Мне все равно не удалось бы долго держаться за ступени, не говоря уже о том, чтобы снова подняться. Поэтому я расцепила руки и упала… в объятия Ноара.

– Никаких дискуссий? Никакого протеста? – он приветствовал меня поднятыми бровями и самодовольной улыбкой. – Это так просто? Нужно только похитить твоего брата и вести тебя всю ночь по ничейной земле, а ты уже в смирении складываешь ручки и делаешь то, что тебе говорят?! Если бы я знал об этом раньше…

Я слишком устала, чтобы парировать его колкости. Кроме того, мне казалось, что я тут же засну, если он еще дольше будет прижимать меня к своей теплой груди. Мне нужно было двигаться. Поэтому я высвободилась из его объятий и благополучно удалилась на несколько шагов от его дразнящей близости.

– Испытай свое счастье, и ты узнаешь, насколько ручной я стала… – пробормотала я больше для себя, чем для него. Тем не менее его тихий смех раздался где-то позади меня.

– Вернемся к этому, когда ты снова будешь в силах. Пусть это будет честная схватка.

Мое тело ответило горячей дрожью, которую я усиленно пыталась игнорировать. Честная схватка? Эту услугу он не стал оказывать мужчинам прошлой ночью.

– Амайя… – я услышала, как Мо выкрикивает мое имя. Он не звучал встревоженно, поэтому я неторопливо отправилась на его поиски. При этом я обнаружила, что мы находились на причале. Вернее, на пирсе, потому что деревянная конструкция была такой широкой, что на ней без труда поместилось бы четырехполосное шоссе.

– Амайя… – снова воскликнул Мо. Сделав несколько шагов, я обнаружила его на краю причала. Он был повсюду покрыт… Бабочками? По крайней мере, это были живые существа, похожие на бабочек. На больших бабочек.

Они изящно похлопывали своими остроконечными белыми крыльями вверх и вниз. Золотые точки украшали изящные крылья по краям. Животным, похоже, нравился мой брат. Может быть, они приняли его за цветок? Но Мо было все равно. Он счастливо улыбнулся мне.

– Они такие красивые, – прошептал он, чтобы не спугнуть их. На мгновение я почувствовала себя подавленной. Моим первым побуждением было освободить его от этих животных. Но они выглядели так мирно, что я сомневалась.

– Туманные бабочки, – раздался голос Ноара у меня за спиной.

– Они представляют какую-то опасность? – хотела я знать.

– Только если мальчик пожелает им чего-нибудь плохого. Они следуют своим инстинктам и могут отличить друга от врага. – Он подошел ко мне и долго смотрел на меня, пока я не поняла, говорил ли он о бабочках или о чем-то еще. – Они – причина, по которой императорскому двору здесь не нужны стражи. Их жизнь привязана к Золотой горе, и поэтому они защищают ее от всякого зла.

Ничего себе. Это была прекрасная история. Хотя при всем желании я не могла себе представить, как пара бабочек могла что-то противопоставить врагам императора…

– Еще далеко?

Ноар лукаво улыбнулся мне и указал вдоль причала:

– Посмотри сама.

Как по команде, перед нами рассеялся туман, давая возможность рассмотреть то, чего я не могла представить даже в своих самых смелых мечтах. Перед нами возвышался колосс из чистого золота. Мне пришлось высоко поднять голову, и все же я с трудом могла понять, насколько высоко это пирамидальное сооружение на самом деле. Вроде гора, но в то же время нет. Скорее это был город в форме горы. Ничто в нем, казалось, не имело естественного происхождения. Центр Кассардима представлял собой архитектурный шедевр из стремян, столбов, колонн, плит, тесовых камней и скульптур. В некоторых местах строители гладко отполировали золото, в других оставили грубым и необработанным. Где-то высоко наверху стая птиц кружилась вокруг чего-то, напоминающего верхушки деревьев. Если эти крошечные движущиеся точки вообще были птицами…

– Добро пожаловать в сердце Кассардима, – сказал Ноар, с ребяческим восторгом забавлялся над моим широко раскрытым ртом. Хихиканье Мо заставило меня вернуть себе самообладание. Он бегал из стороны в сторону по причалу, преследуемый своими новыми лучшими друзьями, бабочками тумана. С удивлением я обнаружила, что мы стоим в поле из странных белых растений. Они простирались до деревянных досок и даже извивали перила. Я как раз задавалась вопросом, зачем кому-то строить причал в поле, когда поняла, что это были водные растения, торчащие из черной мерцающей реки.

Ноар встал позади меня и наклонился вплотную к моему уху.

– Берегись!

Он бросил что-то в реку, и вдруг все поле начало двигаться. Оно трепетало! Тысяча туманных бабочек поднялась к небу. Одним махом белое поле превратилось в кроваво-красное, потому что теперь можно было видеть звездообразные цветы, которыми питались бабочки. Mo рассмеялся. Прекрасный звонкий смех, которого я никогда не слышала. Он выглядел освобожденным, повернулся вокруг своей оси и побежал ко мне.

– Вот тебе, – сказал он и, подхватив один из красных цветков, сунул его мне под нос. Но через несколько мгновений цветок рассыпался. Золотистая пыль струилась сквозь маленькие пальцы Мо. – Оу… – разочарованно воскликнул он.

– Кровавым звездам нужны их корни, юный принц, – пояснил Ноар, одарив брата такой очаровательной улыбкой, что у меня сжалось сердце. Как кто-то мог быть таким добрым и таким хладнокровным одновременно? Мой младший брат спокойно отнесся к этому и вернулся к туманным мотылькам. Мне бы хотелось продолжать наблюдать за ним, но грудь Ноара скользнула в поле моего зрения:

– Амайя. Он подошел ближе и серьезно посмотрел на меня. – Я не должен был быть таким грубым с тобой сегодня вечером.

Это было извинение? Во всяком случае, это так звучало. Или, по крайней мере, как то, что ближе всего подходило к извинению в империи, где не разрешалось извиняться. Ноар приблизился еще на шаг. Я почувствовала его руку на своем бедре. По мне пробежал жаркий озноб.

– Я всего лишь делал то, что было необходимо, – продолжал он, нежно дергая за один из моих локонов. – Когда-нибудь ты…

– Ой, да брось! – вздохнула я. – Не говори мне сейчас, что я когда-нибудь пойму.

Я могла обойтись без успокаивающих фраз. Если уж на то пошло, то мне были нужны ответы.

Уголки губ Ноара поползли вверх.

– Даже и не думал этого делать.

Его темные глаза загадочно блестели, и на мгновение он показался меланхоличным. Я не знала, почему это пришло мне в голову именно сейчас, но все его травмы всегда заживали, не оставляя следа. Так откуда же взялся узкий шрам на его брови? Мне очень хотелось пройтись по нему пальцами.

Я как раз собиралась спросить об этом, когда Ноар возник сзади и схватил меня. Когда он отдернул руку, в ней оказался один-единственный красный цветок.

Я уставилась на это творение природы в ошеломлении и растерянности. Цветок напоминал лилию, только его кроваво-красные лепестки были пронизаны золотыми прожилками.

– Разве им не нужны их корни?

Уголки губ Ноара растянулись в веселой улыбке, пока он засовывал мне цветок за ухо.

– Он не вянет, потому что я этого не хочу, – прошептал он. Его глаза коснулись моего рта и остановились там на мгновение. Но он не поцеловал меня, просто вздохнул. – Пошли, остальные ждут нас.

Чем ближе мы подходили к Золотой горе, тем более пугающей она становилась. В какой-то момент туманные бабочки покинули нас и полностью освободили обзор на императорскую резиденцию. Статуи, появившиеся вдалеке, оказались настоящими колоссами. На некоторых из них были изображены человеческие образы, на других – существа, которые могли возникнуть в кошмарах. Драконы с орлиными когтями, хищные кошки с широкими крыльями, медведи с рогами или лошади с акульими зубами. В некоторых местах даже из стен торчали огромные шипы из золота. В некоторых местах на стенах торчали огромные золотые шипы. И нигде не было видно сварных швов или болтов – как будто вся конструкция была сделана из одного куска.

Все здесь было предназначено для сдерживания. Размер, фасад и даже декор. У ворот, у которых мы остановились, я поневоле задумалась, были ли они настолько монументальными только из эстетических соображений, или же в Кассардиме действительно были существа, которым требовалось столь огромные пространства.