– Ну, значит, хорошо, что я не планировал ничего подобного.

Он обвел взглядом обугленные стены, обгоревшую мебель и пятна, которые огонь не тронул, чтобы защитить моих союзников. Это зрелище, похоже, его совершенно не смутило. Возможно, он ведьмак и уже видел нечто подобное.

Викториус с обиженным видом преградил ему путь. Его ярко-зеленый вязаный жилет выделялся на черном фоне, как ведьминская магия.

– И что же заставило тебя именно сейчас восстать из мертвых, мой миленький гибридик? Подожди! Ничего не говори! Я хочу угадать. – Его вытянутый указательный палец взметнулся вверх, после чего он выдержал драматическую паузу и наконец предположил: – Ты находился в таком отчаянии, что воспользовался помощью Бела, а теперь он потребовал вернуть услугу, которую ты ему должен?

Это не вопрос. И за ним не последовало ответа.

Впрочем, молчание Тристана и так служило подтверждением. У Ари открылся рот.

– Бел знал, что ты жив?!

– Он знает все, что может иметь к нему отношение, – равнодушно откликнулся Тристан.

– Ну вот, пожалуйста! – Викториус казался откровенно возмущенным. – Это мой слоган!

Теперь к игре в угадайку присоединился и Люциан.

– Он прислал тебя сюда, чтобы защищать Кассию?

– Нет, – мгновенно возразил парень. – И, прежде чем ты спросишь: разобраться за него с Янусом он меня тоже не просил. – Его серые глаза остановились на мне. – Я здесь только для того, чтобы разрушить проклятие на крови, которое наложено на ее душу.

Внимание Тристана и то, что он сейчас объявил, выгнало остатки болеутоляющего из моих вен. Тем не менее разум был перегружен кучей новых сведений, которые не складывались воедино. Существовала возможность снять мое проклятие? И Бел велел ему это сделать?

– То есть теперь он все-таки хочет мою душу?

– Разве можно его за это винить, моя грустная росинка? – жалостливо протянул Викториус. – Если он собирается избежать наказания Тимеона, у него нет другого выбора. Я и так удивлен, почему наш обычно такой беззастенчивый Белиссимо так долго медлил.

– Об этом уже речь не идет, – с хмурым видом перебил его Люциан. – Приговор Тимеона недействителен. Бел вызвал Януса на дуэль на Тихом омуте.

Что?!

– ЧТО?! – шокированным эхом отразил мои мысли Викториус. – Почему я еще ничего об этом не знаю?

– Это произошло всего пару часов назад. – Выражение лица Ари стало таким мрачным, что у меня по спине побежали мурашки. – Поверь, он нас всех этим удивил.

Викториус ужасно побледнел.

– Вот дерьмо, – выдавил из себя он безо всяких суффиксов.

Я понятия не имела, что все это означало, однако беспокойство остальных сильно меня тревожило. Что стряслось? Чего я не понимала?

Внимание Тристана все еще было целиком сосредоточено на мне. Он вроде бы не проявлял особого интереса к моей судьбе, но, так или иначе, из-за моего замешательства в его серых глазах отразилась доля сочувствия.

– Бел хотел, чтобы ты – в том случае, если он не переживет дуэль, – имела возможность присоединиться к праймусу, которого выберешь. Таким образом для Януса ты станешь табу, по крайней мере официально. А если твой новый мастер… – Он сделал неопределенный жест в сторону Ари. – …окажется достаточно смертоносным, чтобы его отпугнуть, то ты, возможно, проживешь относительно спокойную жизнь.

– О, черт побери! – Выругавшись, Ари сильно хлопнула себя рукой по лбу. – Вот почему он взял с меня клятву никогда не ограничивать свободу Кассии, если она решит стать моей отмеченной.

У меня внутри все оцепенело, словно тело давно осознало то, что до сих пор пытался переварить разум.

– Почему… Бел может не пережить эту дуэль? – дрожащим голосом спросила я. – Он же бессмертный.

– Не в этом случае, мой бедненький сливочный трюфель. Во время дуэли на Тихом омуте праймусы лишаются сил и бессмертия.

Мне стало плохо.

В этом заключался его план?! Он поставил свою жизнь на карту вместо того, чтобы выкупить себе свободу моей душой?

– Не волнуйся, – попробовал успокоить меня Люциан. – Бел превосходный боец, а Янус последние две тысячи лет пролежал сморщенным трупом в Тихом омуте.

Дело не в этом! Он поставил на кон свою жизнь! И почему? Потому что хотел доказать мне, что больше не отнимет у меня душу? Эту глупую, проклятую, увядшую штуку. Пусть забирает! Я же предложила ее ему.

Вздохнув, Тристан пошел ко мне, но вдруг Люциан приставил ациам к его груди. Ари застонала. Между ними состоялся беззвучный разговор, в конце которого Тристан улыбнулся и двумя пальцами отодвинул смертоносный клинок. Потом придвинул себе табурет от пианино, сгоревший лишь наполовину, и сел прямо передо мной.

– Извини, Кассия, я же вас еще друг другу не представила, – произнесла Ари. – Это Тристан. Весьма… необычный ведьмак и… друг.

– А вот таких громких заявлений я бы делать не стал, – проворчал Люциан.

Ари хлопнула его тыльной стороной ладони по ребрам, после чего брахион недовольно заявил в свое оправдание:

– Я же его не убил. Этого достаточно!

Не обращая на них внимания, Тристан вытащил из висящей у него на плече сумки маленькую деревянную шкатулку. Но не открыл ее, а чуть ли не благоговейно погладил крышку.

– Бел мог потребовать от меня что угодно, – невероятно серьезно сказал он, как будто хотел, чтобы я действительно поняла его слова. – Но он пожелал, чтобы ты была свободна и тебе ничего не угрожало. Он платит за это очень высокую цену, поэтому я надеюсь, что ты оценишь этот дар.

Я растерянно кивнула, что, кажется, удовлетворило Тристана. Его взгляд переместился на мою огнестрельную рану.

– Почему ты не даешь им ее исцелить? – с некоторой долей любопытства спросил он.

– У нее иммунитет, – сообщила ему Ари.

Тристан нахмурил лоб.

– Правда? Хорошо, что об этом еще не пошли слухи. Люди с иммунитетом очень ценятся на черном рынке.

Он отложил деревянную шкатулку в сторону и внимательно рассмотрел мой магический пластырь.

– Убери это! – не оборачиваясь, велел ведьмак Элиасу. Командир медлил. Дальше последовал новый немой диалог с Ари, и в конце концов брат Люциана неохотно сделал то, о чем просил Тристан.

Меня пронзила боль. Из раны потекла свежая кровь. Но секунду спустя это отошло на второй план, потому что я пережила нечто невероятное. В серых глазах Тристана вспыхнули светящиеся ведьминские круги. Только они оказались ярко-голубыми… как и магия, которая перескочила на меня с его ладоней и полилась в мою рану. Меня еще ни разу не исцеляли. Да и как? Ведьмы редко обладали такой способностью, а демоническая магия на меня не действовала. Впрочем, Тристан, похоже, действительно… необычный. Этот парень как будто являлся демоном и ведьмаком одновременно. По крайней мере он использовал ведьминскую магию так же, как демоны – свою силу. А это значило, что она сработала. Я ощутила, как плечо сперва онемело, а потом сухожилия, сосуды и мышцы начали срастаться. Это заняло не больше минуты, после чего голубое пламя Тристана погасло, а он самодовольно улыбнулся мне.

– Это за счет заведения.

Я аккуратно покрутила плечом. Оно покалывало и немного болело, однако рана полностью зажила. Когда я собиралась сказать «спасибо», Тристан неожиданно застыл. Он вдруг наклонился ко мне и принюхался. Нет, не ко мне, а к свежей крови на моей футболке.

– Вот ублюдок! – пробормотал он и добавил еще одно ругательство покрепче, за которым последовали недоуменное покачивание головой и горький смех. – Он знал!

– Что такое? – спросила Ари. У меня на языке крутился тот же вопрос.

– А вы не чувствуете запах? – Тристан указал на мою окровавленную одежду.

– О, черт возьми, – вырвалось у Люциана, который, очевидно, понял, что имел в виду ведьмак.

Викториус раздраженно фыркнул:

– Не могли бы вы просветить нас, наши сверхъестественные ищеечки? Бедная девочка и так уже совсем сбита с толку.

Действительно, сбита.

Тристан посмотрел на меня. В его позе что-то поменялось. Он стал выглядеть… дружелюбней?