чреслах сталь, вот я и заглянула… на всякий случай.

— И что? Нашла? — Меня от всей этой несуразной ситуации вдруг стал распирать смех.

Рабэ отвернулась и сказала в сторону:

— Ты меня обманул. Там не сталь.

Инферно. Нижний слой

Курама сидел угрюмый и погруженный в свои мысли, без всякого интереса он вполуха слушал доклад демона-распорядителя. Его занимало совсем другое, не состояние домена, а то, как вновь обрести былое могущество. Курама устал ждать. Тысячелетнее затворничество в глубинах преисподней сделало его злобным и вспыльчивым. Его раздражало старческое брюзжание, его раздражала необходимость сидеть в этом захолустном замке, поэтому он, не вникая в то, что говорил распорядитель, искал способы возвращения утраченной силы и власти. Сейчас он был как все князья Инферно, ничтожные прислужники, возомнившие себя властителями. Это его злило больше всего. Курама и без доклада этого глупца знал, что происходит в домене. Рабы закончились, деньги в казне тоже, а демоны разбегаются, все это его мало волновало, главное — это возродиться в былом величии.

Старик, что служил еще отцу прежнего князя, зачитывал длинный и нудный доклад об остатках денег, о настроении демонов, о разрухе в поселениях и повальном дезертирстве в войсках. Он старался донести до господина мысль, что они на грани банкротства и краха. В его понимании утешительного не просто было мало. Надвигалась трагедия. Казна пуста. Две пограничные заставы снялись и в полном составе ушли к грозному сопернику Цу Кенброку. Испугались, что их принесут в жертву. Вот уже две недели Курама казнил и бросал на жертвенник демонов, обвиняя их в предательстве. Так больше продолжаться не могло, и распорядитель подходил к этому тезису осторожно и издалека, опасаясь гнева своего господина.

"Проклятье! — подумал князь. — Как надоело это ожидание. Идут годы, летят столетия, а он вынужден терпеть и ждать. Вокруг тупицы и идиоты, мнящие себя владыками. Среди них не нашлось ни одного достойного, который бы смог взять всю власть в Инферно в свои руки. Они просто поделили его удел и постарались забыть про своего истинного господина, хотя сменилось всего два поколения с момента, как он исчез. Эти неблагодарные твари грызутся между собой…" Додумать свою мысль он не успел. Волной накатила слабость, и он вдруг почувствовал отток силы. Правда, скоротечный, он длился всего мгновение, но запас энергии просел. Все, что он собирал по крохам, по крупицам в течение последних дней, пропало. Как ухнуло в пропасть. Какая-то тварь обратилась к нему с молитвой и получила поддержку. Проклятый закон взаимообретения. Если получаешь верующего, должен делиться с ним силой, отвечая на искренние молитвы. Чтоб они сдохли, эти последователи! Как не вовремя! Если так пойдет дальше, он никогда не обретет свою утраченную славу.

Хуже всего в его положении то, что место силы временно для него закрыто. Братец Рок постарался, отправил золотого скрава. Чистоплюй старый. Где только выискал такого праведника. При воспоминании о своем поражении Курама рассвирепел и уставился горящим взором на старика-демона. Ему нужно было на ком-то сорвать раздражение.

— Мне нужны жертвы! — криком перебил распорядителя князь. — Что ты мне зачитываешь всякую ерунду! Ты кто? Распорядитель или рвань подзаборная? Нет денег — найди! Не справляешься — пойдешь на жертвенник. Посмотри, сколько разрушенных городов вокруг, и в них прячется всякая босота. Отправь войска и налови разный сброд. Все время за вас думать надо! — Князь в ярости ударил кулаком по подлокотнику трона.

Распорядитель стоял ни жив ни мертв. Князь был очень зол, а в таком состоянии он оплошностей не прощал. Он сильно изменился с тех пор, как почернел. Часто впадал в ярость и в гневе убивал всех, кто попадался ему под горячую руку. Он не терпел противоречий и, по мнению распорядителя, губил домен, созданный его прадедом. Князь делал только то, что хотел. Рабов принес в жертву, казну потратил на тех же рабов и сотнями резал на жертвеннике, восхваляя Кураму. Цены на невольничьем рынке из-за повышенного спроса на рабов подскочили. Демоны поодиночке и отрядами покидают их. Домен ослаб и становится лакомой добычей для других князей. Не пора ли и ему сбежать с остатками казны? Но додумать свою мысль распорядитель не успел. Князь неожиданно вздрогнул. Задрал голову к потолку и замычал, по залу разнеслось могучее:

— Му-у!

Затем он сорвался с места и на четвереньках устремился к распорядителю. Распорядитель, не понимающий, что происходит, просто стоял и смотрел. Он не успел что-либо предпринять, ни отойти в сторону, ни защититься. Он был поражен метаморфозой, происшедшей с князем, и остолбенел. Несущийся на него вскачь князь боднул демона, пробил рогами его тело насквозь и высоко подбросил к своду тронного зала. Остатками угасающего сознания старик успел ухватить только одну мысль: не успел.

Князь еще несколько раз боднул упавшего демона, победно промычал:

— Му-у! — и выскочил в коридор.

Стражи у дверей удивленно смотрели на проскакавшего мимо них властителя. А князь, радостно замычав, развернулся и набросился на них. Его мощные рога прошивали доспехи как бумагу. Не ожидавшие нападения стражники были растерзаны в одно мгновение, а князь устремился дальше. Его громкое мычание эхом отзывалось в стенах замка, наполняя жутким страхом души его обитателей. Он скакал по коридорам, и от него убегали все, кто попадался на его пути. После себя он оставлял только растерзанные тела и кровавые следы на полу и стенах. В замке воцарились ужас и переполох.

Безумие прошло так же внезапно, как и пришло. С глаз Курамы сошел кровавый туман, он поднялся с колен и удивленно огляделся. Везде были следы разрушения и трупы демонов. Рядом лежала раненая повелительница хаоса, она с ужасом смотрела на господина, не в силах пошевелиться. Князь обратил на нее свой взор, несколько секунд изучающе смотрел и поднял, ухватив мощной рукой за шею.

— Произнеси: "Курама, прими эту жертву", — приказал он, и демонесса не могла ослушаться.

— Курама, прими эту жертву, — еле слышно пролепетала она. Сила, покинувшая князя, снова наполнила его. Он выпустил задыхающуюся повелительницу и захохотал.

— Великий! — В покои вбежал и распростерся на полу лицом вниз демон-распорядитель.

Цу Кенброк посмотрел на лежащего старого демона и, понимая, что что-то чрезвычайное заставило старика подвергать свою жизнь опасности, чтобы вот так, без дозволения, вломиться к нему в спальню, решил выслушать и не убивать того.

— Говори, — милостиво разрешил он, гадая, какие такие важные события произошли на ночь глядя, не война же. Иначе бы он знал о передвижениях войск вблизи своих границ.

Взволнованный царедворец поднялся и, подползя к нему на коленях, горячо зашептал:

— Великий, к нам прибыла стража дворца вашего врага почти в полном составе. Ваш враг помутился рассудком, бегает по дворцу на четвереньках, мычит и бодается. Из замка бегут демоны-прислужники. А вся стража просит вас принять вассальную присягу!

Князь ненадолго задумался. Что-то странное происходит у соседа в последнее время. То многочисленные жертвы, которые он стал приносить мифическому Кураме, то вот теперь бодание. С другой стороны, шпионы докладывают, что синька почернел, а это плохо. С таким справиться будет сложно. Что бы это могло быть? Ловушка? Чтобы заставить его, Цу Кенброка, выступить войной? Или в самом деле удобный момент для нападения, который он так долго ждал? Князь обратил свой взор на старого слугу, который прошел с ним все войны и стал распорядителем. Демон был не только предан, он был умен, и Цу Кенброк не напрасно вознес его на такую высоту.