Дальше все произошло мгновенно. Ведьма мотнула головой и освободилась от захвата. Потом провела подсечку. Наглый гость упал в пыль, а Сурна, не поднимаясь, врезала подошвой сапога лохматому в рыло, и тот потерял сознание. Двое остальных ездоков вытаращились, не веря своим глазам. Их товарищ лежал в пыли без чувств, под ногами самки, которая даже не встала, чтобы разделаться с их предводителем.
— Ты умрешь, женщина! — завопил один из них, поднимая копье. — Ты осмелилась поднять руку на мужчину.
Но ведьма исчезла и появилась за их спинами.
— Она не поднимала руку на мужчину, — ответил Прокс. — Вы это сами видели, она ударила его ногой.
Демоны замерли, переваривая сказанное хуманом. Они смешно шевелили губами и морщили лбы.
— Поезжайте и спросите ваших вождей, считается это оскорблением или нет. — Грапп понял, что данный вид демонов особым умом не блещет.
Гости потрясли рогами и, стуча копытами, бросились к своим птицам.
— Эй, шайтана захватите! — крикнул вдогонку Грапп.
После того как гости умчались на своих бегающих птицах, толстяк укоризненно сказал Граппу:
— Не надо было ссориться с племенем. Отдал бы демоницу, и дело с концом. Утром все племя будет здесь стоять.
— А почему ты не захватил свою демоницу для подарка? Было бы еще проще. Неужто денег пожалел? Решил на охране выгадать, караванщик? — Прокс говорил спокойно, но в его интонациях была слышна легкая насмешка.
Демон вступать в перепалку не стал, молча развернулся и ушел в шатер.
Ночь прошла спокойно, а утром дорогу перекрыли всадники на птицах. Было их около пяти десятков, они вопили, улюлюкали и воинственно махали копьями. Потом в один момент все вместе сорвались и понеслись на лагерь… чтобы застрять в болоте. Многие выпали из своеобразных седел и ползали в грязи. Прокс посмотрел на то, как перепачканные демоны, забыв обо всем, тщетно пытались выбраться из ловушки. Потом спокойно пошел к эвбереям. Топь исчезла, но дорога была еще вязкой. Грапп встал неподалеку и стал смотреть на них. Поняв, что демоны так бессмысленно возиться могут еще очень долго, крикнул:
— Кто тут старший?
От отряда отделился рогач более крупный, чем другие, и осторожно пробрался к Проксу. Был он уже немолод, шерсть на теле во многих местах серебрилась. Он, ничего не говоря, смотрел на Алеша.
— Я старший охраны каравана Грапп. Чего хотят твои демоны? — спросил он.
— Я второй старейшина Мой-шан, мы пришли наказать виновницу, посмевшую напасть на мужчину.
— Скажи, уважаемый Мой-шан, можно ли считать мужчиной того, кого смогла побить женщина? — Грапп с интересом ждал ответа.
— Вообще-то нет, Грапп, — засмеялся демон. — Но он сын первого старейшины. А это позор для отца и бесчестье для сына.
— А как у вас смывается позор, уважаемый Мой-шан? — Прокс понял, что второй старейшина что-то затеял. Догадаться было нетрудно по его хитрой роже, и участвовать в этом нужно будет кому-то из его отряда.
Седой демон, прицениваясь, посмотрел на Граппа.
— Как и везде — кровью.
— А что нужно сделать, чтобы не воевать со всем племенем? — в открытую спросил Грапп.
— Обвинить первого старейшину в том, что он не воспитал мужчину. Подойти к тотемному столбу племени и произнести слово. Потом поединок.
— А потом мы спокойно уйдем отсюда, так?
— Так, воин, — кивнул головой старик.
— Сурна! — позвал Алеш ведьму. — Пошли со мной. Веди, уважаемый Мой-шан, к столбу.
— А женщина тебе зачем? — Старейшина с удивлением смотрел на Граппа.
— Она объявит слово и будет сражаться. Ты же этого хотел, старейшина?
Поселок напоминал стойбище кочевников. По кругу располагались юрты, в центре стоял тотем, увешанный черепами и расписанный рунами. У большой и богато убранной юрты их встречал крепкий демон в длинной рубахе из тонко выделанной кожи, украшенной магическим орнаментом, с посохом в руках. Навершие посоха изображало голову дракона.
— Мой-шан, ты зачем привел сюда чужаков и где голова женщины, поднявшей руку на мужчину? Ты, наверное, от старости забыл наши обычаи? — спросил он гневно второго старейшину.
— Это та женщина, что побила твоего сына, — с усмешкой ответил Мой-шан.
— Не говори ерунды, она не могла его побить. Я воспитал достойного воина!
В это время Сурна спокойно подошла к столбу, прикоснулась к нему и громко выкрикнула:
— Твой сын не мужчина, он слабее женщины! Я сказала!
— Что скажешь, Солгон-шайтан? — На первого старейшину, усмехаясь, смотрел Мой-шан.
— Поединок, — проскрипел глава стойбища. — Здесь и сейчас. Эта самка поплатится за свои необдуманные слова!
Он поднял посох, и в то место, где стояла Сурна, с неба обрушился огонь, выжигая траву и превращая ее в серый пепел. Но девушки там уже не было, она невероятным образом оказалась за спиной Солгон-шайтана и щелкнула пальцами. На старейшину обрушился "небесный молот". Встретившись с защитой демона, он заискрился и развеялся. Обернувшись, Солгон-шайтан ударил посохом по земле, и от него в сторону ведьмы побежала трещина, наполненная горящей магмой. Но Сурна опять исчезла и оказалась рядом со старейшиной. Ее меч без труда вошел в живот старца. Она провернула его и ногой оттолкнула демона от себя. Он упал на землю и, собирая выпавшие внутренности обратно в живот, заскреб руками по траве. Резкий взмах клинка отсек ему голову и оборвал мучения. Поверженный еще немного посучил копытами и затих.
— Предки судили по справедливости! — громогласно объявил Мой-шан. — Если эвберей не смог совладать с женщиной, он недостоин зваться мужчиной.
— А как же закон? — заорали несколько молодых демонов.
— Закон гласит: если женщина поднимет руку на мужчину, ее надлежит убить побитием камнями. Ибо она не чтит законов предков. Но там же сказано, что мужчина должен силой усмирить женщину. Кроме того, — усмехнулся старейшина, — женщина рукой его не била.
— Эту женщину не смог усмирить Анур-шайтан. Он не мужчина. С ней не мог совладать в поединке Солгон-шайтан. Она расправилась с сыном и отцом. Ей надлежит выказать уважение как сьюре! Кто оспорит ее право? — Второй старейшина внимательно посмотрел на соплеменников. Как он и ожидал, после расправы над главой племени желающих не нашлось.
— Вы оправданы, сьюра, — поклонился Сурне Мой-шан и повернулся к Проксу. — Здесь вас не тронут, но молодежь обижена, будьте готовы к нападению на своем пути, — сказал он едва слышно.
Тот только кивнул головой.
В лагере было тихо, караванщик не выходил из шатра, носильщики отдыхали, отряд Прокса был во всеоружии, но сидел у костра, не выказывая тревоги.
Главный краур, заметив подошедшего Граппа, поднялся и приблизился к нему:
— Хозяин сказал, чтобы сразу, как ты вернешься, свернули лагерь и были готовы выступать. Твои воины и мои крауры уже собраны, сейчас сложат вещи караванщика и пойдем.
Отряд выступил через час. Дорога была одна и вела вниз с перевала, петляя по склонам, поросшим редкими кривоватыми деревьями.
— Всем внимание, — проговорил Грапп, — где-то впереди нас ждет засада.
Отряд шел беспрепятственно до самого вечера.
— Скоро будет стоянка, — предупредил краур. — Подход только к ней неудобный, узкий.
Действительно, они втянулись в тесную лощинку, где по тропе можно было пройти рядом только двоим.
— Внимание, приготовиться к бою. Противник нападает с фронта и с тыла, — крикнул Прокс.
На сканере показались красные точки, устремившиеся на караван с двух сторон. Место нападения было выбрано грамотно, в один ряд могли стать только два бойца. Слабая защита против всадника на птице.
Скоро появились и сами нападавшие. С громким криками и поднятыми копьями они неслись во весь опор на остановившийся отряд, но тут попали в магическую ловушку. Первые всадники напоролись на каменные шипы и вместе с птицами замерли на месте. Мчащиеся следом врубились в них и устроили куча-малу. Остальные стали притормаживать, и по ним ударили молнии, разя всадников и птиц одного за другим. Напуганные куры-переростки стали клювами рвать всадников, сбрасывая их на землю. Среди нападавших воцарился хаос и самоистребление. Последние ряды развернули своих пернатых "коней" и умчались прочь. Через десяток ридок выжившие птицы, освободившись от всадников, с клекотом стали рвать на куски лежащие тела, не разбирая, кто живой, а кто мертвый. Дорвавшись до пищи, они быстро пришли в экстаз и стали поедать своих наездников.
