Да будет так. Ждать я не могла и не хотела. Ответственность, давившая мне на плечи, была слишком высока. Сейчас я отнесу медную шкатулку с флаконом Танатосу. Но очень может быть, когда моя задача будет выполнена, еще раз подумаю, не стоит ли вернуться. Может быть…

Я пошла в сад и опустилась на колени перед кустом с булыжником, под которым спрятала Колдовской ларец. Положила рядом с собой кожаный мешочек, и вдруг чья-то рука зажала мне рот. Мои крики приглушались чем-то мягким и влажным. Резкий запах. Пропитанное вином дыхание. Пот. Доспехи, прижатые к моей спине. Грубые руки. Мои мышцы больше меня не слушались. Свет уносился прочь, уступая место тьме. Я потеряла сознание.

Когда я снова очнулась, то почувствовала тугие кожаные ремни у себя на запястьях и щиколотках. Большие квадраты света ослепляли… светлое помещение… я различила запах крови, старой и новой… и дыма. Стул подо мной… плеск воды… расплывчатые ладони, которые оттирали мне руки.

Зачем они это делали?

Светящиеся зеленым глаза. Негромкое бормотание. Морщинистое женское лицо приобрело очертания… Марцеллы. Старая рабыня была ведьмой? Мочалка пропиталась красной краской. Она смывала ее с моего тела. Это не краска. Кровь. Повсюду. Знаки на моей коже.

Как долго я пробыла без сознания? В голове стучало. Казалось бы, всего несколько мгновений, но раз кому-то хватило времени так тщательно меня разрисовать, то дыра в моей памяти должна быть все-таки больше, чем я думала. Гораздо больше. Тихо застонав, я старалась прогнать туман из своего разума. Чем лучше мне это удавалось, тем настойчивей становилась тупая боль, грозившая раздавить мой череп.

– Где я? – прошептала я, после того как наконец вспомнила, как разговаривать.

Рабыня не ответила. Она доделала свою работу и исчезла. Куда, я не знала.

Внезапно раздался скрип дерева по камню. Кто-то подвинул стул. Размытая фигура появилась в поле моего зрения и уселась передо мной. Несколько раз моргнув, я с облегчением обнаружила, что очертания постепенно прояснялись. Однако за облегчением очень быстро пришла чистая паника. Демоном, который сидел передо мной, оказался Янус. Его черный взгляд пронзал меня насквозь. Это не оценка, не интерес ко мне, моим реакциям или эмоциям. Нет, он просто смотрел на меня, как хищник на охоте, который не спускал глаз с жертвы, пока не выдастся идеальная возможность, чтобы напасть.

– Давай проясним для начала: я не прикоснулся к твоему сознанию, не причинил тебе физического вреда и не планировал его причинять. Я просто хочу немного с тобой поболтать. После этого можешь целой и невредимой вернуться к Белу.

От его слов бушующий во мне страх ничуть не уменьшился. Я инстинктивно задергалась в ремнях, однако это лишь усилило боль в теле настолько, что пришлось оставить сопротивление.

– Ты усыпил меня, похитил и связал, – злобно прохрипела я. – Очень похоже на физический вред.

В тот же миг давление на запястья и щиколотки пропало. Я сразу прижала руки к груди и потерла кисти.

– Прошу прощения, – сказал Янус и своей безжалостной улыбкой доказал, что ему неизвестен смысл этих слов. – Забота о тебе заставила меня так поступить. Без ремней и усыпляющего средства ты бы наверняка начала отбиваться и поранила себя. Не мог же я этого допустить. С тобой не должно случиться ничего плохого. Я даже специально дал четкие и ясные указания Тигеллину: чтобы с твоей головы ни волоска не упало.

Ложь. Каждая его фраза словно пронизана фальшью. Я его рабыня. Если бы он вызвал меня к себе, я обязана была подчиниться. Что-то тут не так. Я повернула голову, чтобы осмотреться вокруг, и застыла. Мой стул находился посередине жилого помещения, вдоль и поперек залитого кровью. Пол, стены, мебель – повсюду брызги крови. Даже на ослепительно-белой тоге Януса. И у него на руках. Как много крови. Свежей крови. Моей? За исключением громыхающей головной боли у меня ничего не болело. Во всяком случае, мне так казалось. Однако это еще ничего не значило. По моим жилам до сих пор тек дурман. Может, я просто не чувствовала, что истекаю кровью? С другой стороны, я бы, наверное, уже давно умерла, если бы вся эта кровь оказалась моей. Но если она не моя, тогда чья?

От лужи крови тянулся след. Полоса, как будто что-то волокли. Заканчивалась она, судя по всему, где-то наискосок от стула, на котором я сидела, у меня за спиной. Все во мне противилось порыву оглянуться, но мне просто необходимо знать. Отважившись бросить туда взгляд, я замерла. Там, в углу, лежало мертвое женское тело. У меня бешено заколотилось сердце. В желудке все перевернулось. Я ее знала. Это та добрая рабыня, которая в первый день пыталась сделать так, чтобы я меньше боялась. Теперь ее глаза, холодные и пустые, взирали на меня. На лице запечатлелся ужас в момент смерти, а на горле зияла рваная рана, как будто зверь разодрал его когтями. Я быстро отвернулась, но это не помогло. Открывшаяся картина уже засела у меня в голове. Мне нужно убраться отсюда!

«Не теряй голову, – успокаивала я себя. – Просто дыши».

Легко сказать, когда монстр, ответственный за это кровавое месиво, сидел напротив тебя. Янус все еще наблюдал за мной, но теперь в его глазах блестело что-то фанатичное. Демона радовал вид его работы. Несомненно, он убил юную рабыню не только ради крови: это доставило ему удовольствие.

Просто продолжай дышать! Если мне немножко повезет, то со мной ничего не случится. Знай Янус о флаконе, он определенно не вел бы себя так… сдержанно со мной. Нет, происходящее, чем бы оно ни было, имело другие причины.

– От чего же, – с трудом процедила я, – я бы тогда отбивалась?

Оскал Януса превратил его лицо в суровую гримасу.

– Назовем это нематериальным вмешательством. Чтобы удостовериться, что ты не пообещаешь свою душу Белиалу.

Чтобы что?!

– Я никому не отдам свою душу.

– И я тебе даже верю, – почти дружелюбно заявил он и встал. Инстинктивно я вжалась в стул. – Но, к сожалению, не могу полагаться только на это, Аврора.

Не обращая внимания на кровь на полу, он шагал ко мне. А я цеплялась за мысль, что клятва помешает ему и мне тоже разорвать горло. Ничего другого мне не оставалось. Я оцепенела от страха, когда он оперся на подлокотники и нагнулся ко мне.

– Увы, Белиал явно продвигается весьма успешно. – Дотронувшись до моей шеи, он приподнял печать Бела. Аккуратно повертел между пальцами. – Даже не пытайся этого отрицать. Я чувствую на тебе его запах. В каждой поре.

Его взгляд бродил по моему телу. Янус облизнул губы:

– Не могу его винить, в конце концов я и сам собираюсь последовать его примеру, когда придет время.

– Я лучше умру! – прошипела я. При этом мне было совершенно все равно, что именно я сейчас признавала таким образом. Одна лишь мысль о том, чтобы оказаться во власти этого чудовища, была настолько невыносима, что на глазах выступили слезы отчаяния.

Янус расхохотался:

– О нет, ты не умрешь, Аврора. Я очень надолго оставлю тебя в живых. – С таким жутким обещанием он отпустил печать Бела. Она тяжело упала мне на грудь, а он отстранился и направился обратно к своему стулу. – Как знать, возможно, я вообще тебя не убью. У меня появилась идея: после того как в твоих глазах окончательно угаснет свет и мне наскучит с тобой играть, снова подарить тебя Белиалу. Живую и в то же время мертвую. Пустую. Сломанную. Тогда он сможет избавить тебя от страданий, если не в силах будет вынести это зрелище.

Когда Янус сел, а я увидела довольное выражение его лица, то поняла, что точно так все и произойдет. Мне нельзя задерживаться здесь ни на день дольше. Не только ради себя самой, но и из-за всех людей, которые уже пали его жертвами или станут ими однажды, если я не передам флакон Танатосу.

– И прежде чем ты решишь призвать на помощь Бела: мои покои защищены от чужого вторжения. Кроме того, тебе предстоит выслушать еще одну коротенькую историю, – сообщил он мне. – Знаю, ты сейчас занята, воображаешь себе свое безрадостное будущее, но обещаю, что эта история покажется тебе очень познавательной.